Игры Бездушных. Живая улика (СИ)

Сквозь полузакрытые веки я видела как Дмитрий отшвырнул Сэмюэля с такой яростью, что тот пролетев через всю комнату пробил телом стену, и уже с обломками приземлился за пределами моей комнаты.
Дмитрий подошёл к кровати и, приподняв моё лицо за подбородок, приложил к моим губам надкусанное запястье. Кровь горячей струёй полилась в горло, пришлось глотать. Затем, сняв с себя ремень, туго обмотал руки и привязал меня к изголовью, но я была настолько слаба, что у меня сил не было даже просто дёрнуться.
— Я требую поединка, — послышалось откуда-то из-за стены, я попыталась разглядеть в полумраке фигуру Сэмюэля.
— Отлично, Харт, я тебе устрою поединок, — произнёс Багира с таким хладнокровием, что мне вдруг поистине стало страшно за Сэма. Бездушный чёрной тенью метнулся в сторону Сэмюэля. Я ещё попыталась что-то крикнуть Дмитрию в след, но у меня получилось лишь только что-то несвязное исторгнуть. Перед глазами всё поплыло, и, мне кажется, я даже на мгновенье отключилась, но, когда вновь открыла глаза, Дмитрия и Сэмюэля больше не было в моей комнате. Зато чья-то рука сильно сжимала мне горло, отчего становилось сложно дышать. И эти жуткие глаза, в которых читалась ярость и скорбь одновременно, буквально пропасть выжигали на моём лице. «Виттория!»
— Это всё по твоей вине, смертная, — лицо Виттории исказилось, а рука бездушной ещё сильнее сжала шею. — Я непременно тебя убью, адопт!
— Отпусти её, Виттория, — чёрная образовавшаяся тень за спиной Ариосто приняла облик Дмитрия, и он склонился к бездушной. — Ты ведь не хочешь позже об этом пожалеть, — вкрадчиво произнёс Багира.
Ариосто ослабила хватку на шее, задержав на мне ещё какое-то время своё внимание. Затем, полностью выпустив меня, с яростью толкнула Дмитрия и метнулась к двери. Покинула комнату, с грохотом хлопнув дверью.
Я пыталась отдышаться и привести свои мысли в порядок, и переварить всё то, что мгновениями назад произошло.
— Что ты сделал с Сэмом? — осипшим голосом спросила Дмитрия, но, наверное, я уже знала ответ. Сердце болезненно сжималось.
— Я одержал победу над Хартом, и это всё, что тебе следует знать, Скиф.
========== Глава 15 ==========
Багира высвободил руки и тут же, сцепив ноющие запястья, одной своей привлёк меня к себе. Лицом зарылся в волосы.
— Только я имею право лишить тебя жизни или обратить, — горячим шёпотом произносит, прохладными губами касаясь уха. Тело мгновенно отзывается на действия бездушного.
— Обратить? Нет, не посмеешь, — надламывается голос, и я пытаюсь дёрнуться, но Дмитрий усиливает хватку, болезненно сдавливая запястья.
— Смерть предпочтёшь бессмертию, Скиф? — холодно интересуется, чувствую как вторая рука его ощутимо натягивает прядь волос на затылке.
— Жизнь предпочту смерти или вечности с бездушной тварью, — сухо отвечаю и тут же вскрикиваю от усилившихся тисков на запястьях.
— Но вечность от бездушной твари по имени Сэмюэль ты с превеликим удовольствием готова была принять.
— Ошибаешься, не готова была — он застал меня врасплох, и в отличии от тебя у Сэмюэля есть душа и сердце, он не бездушная тварь.
— Как всегда в своём репертуаре, Скиф, ты настолько глупа, насколько же и наивна, а ещё ты намеренно-слепа в очевидных вещах, но, возможно, в последнем я даже тебя не виню, — отстраняется Дмитрий, и я не сразу соображаю, но бездушный перекидывает меня через плечо и тут же направляется к двери. — Забудь о нём, Анна. Для него ты теперь не существуешь, ровно так же, как для тебя не должен существовать и сам Харт.
— Ненавижу тебя, Багира, — с каким-то отчаянным негодованием и злостью одновременно выпалила и добавила, принявшись от души так колотить своими мелкими кулачками в спину бездушному, которая казалось совсем уж каменной. — Можешь делать со мной всё, что угодно! Присваивать, привязывать, ломать, насиловать, абстрагировать меня от близких мне людей, но до сердца моего тебе не добраться! Слышишь? Для тебя оно скрыто под семью замками, нет! Под тысячью чёртовых, грёбаных, мать их, замков!
— В таком случае, мне придётся каждый из этих грёбано-чёртовых замков взломать, — с мрачной насмешкой произнёс Дмитрий и болезненно ущипнул меня, а затем и вовсе укусил за ягодицу, и я пожалела о том, что на мне не было штанов. Пришлось остановить свои бессмысленные потуги нанести хотя бы незначительную боль бездушному. Смысла ноль, да и кисти, как и запястья начинали ныть.
Как и следовало ожидать, Дмитрий принёс меня в свою комнату. Швырнул на кровать. Тут же попятилась с нескрываемым страхом к изголовью, но бездушный всего лишь окинул меня насмешливо-снисходительным взглядом, задержав своё внимание на моих ногах и поставил меня в известность:
— Отныне это твоя комната, Скиф. А завтра, как ты уже знаешь, намечается вампирский ужин, совсем не скромный надо признать, поэтому советую хорошо выспаться. В распоряжении оставшаяся ночь и пол следующего дня.
— Какая забота, — язвительно отрезала, убедившись в том, что Багира не намерен меня наказывать за моё поведение. Да, я чёрт подери, всё-таки боялась его наказаний, хоть мысленно и пыталась убедить себя в обратном, однако остановиться дёргать хищника за усы для меня теперь уже являлось равносильным очередному поражению, полной капитуляции, как хотите.
— Ты даже представить себе не можешь чего мне стоит забота о тебе, Скиф, но, по крайней мере, в одном я могу быть уверен — в итоге ты заплатишь мне сполна, — и я могла поклясться, что разглядела в этих проницательных хищных глазах преждевременный триумф. Чёрт! Я больше не нашлась что бездушному ответить. Тихо наблюдала за тем, как он выходит из комнаты и закрывает за собой дверь.
Замахнулась подушкой, и горько усмехнулась самой себе, когда подушка, так и не долетев до двери, приземлилась ровно на середине комнаты. Даже подушку не способна добросить до цели, ни то что защититься: насколько я слаба и ничтожна против этого хищника.
Уснуть мне больше не удалось. Оставшуюся ночь пыталась представить Багирой изувеченного Сэмюэля, и в моей больной фантазии вырисовывались не очень приятные образы. Страшные, жуткие образы. Грудь словно сжимало тисками невыносимой душевной боли, и я просто ревела уткнувшись в подушку. И всё это даже не смотря на то, что Сэмюэль пытался со мной сделать. Нет, Сэм не хотел мне вреда, я это очень хорошо понимала. Он пытался меня вырвать из лап Багиры, поэтому ему пришлось пойти на крайние меры. Да, возможно, даже вопреки моим нежеланиям становиться одной из них, но, впрочем, какая теперь уже разница. Дмитрий чётко дал понять, что только в его воле меня обратить и я даже не сомневаюсь в том, что он так и поступит. Превратит меня в бессмертную игрушку, над которой можно будет вечно измываться. Тогда, в таком случае, лучше бы это и правда был Сэм. В голове вновь проявился изрезанный окровавленный образ Харта, и я поджав колени к груди вновь залилась горькими слезами. «Ненавижу тебя, Багира!»
***
— Не хочу, — бормотала я сквозь сон, ещё больше укутываясь в свой кокон-одеяло, когда голос подруги пытался вырвать меня из сладостного сна. Да, как ни странно, именно из сладостного после ночных событий и продолжительных ночных рыданий. А на её настойчивое «Вставай, Анна, тебе лучше принять душ и поесть» отвечала: «Шло б оно всё… передай Григорию — отработаю, а, если посчитает правильным меня наказать, то пусть, но сегодня я не объявлюсь».
На какое-то время мне вновь удавалось погрузиться в сладостный мир сновидений. Правда, ненадолго. Лина вновь принималась меня настойчиво трясти и настаивать на том, чтоб я наконец встала с постели. А под конец девушка совсем разошлась: начала срывать одеяло, и вцепилась она в него с такой силой, что в следующее мгновение практически одним рывком вызволила меня из моего кокона-убежища. Больно ухватилась за плечо и буквально поволокла в ванную, а, когда до меня всё же дошло, что тащил меня Дмитрий, а не Лина, я уже стояла под струёй ледяной воды.
— Какого чёрта? — кричала я во весь голос, пытаясь вырвать руку из цепких пальцев бездушного и выбраться из-под ледяного душа.