Гром над Империей. Часть 2 (СИ)

Услышав крик, я резко обернулась и кинулась к Ириске, что склонилась над Владом и заходилась в рыданиях, едва поддерживая почти уничтоженный щит, а трое крупных пожирателей давили на него, силясь довести дело до конца.
Собрав последние силы, я бросилась к ней, собираясь напасть на тварей из-за спины, но на моем пути выросли еще двое, что тут же атаковали с обеих сторон. Отрубаю лапу с когтями, что едва не распорола мне живот и с разворота разрубаю ее владельца пополам. Краем глаза замечаю удар, от которого уже не успеваю защититься. Разрывая жилы, отклоняюсь назад, и когти, что должны были снести мою голову с плеч, лишь самым краем цепляют мое лицо, вырывая глаз и срезая нос и губы.
Ничего не видя от брызнувших слез и болевого шока, я инстинктивно отмахиваюсь от пожирателя, почти неосознанно отмечая, как меч входит в его тело, валюсь обессилено на землю. Черный туман сразу же начинает проникать в мое тело, каленым железом прожигая себе путь внутри меня. А я при этом даже кричать не могу, и лишь слабый хрип вырывается из моего рта.
Крик, полный боли, донесшийся со сторон, слегка привел меня в чувство.
— Ириска… — с усилием прошептала я разрезанными губами и, перевернувшись на живот, ничего не видя перед собой, поползла на звук ее голос, желая лишь одного — забрать перед смертью еще хоть одного пожирателя с собой…
Я не увидела внезапно вспыхнувший свет, но почувствовала его всем телом. Он, казалось, проникал в каждую мою клеточку, стремительно уничтожая щупальца проклятого тумана, что проникли в меня, и раны, что приносили жуткую боль, стали стремительно зарастать.
Подняв глаза, я разглядела Влада, что шел ко мне, тяжело опираясь на посох. От него и исходило сияние, что несло облегчение. Но больше всего меня поразило его лицо, нет, не лицо, застывшая холодная маска и вместо зрачков его глаза заполнял ярко-синий свет, что дымкой струился из глазниц. Посмотрев на меня, он зашагал дальше, а свет, что двигался впереди него, разливался по площади, уничтожая тьму, что растворялась в нем без следа. Вокруг меня стали шевелиться люди, с удивлением осматривая себя и неверяще ощупывая свои восстановленные конечности. А я глядела вслед мужу и даже отсюда чувствовала его страшную ярость, которую он заключил в кокон льда.
— Теперь все будет хорошо, — с громадным облегчением подумала я и лишь после этого позволила себе потерять сознание.
 Глава 2 
 
…Проснулся Зверь в кромешной темноте,
И Зверем Богу названа цена,
Прогнулись все — и братья во Христе,
Прогнулось всё, но не моя страна.
Был урожайным високосный год,
И кровью смерть была пьяным — пьяна,
От туч свинцовых гнулся небосвод,
Прогнулось всё, но не моя страна…
"ДОНБАСС ЗА НАМИ" — гимн народа Донбасса
Владислав Громов
Исходя из ощущений, охвативших мое многострадальное тело, я уверился в мысли, что меня пропустили через мясорубку, и причем явно не один раз. Видимо, мое внезапное падение с такой высоты все же не прошло бесследно. И хотя стихии значительно смягчили удар, все внутренние органы превратились в кашу.
Неимоверным усилием воли остаюсь в сознании, корчась от жуткой боли, запускаю регенерацию на полную катушку. Источник заблокирован, но мне он, в принципе, сейчас и не нужен. Стихии прекрасно справляются и без него. И если бы меня, чересчур увлекшегося пафосными разоблачениями злодея, банально не застали врасплох, то я бы уже давно танцевал джигу на костях римского папы. Хотя, по идее, стихии должны были защитить меня самостоятельно, но, видимо, что-то пошло не так… И это требовало основательных размышлений. Но, черт, действительно, мне было бы очень обидно, если бы не было так больно!
Что ж, снявши голову, по волосам не плачут, оставим разбор полетов на потом. А чтобы это «потом» вообще было — начинаем активно лечиться. И первым делом необходимо восстановить слух и зрение! А то такое ощущение, что уже в гробу лежу и ничего не чувствую…
 
Черт, поганые артефакты хорошо так давят, даже с моими возможностями восстановление организма происходит не так быстро, как мне хотелось. А бой-то уже в разгаре, и что там происходит, кто одерживает верх — понять пока не могу. Связь с сестрой заблокирована наглухо, я даже достучаться до неё не способен. Значит, ускоряемся, ускоряемся, ускоряемся! Как можно быстрее!.. Можно, конечно, открыть источник, но это долго, проще уж так…
Черт, я идиот!!! И слишком уж часто я начинаю применять это понятие к себе! Нахрена, спрашивается, мне сейчас стихии, если у меня есть сила веры?! А уж её, родимой, собралось у меня выше крыши! А ну-ка, я сейчас ее пущу на восстановление и посмотрю, что получится…
Тянусь к яркому шару, что неспешно вращается у меня внутри. Помню, я заблокировал его, когда в мире Паши в меня огромным потоком стала вливаться благодать. Заблокировал, да и забыл о ней. А ее, оказывается, скопилось просто огромное количество! Попробовал в нее погрузиться — и едва не ослеп от ослепительной вспышки. Что ж, пора посмотреть, на что способна сила веры. Потихоньку снимаю блокировку и выпускаю ее внутрь себя. О, результат превзошел все ожидания!.. Как по волшебству, ко мне мгновенно вернулись и зрение, и слух. Мою радость от этого открытия тут же напрочь смыло волной страха: первым, что я услышал, стал полный боли крик Ириски!
Меня как пружиной подбросило! Даже не задумываясь, что и как делаю, я выпустил благодать из себя сплошным потоком и воспользовался вернувшимся зрением, чтобы взглянуть на поле боя. Картина, что предстала перед моими глазами, меня попросту ужаснула. Повсюду кровь, рвущие душу стоны и крики раненых… Бессильно распростёршийся на сырой земле дед, изувеченная Селена, сестра с жуткой рваной раной на боку… Да сколько же меня не было, чтобы все это произошло?!!!
От ярости, что накатила на меня, я думал, сосуды в мозге лопнут. С неимоверным трудом я сумел взять себя в руки, сковав эмоции, словно быстрые воды реки зимним льдом. Правда, легко мне это не далось, и по внутренним органам опять прокатила волна разрушения, заставившая меня сплюнуть кровью. Но — наплевать, пусть даже и кровью! Продолжаю выпускать из себя дальше силу веры, что несется подобно бурному потоку, бесследно уничтожая тьму и возвращая к жизни людей. Пожиратели, попавшие под ее течение, лопаются с неприятным чмокающим звуком, словно болотные пузыри, оставляя после себя грязные кляксы и мерзкий душок.
Черный туман, что начал захватывать их тела, вылетает подобно струе пара из чайника, заставляя покинутые тела корчиться от боли. Но ее я забираю всю их боль себе. Это моя кара за глупость, за то, что не смог их защитить. Медленно поднимаюсь и тяжело опираясь на посох, начинаю двигаться в сторону врагов.
Я вижу всех людей, чувствую их боль и радость от того, что она проходит. Все их эмоции бьют по мне безжалостным молотом, но я держусь. Я должен выдержать. Я — скала, я — лед, я — воплощение холода самой вселенной. Во мне сейчас нет собственных эмоций. Мой дух корчится от чужих страданий, а тело дрожит от слабости. Скорость, с которой я отдаю силы, за гранью возможностей организма, но мне все равно. Пока я жив, никто не умрет!
Продолжаю медленно идти вперед, туда, где, как я чувствую, скопилось наибольшее количество тьмы. Стараюсь не смотреть по сторонам, иначе не выдержу и нанесу удар раньше, чем следует.
Прохожу мимо Селены, скрепя сердце, не глядя на нее, хотя и чувствую, что теперь с ней все в порядке. Но злоба на тех, кто заставил её испытывать муки боли, душит меня, едва не вырывается наружу. Нет, не сейчас! Еще чуть-чуть, ещё немного терпения — и я сполна наслажусь муками посмевших поднять руку на моих близких! Вся человеческая боль, что алыми всполохами пронзает окружающее, собирается в моем организме, попутно жадно вгрызаясь в него, разрушая, поглощая… Но я упрямо несу эту неподъемную ношу, надеясь сторицей вернуть ее тем, кто ее принес.