Гидра-2. Криминальные истории 60-х

— Я ее не насиловал. Я ее не знаю. Она может наговорить, что хочешь. Опознала?! Судим я, вот и снова меня посадить решили. Мешаю. А я честно работаю. Вот этими руками. — Он протянул над столом огромные, тяжелые руки. — А на них наручники. За что посадили? — Он грохнул кулаками о стол. — За что? Где доказательства? На каком основании? Я все знаю, все ваши приемы. На рабочие руки наручники одели. — И он снова стукнул по столу.
— Стучать не надо, руки болеть будут.
— Смейся, смейся…
— Ну, вот что, Герасимов, хватит.
— Чо хватит, чо хватит?
— Хватит.
Вошел Андрей.
— Товарищ лейтенант, его, — показал он рукой на Герасимова, — в машину. Поедем на обыск.
— На обыск! Обыскивать простого рабочего человека, дом трясти, шмотки смотреть. Много ли нажил. Старуху мать с кровати стаскивать.
На крик вошел Башилов.
— Заткнись! — и надвинулся всей массой своего большого тела на Герасимова.
— Ну, бей, бей, на, бей, — кричал срывающимся голосом тот, — бей, бей! — ругался нецензурно, брызгал слюной.
Башилов взял его за шею, поддал коленом под зад, и тот вылетел в коридор. — Марш в машину, — и снова подтолкнул его.
— Чего толкаешься, милиция! Прекрати насилие над человеком. — Он вдруг сел на пол и заплакал. — За что человека посадили? За что? Что я сделал? Кого убил, ограбил? Рабочего человека посадили, простого, а начальства никого не посадили, рабочих можно сажать. Над рабочими все можно. Рабочему человеку нет защиты. Не найдешь правды.
— Слезы убийцы и преступника, схваченного за руку. В камеру его! Без него произведем обыск, — сказал Иван Андреевич.
— Обыск, опять обыск. Не можете без обыска. А каково моей мамочке, старой, больной старушке? Травма, душевная травма, оскорбление, личное оскорбление, глубокое оскорбление. Ладно, я поеду. Посмотрю в последний раз на свою мамочку, разлучают ее с сыночком.
— Довольно юродствовать, — сказал Иван Андреевич.
— Что такое? Что это значит? Почему такое оскорбление?
— Ладно, я поеду, гражданин начальник. Я буду тихо. Все. Поедем ко мне на обыск. — Он встал с пола, вытер рукавами слезы. — Ну, ведите меня, — и опустил голову.
— Ладно, поехали.
Они вышли из отделения во двор. Там стоял газик. Иван Андреевич сел в кабину, рядом с шофером, а Андрей Башилов и Герасимов — в крытый кузов. Герасимова посадили спиной к кабине, лицом к двери.
Машина тронулась. Подошла к воротам, ворота открылись, навстречу им с улицы въезжала «Волга» начальника отдела. Их ГАЗ-69 дал задний ход, освобождая проезд «Волге», и снова въехал во двор отделения милиции и остановился. Герасимов вдруг вскочил, вышиб локтем непрозрачное стекло заднего окна и закричал в окно, высовывая руки в наручниках:
— Граждане, помогите, убивают, рабочего человека убивают. Милиция бьет невинных, спасите! Помогите! — кричал он.
Начальник милиции, выйдя из «Волги», подошел к нему.
— Вы чего кричите?
Увидев перед собой полковничьи погоны, Герасимов опешил.
— Бьют, гражданин полковник!
— Кто бьет?
— Вот! — И он неопределенно мотнул головой назад.
Начальник открыл дверь.
— В чем дело?
Из машины вышел Иван Андреевич.
— Провокатор. Это тот самый, о котором я докладывал, Виктор Сергеевич.
— А, хорош гусь! В камеру, в одиночку. И ни шагу из камеры.
— Есть. Башилов, отведите и сразу обратно.
— А без меня, без хозяина вы не имеете права делать обыск. Не выйдет, не признаю я вашего обыска, — кричал он, когда его Башилов вел в помещение отдела.
Когда Башилов вернулся, Иван Андреевич стоял у машины и курил.
— Ну, поехали, — сказал он и сел в машину.
— Что это с майором. Он что, начал курить? — спросил Башилов Андрея.
— Начнешь, — ответил задумчиво Андрей.
А Иван Андреевич, сидя рядом с шофером, думал: «Может оказаться, что матери его нет дома. Если бы Герасимов ехал с нами, у него есть ключ. Было бы все в порядке. А теперь? Приедем, если никого нет, что делать? Уезжать? Соседи передадут — была милиция, и можешь больше не приезжать — обыск бесполезен. Нужно высадить Андрея и послать, пусть узнает, дома ли мать».
 
— Останови машину, — сказал он шоферу.
Тот остановил.
— Андрюша, — позвал Иван Андреевич. — Ты сейчас пойдешь на квартиру Герасимова, узнаешь, дома ли его мать. Впрочем, пойдем пока вдвоем. А вы, — обратился он к шоферу и Башилову, — постойте здесь.
— Ясно, — ответил Башилов.
— Пошли, Андрей. Я думаю, неожиданностей быть не должно. О его задержании никто не знает. Участковый встретил его как бы случайно два часа назад и пригласил к себе. Никаких подозрений у матери, если она дома, не может быть. Оружие с собой?
— Да.
— На всякий случай переложи поближе.
— Оно удобно.
— Ну и отлично! Я вхожу первым. Это его дом, да? Где же квартира пятнадцать? Скажите, где пятнадцатая квартира?
Женщина показала рукой на угловой подъезд.
— Там.
— Спасибо.
Иван Андреевич позвонил. Послышался разговор. Потом зашаркали подошвы, щелкнул замок, Иван Андреевич толкнул дверь и увидел спину старухи, которая уходила в комнату. Он шагнул через порог, и в это время сзади, из-за занавески, которой была завешена верхняя одежда, кто-то схватил его и закрыл глаза ладонями.
— Что такое? — негромко спросил Иван Андреевич. Одновременно весь напрягся, резко поднял плечи, нагнулся вперед, опустив голову.
Чужие руки соскользнули с глаз. Нагнувшись, Иван Андреевич между своих ног схватил стоящего сзади за ноги и дернул.
Тот мгновенно оказался сидящим на полу. Сзади над ним уже стоял Андрей.
— Что это такое? — вновь спросил Иван Андреевич, оборачиваясь и разглядывая человека, сидящего перед ним на полу.
Тот растерянно хлопал красными глазами, открыв рот. Андрей держал в руке пистолет, ногой толкнул дверь, она захлопнулась. Из второй комнаты испуганно и недоуменно смотрела старуха. Оттуда же осторожно, вытягивая шею, смотрел еще один мужчина. Андрей наставил на него пистолет.
— Ни с места!
Тот поднял руки. Челюсть у него отвисла.
— Кто такие? — спросил Иван Андреевич.
Мужчина пытался подняться.
— Сидите! Ни с места, — сказал Андрей, направив пистолет ему в голову.
Тот сжался от испуга, втягивая голову в плечи, поднял вверх руки.
— Что здесь происходит? Кто такие? — строго спросил Иван Андреевич.
Мужчина, находившийся в комнате, быстро заговорил:
— Я сосед. Я вот тут, по соседству живу. В гости зашел.
— Документы.
— Какие документы? Дома у меня все. Я схожу, принесу.
— Кто такой? — обратился он к следующему.
— Я знакомый ее сына, — показал он на старуху. — В гости зашел. Думал, он идет. Старуха сказала: Костя, я и думал, что он. Давно не виделись, а друзья вообще, товарищи. Я и решил подшутить, узнает, думаю, или нет. А рост у вас такой же, как у него, я и ошибся.
— Документы.
— Нет у меня ничего с собой. Никаких документов.
— Хорошо. Разберемся. Кто еще в квартире есть? — спросил он у матери Герасимова.
Та отрицательно замотала головой.
— Посмотрим. — Он прошел в комнату, посмотрел под кроватью, заглянул в гардероб. Осмотрел кухню. — Встать, — сказал он сидящему на полу мужчине. — Лицом к стене. Вы тоже встаньте рядом, — сказал он второму мужчине. — Оба руки за спину и молчать. Вы из какой квартиры?
— Из 20-й.
— Фамилия, имя, отчество?
— Козлов Сергей Васильевич.
— Кто дома?
— Сын должен быть и мать.
— Хорошо! Сходите, проверьте и возьмите его документы. Дверь снаружи закройте на замок. — Иван Андреевич подмигнул Андрею, и губами сказал: «К машине!» Достал свой пистолет. — Сейчас проверим. Не двигаться!
Андрей ушел. Иван Андреевич, держа в руке пистолет, сел на стул рядом с кроватью старухи. Она сидела и испуганно смотрела то на Ивана Андреевича, то на мужчин, стоявших у стены. А Иван Андреевич сидел и напряженно думал: «Где же я видел этого человека? Где-то видел. Может быть, было дело на него? Или просто встречался с ним? Но где? Когда?» Он даже знал его фамилию, пытался вспомнить фамилию. Но вспомнить никак не мог. Он где-то раньше видел этого человека, у Ивана Андреевича это не вызывало сомнения. Память на лица у него была хорошая, профессиональная.