Попандос, или Как я стала принцессой горгулий (СИ)
Надела платье и уже двинула вперед, как остановилась. Решила свечу прихватить, а то страшно лезть в темный проход. Кто его знает, что там дальше.
Я смогла вновь зажечь свечу и, придерживая ладонь возле пляшущего огонька, чтобы он не погас, двинула геройски навстречу приключениям.
Глава 3
Споткнулась и чуть не легла на камни. Сердце ды-дых, ды-дых паровозиком! А сама думаю, ну что за характер такой, нарываться вечно на неприятности?
Возникла секундная слабость пойти назад, но нет, показалось. Глупому камушку не остановить желание получить дозу адреналина или еще чего, и меня опять потянуло идти вперед. Не хотела я видеть этого Гаруна, пусть волнуется, ищет, а я тем временем осмотрюсь.
Если зверь какой, так я его огнем. Проверено — действует!
Убедилась, что магия работает, ага, вылетает из ладони. Шкурку, если что, подпалю, кому захочется перекусить мною. А может даже и взлететь получиться и ноги унести, мне бы потренироваться для начала. Надо отойти от горы, подальше от глаз надоедливого поклонника.
Пока шла, думала, уже и просвет наметился. Свечу можно погасить. Ее я оставила у входа. Вдруг еще вернуться придется, если не обнаружат раньше, конечно.
Вышла я к лесу. С одной стороны хорошо, с воздуха труднее увидеть, а с другой, кто его знает, кто там прячется в зелени благословенной и ждет закусь, которая еще и сама придет в пасть?
Но одно мое место пониже поясницы, жаждущее приключений, не сдавалось. Не испугать нас зверьем иномирным!
Это я просто не знала тогда, какие тварюшки тут водятся. Ни в жисть бы не полезла!
Иду, кустарники огибая, а сама пометки делаю, чтобы не заплутать, веточки переламываю.
Богата тут земля на растительность! Красотища неописуемая! Столько красок, необычных растений, странных порой. Даже сравнить не с чем. Ничего подобного на Земле нет. Букашки-мурашки рогатые под ногами ползают. Думаю, а змеи тут ядовитые водятся?
Солнечные места тоже огибаю, на всякий случай, вдруг тварюшка пузатая там пригрелась и полеживает, отдыхает, а тут я топаю, с миром знакомлюсь. А ей такое знакомство не по нутру придется.
И пришла я к поляне ясной.
Широкие листья деревьев спасали от жары, а тут солнышко в глаза светит. Стволы местной флоры стали редеть и вот место, вполне можно полетать.
Остановилась, огляделась и даже не поняла, что меня стало медленно засасывать в трясину.
А вот тут я скорее назад, на спину, все по википедии, хватаюсь руками за корни дерева и вылезаю на твердую поверхность. Чуть в болото не угодила! Мне бы под ноги смотреть, а я все в небо поглядывала. Не летает ли птичка Говорун, тьфу, Гарун.
Сижу, грязная, отряхиваюсь, радуюсь, что жива осталась, а тут передо мной вырывается из болота…
Я и рассмотреть не успела толком.
— А-а-а! — ору от неожиданности и страха.
А у самой волосы на голове шевелятся, как у медузы Горгоны. Этот слизняк трехголовый, что из болота на свет показался, тоже визжит, похлеще сирены полицейской.
Мать честная! Что за тварюга зубастая?
От страха у меня резко сил прибавилось. Ну думаю, тикать тебе Томка надо.
А эта тварь ко мне, полюбилась я ей, гляжу. Одна ее морда прямо возле моего лица остановилась, зыркает хищно. Я и рыпнуться не успела, только оцепенев, смотрела, как из пасти ее жижа течет болотная со слюной вязкой. Место освобождается.
И пошто я нижней части своего тела послушалась?! Уж лучше бы горгула поцеловала! И то приятней.
И тут изо рта моего чернота вместе с дыханием выступила, проплыла паром по воздуху, оплела тварь фыркающую, стянула, словно веревками. Та как завизжит!
Вот тут пришлось ручками уши закрывать, потому как сирена многобитная здорово по ним давала. Даже зажмурилась.
Чувствую, трясет кто-то.
Смелый.
Народ в замке не решился бы на такое.
— Отпустите ее, дейла!
Голос такой настойчивый, зычный, я бы сказала. Убеждающий. От удивления даже глаза открыла.
Меня продолжали трясти, в плане убеждать, потому что я обо всем забыла, как увидела того храбреца. Даже про тварь виристящую, которая уже сипела больше, чем голосила. Черные путы сильно сжали ее три шеи.
Мое внимание полностью переключилась на внушительный объект, мускулистый такой и потрясающий девичье воображение. И откуда такой красавец взялся?
Я во все глаза рассматривала его. Вроде и горгул, да только вот лицо больно на человеческое похоже. А глаза…
Строчки сами вылетели из памяти:
Твои глаза — сапфира два,
Два дорогих сапфира.
И счастлив тот, кто обретет
Два этих синих мира…
Даже не представляю, откуда такая поэтичная эрудированность, бабушка моя любила частенько декламировать, находясь в экзальтированном состоянии, но лучше, чем это четверостишие, ничего не могло сказать об очах увиденного мужчины.
— Дейла, очнитесь! Прошу вас, пожалейте ее!
Это чудо мужской красоты еще меня просит о чем-то. Прелестно! О чем, понять бы только.
Я перевела мутный взгляд туда, куда он указывал.
Ой, зверюшка уже билась на последнем издыхании!
И тут я пришла в себя окончательно. Тряхнула головой, рассеивая туман в голове. Путы стали светлеть и расплываться, а потом исчезли, отпустив, наконец, склизкое чудище.
Меня тоже отпустили, а так хорошо было. Крепкие пальцы держали меня, а сейчас я почувствовала, что шатаюсь от слабости.
— Благодарю дейлу за оказанную милость!
И этот сине-серый Тарзан, который выше меня на две головы, вдруг покорно опустился на колено.
— Ты меня знаешь? — удивленно спросила его я.
Тот поднял голову — и я снова пропала в его больших, невероятных глазах. А когда вынырнула, вспомнила, как дышать. Надо же, никогда бы не подумала, что горгулы в моем вкусе...
— Да, моя дейла, — пробасил он, а у меня колени предательски задрожали. Он так это смиренно сказал, как если бы согласился взять меня замуж и выполнять все мои желания.
Я шумно сглотнула, уставившись на покорную, широкоплечую фигуру, застывшую у моих ног. Я ему уже мысленно ответила согласием и сама тянула под венец.
Да-а-а… Не думала, что такой образчик: мускулистый, непоколебимый и преданный — вызовет прилив бурных фантазий.
Мужчина поднялся с колен, возвращая меня в реальность. Мысленно я обозвала себя дурехой недобитой, так же образно треснула себя по голове один раз, добавила еще для того, чтобы освободиться от романтического хлама и, прочистив горло, постаралась не выдать всплеска своих эмоций.
Я его спросила, подражая горделивой холодной манере королевской особы:
— Мы раньше встречались?
А самой так любопытно стало, что даже дыхание затаила.
Горгул отрицательно мотнул головой.
Я подумала: «Отлично!»
И тут же с подозрением прислушалась к стуку радостного сердца. А почему это я этому обрадовалась?
Я продолжала копать лопатой дальше, пытаясь понять причину.
Уж не потому ли, что глаз положила на него? Мне хотелось, чтобы этого горгула и Теалану ничего не связывало в прошлом. Тогда он был бы только моим.
От таких откровений мне поплохело. Жила себе, в ус не дула, парней поколачивала, а тут раз — и влипла!
А горгул все ждал и сверлил меня своими глазищами, не смея тревожить молчание. Тварюшка трехголовая на меня косилась с обидой, поскуливала жалобно, и стала, прихрамывая, отползать от меня подальше на всякий случай.
Вот актриса! На что она могла там прихрамывать? Большая улитка безногая. И все на горгула посматривает, а во взгляде «бедной родственницы»так и читалась обездоленность.
Чтобы заметили и пожалели.
И не уходила же!
— Почему ты за нее просишь? Это твоя зверушка? — догадалась я.
— Горыня не хотела вам причинить беспокойство, ее привлекла ваша магия.
Я невольно заулыбалась. Мне не послышалось? Он ее Горыней назвал, то есть это Змей только женского пола? Не знала, что в этом мире знают русские сказки.