Возмездие (ЛП)

Фишер почесал в затылке.
— Значит, АРВ — это не сокращение от антирадиационной вакцины, как утверждало правительство?
— Нет. АРВ — это сокращение от «Аденовирусная рекомбинатная векторная вакцина», — поправил его доктор Чопра.
— Что значит векторная? — спросил Фишер.
Я была рада тому, что он задавал эти вопросы, так как мне самой было интересно.
— Вектор — это просто способ доставки, — объяснил он.
Фишер кивнул, нахмурив брови.
— Так что же именно должна была сделать эта вакцина? Разве она не должна защищать тело от радиации, чтобы люди могли выжить?
— Согласно исследованиям в области геномики, рекомбинантный аденовирус может доставлять гены со стопроцентной эффективностью, поэтому мы решили поработать с ним. Вирус может быть модифицирован для переноса новой ДНК в клетку-хозяина. Наша цель состояла в том, чтобы изменить более слабые гены ДНК человека, укрепив их и сделав их способными противостоять радиоактивным осадкам, а также некоторым заболеваниям, что, в конечном счете, сохраняло жизнь его хозяину.
— Вы проверяли её на людях?
— Нет, мы никогда не проводили опыты на людях, так как ничего не знали о побочных эффектах. Мы использовали крыс и обезьян на первоначальных стадиях клинических испытаний, — ответил он.
Киану покачал головой.
— Сотни тысяч взбешенных мутантов, оставшихся наверху, вероятно, не готовы с этим согласиться. Итак, почему первые две вакцины оказались неэффективными? Что случилось с животными, которым сделали инъекцию?
— Вся первая партия АРВ-препаратов оказалась провальной. Все испытуемые умерли в течение трех дней после воздействия на них дозами радиации.
— Какими дозами вы на них воздействовали?
— Высокими. Именно такие дозы мы ожидали во время выпадения радиоактивных осадков.
— Ого. Хреново, — добавил Киану. — А вторая партия?
— Ну, вторая партия показала потенциал. Организмы, которым ввели вакцину, пережили воздействие больших доз радиации и прожили в десять раз дольше, чем первые испытуемые, но, в конце концов, все они умерли ужасной смертью.
— Что вы понимаете под «ужасной смертью»? — спросил Киану.
— Они страдали от тяжелой гемофилии — внутреннего кровотечения. Оно было настолько сильным, что вызывало повреждение суставов, органов и тканей хозяина и, в конечном счёте, приводило к смерти.
— Вот дерьмо, — выругался Киану. — Так в чем же была разница между той второй вакциной и третьей, которая была одобрена и массово распространена?
— Разница большая. Мы начали все сначала и заново модифицировали гены, чтобы передать в клетки новую, более сильную ДНК. Во время клинических испытаний двое из десяти испытуемых умерли в течение нескольких дней, что является обычным явлением, так как некоторые испытуемые реагируют иначе, чем другие. Однако остальные восемь испытуемых показали еще большую устойчивость к излучению. У них не было никаких признаков гемофилии, и единственным неблагоприятным эффектом было помутнение в глазах, которое, казалось, не влияло на их зрение. Мы посчитали, что так организм приспособился к окружающей среде и создал барьер против радиации.
— Шла третья неделя клинических испытаний, когда к нам обратилось правительство. Их предупредили о вспышке на солнце и потребовали, чтобы мы предоставили им все результаты исследований вакцины АРВ-3. В течение нескольких часов после их отправки они одобрили сыворотку и отправили данные по ней во все доступные лаборатории, где создали большое количество вакцины для распространения. Неделю спустя солнечная вспышка ударила по Земле, выведя из строя национальную энергосистему.
— Значит, они узнали о вспышке за неделю? — взвизгнул Фишер.
Доктор Чопра присел на пыльный выступ.
— Конечно, они знали.
— Почему они не предупредили людей?
Киану вытащил еще несколько металлических шестов и засунул их в дымоход.
— А я тебе отвечу. Потому что им нужно было собраться с мыслями, прежде чем произойдет отключение национальной энергосети. Они знали, что как только они объявят об этом, начнется массовая истерия. Именно это и произошло.
 
— Он прав, — кивнул доктор Чопра. — Мир сошёл с ума — беспорядки, грабежи, убийства и самоубийства. Это было так же страшно, как и сейчас. Может быть, даже страшнее.
— Но вакцина сработала. Люди наверху не погибли, — отметил Фишер.
— Да, это сделало их устойчивыми к радиации, но это также изменило их. Если бы у нас было больше времени и если бы мы провели полноценные клинические исследования, мы могли бы получить более полные результаты. В итоге, мы их получили, но с опозданием на месяц, когда мы уже были заперты в бункере, и было слишком поздно кого-либо предупреждать.
— Какими оказались ваши результаты? — спросила я.
— Испытуемые стали полностью лысыми, их кожа утолщалась и стала грубой, а глаза видоизменились, став полностью белыми. Они также стали агрессивными, и начали проявлять признаки слабоумия. В конце концов, они ожесточились и начали практиковать каннибализм.
— Итак, вы знали, что вакцина создаст этих жестоких мутантов? — спросил Фишер, широко раскрыв глаза.
— И да, и нет. До этого момента её не испытывали на людях, поэтому мы не знали, как человеческая ДНК отреагирует на сыворотку. Но большинство из нас предполагали, что радиоактивные осадки уничтожат все живое наверху, включая тех, кому сделали инъекцию. Мы понятия не имели, что они переживут эти тринадцать лет. И я не могу себе представить, что им пришлось пережить.
Но я слишком хорошо знала, что они пережили.
— Они прошли через самый страшный ад на земле, — сказала я, вспомнив то, что видела у них в мыслях. — Бесконечная агония, которая не прекращалась. Многие из них видели, как их близкие умирали или совершали самоубийство, но были и те, кто страдал от мучений, мутируя во что-то иное. Во время мутации их ненависть к тем, кто выжил под землей, росла.
Голова доктора Чопры опустилась, а плечи поникли.
Малкольм поднял на него страдальческий взгляд.
— Вы ввели им непроверенную вакцину и оставили их наверху умирать. И правительство задается вопросом, почему они разозлились и хотят убить нас всех?
— Я их не виню, — сказал доктор Чопра. — Но я не был тем, кто одобрил массовое распространение этой сыворотки. Я бы никогда не отправил в оборот что-то непроверенное. Меня как раз только наняли для работы с командой ученых, чтобы найти способ сохранить человечество — помочь людям выжить, пока они не смогут найти убежище. Мы знали, что будут жертвы; мы просто не знали, что сыворотка позволит им выжить во время выпадения радиоактивных осадков, и заставит их организм мутировать.
Он похлопал себя по поясу.
— Мне просто нужно доставить эти образцы в главную лабораторию в бункере. Это последние образцы оригинальной сыворотки, и они могут быть полезны при создании вакцины, которая укрепит ДНК выживших и сделает их устойчивыми к укусам мутантов.
— К черту всё это, — фыркнул Киану. — После того, как я увидел, что это дерьмо сделало с этими существами, я отказываюсь от уколов, одобренных правительством.
— Эй, — сказал Фишер, вставая и подходя к дымоходу. — Мне кажется, я слышу вертолет!
— Как, черт возьми, ты можешь расслышать вертолет из-за криков этих проклятых Арви? — фыркнул Киану.
— Потому что я также слышу выстрелы.
— Я тоже слышу, — сказал Малкольм, подходя к Фишеру.
Громкие удары чуть не обрушили дверь в комнату. Арви находились снаружи. Киану и Малкольм подбежали к двери и укрепили ее настолько, насколько могли, но орда Арви била в нее все сильнее и сильнее, зная, что мы внутри.
Песня смерти в моем сознании нарастала, становясь невыносимой. Я упала на землю, накрыв голову руками.
— Это всего лишь вопрос времени, прежде чем они войдут сюда, — крикнул Киану. — Нам нужно найти выход.
Финн взглянул на меня.
— Иди, — сказала я, и у меня закружилась голова.
— Я скоро вернусь.
Он наклонился и поцеловал меня в лоб.