В погоне за мечтой (СИ)

Я во все глаза уставилась на наставника, надеясь, что ослышалась или он шутит, но тот смотрел на меня, и впервые, за все время, что я знала Уолтера, в его взгляде проскользнуло что-то похожее на сочувствие. Он никогда не жалел ни меня, ни Алекса, гонял на тренировках и выжимал с нас последние соки. И если такой жесткий дракон, как граф Виллийский, вдруг испытал сочувствие, то ситуация и правда паршивая. Нет, он не пошутил, и я не ослышалась. Но я все равно решила переспросить.
— Что значит, выжигали любовную привязку? — напряженно спросила я.
— Белла, пойми, когда возникает любовная привязка, девушку тянет к дракону и это влечение становится нестерпимым, сердце болит, мысли путаются, а обернуться драконом девушка и вовсе не может, чтобы в ту же секунду не кинуться к своему дракону. Я уже молчу, что каждая трансформация для одержимой любовной привязкой происходит как в первый раз, при прыжке с утеса Аден. Со всем этим можно бороться только одним способом — заменить боль от любовной привязки на адреналин или боль от внешнего источника. Но чтобы окончательно разорвать эту связь надо победить в себе все теплые чувства к дракону, выбранному магией. Девушка должна искренне захотеть избавится от связи и только тогда она станет свободной. Вот поэтому девушку, одержимую любовной привязкой, ежедневно подвергали физическим мучениям, окутывали ее огненными кольцами, до тех пор, пока она не теряла сознание от боли. Со временем, чтобы прекратить эти пытки девушка начинала искренне ненавидеть своего дракона и на пике этой ненависти связь выжигалась ее разумом навсегда. После разрыва любовной привязки, даже если дракон был истинным для девушки, она уже никогда не могла полюбить его снова и с ее стороны образование истинной связи не происходило даже после прохождения обряда на «Сердце дракона». Так что, Белла, ответь на один вопрос: готова ли ты навсегда отказаться от кронпринца Империи Альдерамин Адрина Фаранского?
— Готова, я справлюсь с любыми испытаниями, — твердо сказала я.
Глава 19
Арабелла
Это было ужасно. Уолтер был огненным магом, и без усилий превратил сорок минут моей жизни в череду боли и страданий. Его огненные кольца сожгли практически полностью мою одежду и кожу. Когда первое огненное кольцо сомкнулась на моем теле, моя магия вырвалась наружу и без труда уничтожила агрессивное воздействие. У меня уже второй раз вырывается именно огненная сила, возможно именно эту стихию и выберет моя магия и драконья сущность. Поскольку я оказалась в разы сильней Уолтера, он надел мне на руки титановые браслеты, которые полностью заблокировали любые проявления драконьей магии. Такие браслеты обычно использовали в отношении преступников, чтобы они не использовали силу и не могли обратиться. Вот и я стала беспомощной перед магией Уолтера, и уже через сорок минут не выдержала пытки и потеряла сознание.
— Очнись, Белла, — голос наставника и похлопывание по щекам выдернули меня из небытия. — У драконов хорошая регенерация, через полчаса будешь как новая.
Мое тело горело от ожогов, и чувствовала я себя просто паршиво. Сил не было даже на то, чтобы встать. Прохладный ветер холодил израненную кожу, и приносил легкое облегчение. В голове все еще звучал голос наставника: «Ты не любишь Адриана! Не любишь его! Ты не можешь быть с ним! Ты не нужна ему! Вы не истинная пара! Повтори!». Он заставлял повторять меня эти слова снова и снова, пока его огненная магия сжигала мою одежду и кожу. Сквозь нестерпимую боль я выкрикивала это, и стоило мне хоть на секунду замяться, он усиливал огонь. Я не знала, что доставляло мне большую боль, эти слова или огненные кольца. Все это было сущим издевательством, противоестественным и диким.
— Вставай! Я знаю, ты очнулась, — голос Уолтера, как всегда был «любезен».
Из хороших новостей было то, что боль от ожогов полностью подменила боль от любовной привязки. Но я даже не знала, какая из них была «приятней».
Открыв глаза, я убедилась, что мы все еще в лесу, на той же опушке, где Уолтер нещадно издевался надо мной. Я со стоном встала на корточки, а затем заставила свое тело принять вертикальное положение.
 
Наставник наблюдал за моими действиями со стороны и даже не пытался помочь. Мой тренировочный костюм был полностью уничтожен и только чудом прикрывал причинные места. Идти было больно, но, сцепив зубы, я пошла в сторону лагеря, где дислоцировался отряд номер десять.
— Ты должна искренне захотеть разорвать свою связь с Адрианом! Ты слышишь меня, Белла? Только если ты сама этого захочешь, ты сделаешь это!
— Я знаю, Уолтер, и я хочу разорвать любовную привязку, — проговорила я сквозь зубы, не понимая, почему наставник так разговаривает со мной.
— Нет, Белла, ты не хочешь разрывать свою связь с Адрианом! Ты сопротивляешься этому, твое сознание, отключается слишком быстро, не желая принимать действительность! Ты не любишь его, он не любит тебя! Это должно стать твоей мантрой на ближайшее время! И ты должна научиться принимать эти слова, как истину! Сама должна поверить в них! — негодующе произнес Уолтер.
У меня не было сил, чтобы в полную силу возмутиться несправедливым обвинениям. Поэтому я лишь удостоила наставника гневным взглядом, и произнесла:
— Я пытаюсь, но это тяжело.
— Ты должна оставаться в сознании как можно дольше, ты должна терпеть боль, выжигая ею любовную привязку! Чем быстрей ты это поймешь, тем быстрее разорвешь ее! Я здесь для того, чтобы помочь тебе, а не мучить понапрасну!
Наверное, он прав, я действительно слишком быстро отключилась. Но боль была на самом деле нестерпимой, я старалась из последних сил.
— Я справлюсь, в следующий раз у меня получиться дольше, — уверено произнесла я, прямо встретив взгляд дракона.
— Надеюсь, — сухо сказал он и протянул мне куртку, которую я с благодарностью приняла.
Не смотря на сложный характер Уолтера, я понимала, что его поведение и сказанные им обидные слова, должны мне помочь и подтолкнуть к нужным действиям. Грубость и жесткость всегда были его отличительными чертами, благодаря им он и стал отличным наставником. Он учил меня и Алекса встречать неприятности с высоко поднятой головой, никогда не пасовать и справляться со всеми трудностями в одиночку. Вот и сейчас, он даже руку не подал, хотя прекрасно видел, как мне больно наступать на обгорелые ступни. Он учил терпеть любую боль, и я должна справиться и с этим тоже.
Я была благодарна ему и отцу за то, что не вырастили из меня изнеженную леди. Я уже пережила боль первой трансформации, смогла раскрыть крылья, пережила публичные унижения, а значит и с любовной привязкой я справлюсь, разорву ее. Раньше, у девушек получалось это, получится и у меня.
С этими мыслями я вошла в лагерь, и сразу направилась к своему жилищу. Мне нужна была новая одежда и душ, примерно через час мне заступать в патруль, а выгляжу я, как жертва взрыва.
Регенерация у меня на самом деле была прекрасной, вот что значит сильная магия! Когда я вошла в дом, у меня уже затянулись практически все ожоги и раны.
Я помылась, надела свежий спортивный костюм и направилась к административному корпусу, где должна располагаться столовая. Но заходить в здание не было никакой необходимости. Все гвардейцы сидели вокруг костра с тарелками и увлечено что-то обсуждали. Алекс и Нэнси тоже были здесь. Но первым меня заметил друг детства и махнул рукой, приглашая сесть рядом с ним.
— Угощайся! — он протянул мне тарелку с овощами и стейком.
От них исходил такой аромат, что у меня потекли слюнки, и я тут же накинулась на еду. Она была восхитительна! Вот уж никогда бы не подумала, что в Армии умеют так готовить!
— Освальд, — обратилась я к парню, который сидел слева от меня. Стоило мне произнести его имя, как он смутился, и у него покраснели щеки. Что это с ним? — Ты потрясающе готовишь!
Гвардеец покраснел еще сильнее, а вот Алекс рассмеялся, и как ни странно, его веселье подхватили еще несколько драконов. Я растеряно посмотрела на них, не понимая, что не так, и что их так развеселило.