Посторонние (СИ)

— Я ещё не решила, что мне делать с полученной информацией, — деловито сообщила я.
А ведь и в самом деле, в моих силах было изменить его жизнь окончательно и бесповоротно. «С какой стати мне жалеть его? Или его наивную, глупую жену?»  —  от ощущения своего превосходства я приободрилась.
«Горько! Горько!», — скандировала толпа, и молодые под звуки оваций слились в поцелуе. Я криво улыбнулась:
— Ей хотя бы есть восемнадцать?
— Ты что! — вспыхнул брат, — За кого ты меня принимаешь?
— Ну, мало ли, — холодно усмехнулась я.
— Нин, мне очень стыдно, что ты видела. Это была случайность. Я вообще как раз сегодня собирался с ней порвать!
— Ой, Артём! — прервала я эмоциональный монолог. — Ну что ты распинаешься? Побереги силы! Тебе ещё с женой объясняться.
Он шумно выдохнул:
— Нин, пожалуйста… Я виноват! Но этого больше не повторится!
— Ну, конечно! Я тебе верю!
Артём взял меня за плечи. Во взгляде читалась мольба. Мне вдруг стало горько! Так обидно… Неужели он всерьез думает, что я могу его предать?
— Нин, ну хватит! Накричи на меня, отругай! Обзови! Скажи правду! Только не молчи, не кивай, как будто тебе всё равно.
— Хочешь правду? — я повела плечами, сбрасывая его руки. — Зря мать всегда ставила тебя в пример. Тёмочка у нас такой благородный! Такой правильный! И всё у него как надо! И работа стабильная, и семья. Знала бы она…
— Да кто б говорил! — перебил Артём, — Ты вообще с кем-нибудь дольше месяца общалась? Думаешь, это норма?
— Артём! Ты забыл одно маленькое обстоятельство. Мелочь! Я – свободная девушка. А ты – женатый человек, у тебя сын растёт. Упрекал меня, а сам…
Он заткнулся.
— А вообще-то, — продолжила я, — если подумать, то неплохо устроился. Отличный план! Делаешь ребенка одной из своих телок, женишься на ней. И ты герой! А дальше можешь делать всё, что заблагорассудится: пить, гулять, изменять. Возвращаться домой к ночи, списывая всё на работу. Трудяга! Добытчик!
— Нин…, — начал он, но я уже вошла во вкус. «Он хотел правду! Тогда пусть слушает до конца».
— На твоем фоне моя бесстыжая жизнь просто меркнет. Гулящая, пьющая, неустроенная, незамужняя, бездетная, бездомная... Да только, если вдуматься, то я живу куда честнее! Я не притворяюсь!
Он молчал, сосредоточенно глядя на мутную ледяную воду. Кажется, я отобрала у него все аргументы? Сама обличила себя, обозвала, не оставив ему ни одного из возможных оскорблений.
— Изменяют все, и это не такое преступление, — его голос прозвучал растерянно.
— Вот именно, все! — подхватила я, — Но только я не думала, что ты такой же, как все!
— Нин, — произнес Артём, — я не хочу, чтобы ты думала про меня так! Твое мнение для меня очень важно! И если ты перестанешь меня уважать, я сам перестану… Веришь?
Я молчала, я не знала, что ответить.
— Я очень люблю Дениску, — тихо сказал Артём.
— Ну, хоть кого-то ты любишь, — обронила я.
  
Глава 40. Артём
 
Нина ушла, а я остался стоять, тупо глядя перед собой. Мне так и не хватило духа возразить ей! Я запутался, и уже не понимал, что творится в моей голове. Я не мог вылезти из этой немыслимо глубокой эмоциональной дыры, в которую угодил по доброй воле.
Я ненавидел Аньку за то, что она была хорошей женой? Мне было не в чем её упрекать, но я мстил ей за свой же поступок. 
Я работал, как проклятый, а потом сорвался с катушек, поняв, что драгоценное время уходит. Что молодость, которую я истратил на «взрослые игры», уже не вернется. Я врал! Аньке, Нинке, себе…
Я ненавидел свою работу, свой дом… У меня не осталось друзей! Только приятели, горстка недоделанных мажоров, к коим я причислял и себя самого …
«Для чего жить?» —  думал я, — «Если единственная девушка, которую я люблю, никогда не будет со мной? Я никогда не смогу сказать ей правду! Не поцелую, не прикоснусь. Что остаётся? Мечтать? Изводить себя бесконечными мыслями о ней? Травить своё тело, чтобы хоть как-то ускорить процесс?».
Я так долго пытался умертвить, выкорчевать с корнем... Я, как мог, воспитывал в себе ненависть, взращивал неприязнь. Напрасно! Любовь к ней, словно рак… Она не поддавалась лечению! Она разбросала метастазы по всему организму. И мне предстояло носить в себе это чувство, никогда не имея шанса озвучить его. Прятать, скрывать, упиваться!
 
Мне предстояло прожить, вероятно, очень долгую жизнь, без любви, без возможности что-то изменить... Без неё!
«В какой момент я свернул не туда? Когда женился на Аньке? Но ведь Денис не виноват!». Вынув смартфон, я отыскал фотографию сына. «Ну, хоть кого-то ты любишь», — прозвучал в голове Нинкин голос.
Я перешел дорогу, в цветочном киоске купил букет алых роз. Сел за руль.
…Анька открыла сразу. Я был готов ко всему, и шагнул внутрь, ожидая скандала, не боясь увидеть на пороге свой чемодан.
Она подошла, подняла виноватое лицо, опухшие от слез глаза:
— Прости меня, Тём!
Я осторожно положил букет на тумбу, привлек её к себе.
— Это ты меня прости, —  шепнул я, уткнувшись носом в теплую макушку.
  
Глава 41. Нина
 
Я напросилась в гости к родителям, в привычной атмосфере, ощущая себя спокойно и безопасно, как в материнской утробе. Пока здесь не было Артёма…
Мама, обрадованная внезапным визитом, наготовила угощений. Мы поужинали втроём. Дядь Вадик шутил, она смеялась, а я только делала вид.... На душе скребли кошки!
После ужина я вышла на веранду, угодив в объятия холодной зимы. Не желая сдаваться, она заморозила оттаявшие лужицы, набросала свежего снега. Ветер тревожил омертвевшие ветви деревьев, обдавал щеки колючей моросью.
Внутри было пусто! Как будто меня выжали до остатка, до последней капли. Я не знала, куда двигаться дальше, а потому стояла на месте. Боясь сделать шаг в сторону, боясь потерять его навсегда…
Я подружилась с Аней, желая хоть на мгновение прикоснуться к их семейному уюту, заглянуть за ширму их совместной жизни. Почувствовать, каково это, быть его женой?
Последние два года я целенаправленно разрушала себя. Он, безусловно, был прав! Ведь я даже не помнила имён... Последней каплей стал секс с первым встречным в туалете ночного клуба. Сколько ещё я протянула бы в таком ритме? И во что превратилась бы спустя пару лет подобной жизни?
Я не жила… существовала! Проводя ночи в объятиях незнакомцев, с утра, точно зомби, идя на работу, отравляя себя по капле, заглушая боль алкоголем, я лишь продлевала агонию... Ведь ничего не исчезло! И, даже спустя годы, я по-прежнему любила Артёма!
— Простудиться хочешь?
Я вздрогнула, когда мои плечи придавила тяжелая дубленка. Дядя Вадик зажёг сигарету, загородив широкой ладонью хрупкий огонёк:
— Чего кислая такая?
Я пожала плечами, боясь, что если начну говорить, не смогу сдержать слёз, которые тяжелым удушливым комом стояли в горле.
— На любовном фронте беда?
Я коротко кивнула. Отчим выдохнул облако табачного дыма, и ветер тут же подхватил его, унося прочь. Он посмотрел на меня с высоты своего роста, и вдруг произнёс:
— Я тебе так скажу. Гармония – это то, что внутри. Нельзя найти её снаружи, понимаешь? Окружающий мир бывает жесток. Особенно к хорошеньким молодым девушкам, вроде тебя. Он будет пытаться расшатать твою уверенность. Не позволяй ему! Береги свою внутреннюю гармонию, и тогда никакие проблемы тебя не сломают.
Не говоря ни слова, я прижалась лбом к его груди. Уже не сдерживая эмоций, я плакала, уткнув лицо в колючий шерстяной свитер...
  
Часть 4. Глава 1. Нина
  
В ту ночь я видела сон. Сейчас мне трудно припомнить детали.
...Темный, пропитанный сыростью лес. Я шла куда-то, не разбирая дороги! Колючие ветки хватали за рукава, разрывая ткань. Вокруг не было ни души, только темнота, липкая, словно живая. Она окружала, обволакивала, заползала под одежду. Спотыкаясь, я падала, руки тонули в темной жиже. Отчаявшись отыскать дорогу домой, я стала кричать. Я звала на помощь так громко... Никто не отзывался, никто меня не слышал!