Ритуал (СИ)

Когда Нейт зашел в квартиру, то увидел причину грохота. Огромная картина в массивной раме лежала на полу. Декоративные узоры были выполнены то ли из металла, то ли из какого-то другого материала довольно угрожающей формы. Парень представлял, как именно был вызван порез, когда к нему подошла хозяйка:
— фот. — Подала она коробочку, и показала рукой на диван, который на скорую руку был поставлен грузчиками в гостиной. Они сели на диване и санитар начал искать антисептики и бинты с ватой в коробке. Найдя все необходимое, он обмыл руки антисептиком и продолжил:
— давайте руку, я посмотрю что там произошло, — уже более спокойно сказал Нейт, потому что ситуация с порезами у него воспринималась как повседневная процедура.
— да там ничего страшного, — сказала София вынимая палец изо рта и кровь полилась на диван…
— говорите ничего страшного? — переспросил Нейт, резко зажимая рану. Порез был большой. И простым бинтом тут не поможешь.
Нейт быстро прижал рану и начал обрабатывать от заражения, после чего не без проблем скрепил клейстером и быстро замотал бинтом. Лишь когда палец был полностью закрыт от внешних угроз, Нейт обратил внимание на руку соседки. Она была тоньше и аккуратнее его руки раза в два, на руках были красивые ногти без маникюра и невероятно нежная кожа. Держа ее руку, он застыл на мгновение:
— я вам очень благодарна за медицинскую помощь! Я даже не знаю, чтобы я делала без вас, кстати как вас зовут? — спросила София заглядывая в глаза Нейта, который как наркоман рассматривал пальцы девушки.
— а? да не за что, — вернулся в реальность паренек, отпустив ее руку. Потом начал спешно собирать обратно в коробку медикаменты.
— вы так и не скажете ваше имя? — настаивала София
— ой, простите я Нейт. Меня зовут Нейт. — ответил парень, поднимая взгляд на девушку. Она искренне улыбнулась и сказала: — а я София! Я недавно приехала из Парижа! — последние слова Софии как будто в замедленном режиме растягивались. Словно кто-то замедлил скорость. “Какая же она красивая” было последней мыслью Нейта.
…раскрыл глаза, он увидел, как кровь стекает по ржавой трубе, на которой остались вмятины от его пальцев. Он вспомнил самые сильные воспоминания его жизни. Возможно, были и другие, но сейчас именно эти воспоминания как огонь в жилах резали его душу. Страх, счастье и любовь. Самые сильные чувства в организме человека соединились. Он чувствовал наплыв. Сила. Невероятная сила, которая не понятно откуда взялась. Она наполняла каждую вену и артерию. Он еще многого не понимал, но инстинкты убийцы ему говорили, что его тело крепнет и восстанавливается. Он вспомнил последний кадр — София, где ты? Пронеслось в голове Нейта. Что с тобой произошло…
— неужели я ошиблась, — с отчаянием сказала Клара. — это же просто невозможно! Он же… Я же… Как такое возможно Нефертари? Ты же сам знаешь, что человек не способен убить вампира! Этого просто не может быть, почему он не реагирует даже на кровь?! Я превратила десятки людей, и все они неистовствовали от крови! Они были агрессивны, они хотели учиться и вели себя с уважением ко мне, к их матери! — истерично кричала женщина вампир.
— а этот болван просто стоит на коленях и даже ни слова не произнес! Такое впечатление, что Кайзер ему мозг пробил когтями, а не руку! — махая руками от ярости, кричала женщина.
— я тебя предупреждал Кларисса, что это херовая идея, но ты меня не слушала! И честно говоря, черт с тобой, тебя уже можно считать мертвой, но я начинаю понимать, что Том и меня на ленты пустит! — также переходя на крик, проорал монах.
— НЕФЕРТАРИ у нас еще есть девушка, что будем с ней делать? — спросила Клара, держась за голову и нервозно шагая в зад вперед.
— ну ты ее точно не получишь, в этом нет никакого смысла! А вот я… Такую красотку я могу сделать собственным упырем. Это будет самый привлекательный упырь во всем Нью-Йорке. — жадно улыбаясь сказал монах.(упырь тот кто становится слугой вампира и существует лишь для того чтобы отдавать свою кровь хозяину как раб)
 
— ни за что проклятый змеевод! Это мой шанс, возможно хоть она станет полезным вампиром, и я получу пощаду от Тома! — завизжала Клара, тыча острым пальцем в грудь вампира.
Пока эти двое спорили, чьей и в каком виде будет девушка. Которую они забрали вместе с Нейтом. Вампир брал в руки огромную трубу. Последователь Сета стоял прямо в двух метрах от Нейта, который пока что стоял на коленях. Он громко пререкался с Кларой, которая стояла в метре от Нефертари спиной к двери кладовой. Нейт обхватил двумя руками холодную ржавую трубу и начал ее медленно сжимать. На каждом промежутке, где был палец Нейта, формировались огромные дыры. Сталь гнулась с едва слышным скрипом, который не слышали те два болвана забывшие о Нейте. Через десять секунд на местах где были пальцы, уже сформировались пазы, которые точно повторяли структуру руки.
— ОНА БУДЕТ МОЯ! — уже криком проревел египетский монах глядя на Клару.
В этот момент за спиной Нефертари раздался такой силы рев, который, скорее всего даже Носферату в канализации услышали в двадцати километрах от этой затхлой фермы.
Все произошло в пару мгновений. Клара, открыв рот, видела как резко подпрыгивая с земли держа огромную двухметровую трубу ее новый сын нанес на невероятной скорости размашистый удар по голове Нефертари. Все что пришлось на толщину трубы, разлетелось на мелкие крошки крови, мозга и костей, вслед заляпывая лицо Клары, стену амбара, и ее фешенебельное платье. Вылетевшие из черепа глаза Нефертари в воздух плеснулись в грязь, а верхняя часть скальпа вампира упала на размозженные остатки нижней челюсти. Нефертари через две секунды рухнул на землю, истекая остатками крови. Клара стояла с открытым ртом. Все ее лицо было покрыто кровью и кусками мозга, и она не знала радоваться ли или горевать. Долго думать не пришлось. Нейт со всей силы бросил трубу как копье в Красную пульсирующую точку на груди Клары, к которой тянулась тонкая лента кровавого тумана.
— я не ошиблась! — произнесла Клара с дурацкой улыбкой и ее сердце пробило насквозь всей длиной трубы, которая также пробила толстую дверь кладовки и встряла где-то в заднюю стенку амбара. Лидер Ласомбра упала замертво, а кровь лилась из ровненькой трехдюймовой дыры на месте сердца.
— не будет.
Он стоял на небольшом холме, который в большинстве своем был покрыт деревьями. Похоже, было на заповедник то ли на парк. Нейт хотел понять, где следующая точка. Если ему надо убивать, значит, такова его судьба, тем более, что сейчас он понял — больше он не человек. Весь его мир забрала та ночь с вурдалаком. Его смерть стала смертью нормального Нейтана Саттера. Вообще было не понятно, зачем жить. Всю жизнь парень работал и бедствовал. Его жизнь с детства была несчастной из-за родителей, а единственный приемный отец, которого он любил трагически умер. Эту потерю Нейт очень тяжело пережил. Некоторые воспоминания медленно возвращались, но большинство оставались в темноте вампирского проклятия. Единственная женщина, которую он действительно кажись, полюбил, исчезла и, будучи монстром в таком положении, как он ее найдет? И самое главное зачем? Он чудовище. Единственное что осталось от Софии это воспоминание, какая она была красивая. Благодаря болтовне тупых вампиров он знал, что София где-то жива, но где? Помощи у людей он не мог просить. У вампиров, которых он сам не знал — тоже. Оставался последний путь. Он взобрался на дерево без особого труда. Поднял правую руку и увидел направление. Было странно. Туман тянулся за океан. Неужели следующая цель где-то на другом континенте? С ужасом и любопытством подумал Нейтан. Еще один нюанс, о котором не знал молодой вампир это солнце. На часах было 6 утра. Через полчаса должно быть рассвет.
Когда время восхода пришло, парень почти дошел до моста, который вел к Бруклину, Куинсу и заветному порту. Там можно было спросить, что находится в том направлении, куда ведет туман. И вот первый луч солнца. Ему повезло, что он не начал идти по мосту. Он как раз миновал последний дом маленького населенного пункта, когда первый луч встретился с его головой. Ощущения, которые получил Нейт, невозможно было сравнить ни с чем. Луч словно огнем начал жечь кожу Нейта. Он в болевом шоке и на инстинктах прыгнул за забор, который закрывал солнце. Сидя за забором, он дотронулся до головы и увидел на руке кровь и сожженную кожу.