Гром над Империей. Часть 2 (СИ)

— Вы в своем уме?! — делано возмутился я. — Если бы он на меня напал, разве смог бы я выжить? Я же тут сижу абсолютно беззащитный, в активированных подавителях и под охраной ваших воинов! Разве не так?
— Все так, — сквозь зубы произнес он, понимая всю глубину дерьма в яме, в которую я его опрокинул. Сильные мира сего придут к соглашению, а его, как допустившего вероломное нападение на высокопоставленную особу, находящуюся в это время на его попечении, скорее всего попрут со службы, если вообще не казнят.
— А как вы объясните вот это? — обвел он рукой повреждения.
— Это было до меня, наверное, я не привык осматривать стены тюрьмы, если вы понимаете, о чем я говорю. — безразлично пожал я плечами.
— Да, князь, конечно, я понимаю, а теперь — следуйте, пожалуйста, за мной. Императоры не любят ждать.
Выйдя на улицу, я увидел двух стражников с залитыми кровью лицами, что уже пришли в себя. Вокруг них суетились люди, оказывая первую помощь и о чем-то тихо расспрашивая. Тут же находился и нападавший, что не сводил с меня горящего ненавистью взгляда.
— Я не убивал дорогого тебе человека, — негромко сказал я, глядя в его глаза. — То, что я убил, уже давно ею не было. Но у тебя еще есть возможность поговорить с ней и попрощаться. Надеюсь, у тебя достаточно влияния, чтобы присутствовать на моей встрече с императорами. Я не намерен долго удерживать ее душу и после того, как докажу свою невиновность, освобожу ее. Не упусти свой шанс, больше такого не будет.
Решив, что я сделал для него всё, что мог, я отвернулся и в окружении стражи последовал ко дворцу. Только на этот раз меня взяли в такое плотное кольцо, что трудно было вздохнуть, а эфир так и дрожал от множества едва сдерживаемых плетений.
Опять тот же маршрут, вот только взгляды проходящих мимо меня людей далеки от дружелюбия. А от некоторых так и несет ненавистью. Правда, это все-таки живые, темной ауры пожирателей я за всё время нашего движения так и не почувствовал.
Подойдя ко входу в здание, что вплотную примыкало к основной части дворца, мы столкнулись с группой агрессивно настроенной молодежи. В мою строну немедленно полетели оскорбления и угрозы, но я, сделав морду кирпичом, молча шел в окружении стражи, никак не реагируя на происходящее вокруг. А мои охранники, подобно ледоколу, прокладывающему путь среди ледяных торосов, раздвигали толпу, следя за тем, чтобы ни у кого не сдали нервы. Достигнув двери, они выдохнули с облегчением и уже более спокойно повели меня по длинному коридору, украшенному мозаикой. На стенах в тяжелых вычурных золотых рамах висели портреты предыдущих императоров Японии, написанные настолько искусно, что казалось, будто их строгие взгляды неотрывно преследуют нас на протяжении всего пути.
Наконец наше недолгое путешествие завершилось, мы остановились у большой двустворчатой двери, богато инкрустированной золотом. Встречающий нас мужчина в традиционной японской одежде степенно кивнул и распахнул ее перед нами, первым проскользнув внутрь. Стражи, что не спускали с меня глаз, остались снаружи, теперь я был немедленно взят на прицел другими людьми, от которых так и давило силой. Видимо, придворные архимаги решили лично заняться охраной венценосных особ от такого опасного гостя, как я. Что в свете последних событий было оправданно, правда, совершенно бесполезно против меня, о чем они и не догадывались.
Время их разочаровывать, открыв глаза на реальность, еще не пришло, поэтому я, присев в предложенное кресло, быстро огляделся и приготовился слушать.
Двое императоров сидели в удобных креслах чуть в стороне от меня, закрытые щитом, и с любопытством разглядывали меня, точно хамовитую обезьянку, что так вольготно себя вела в их присутствии. А я сделал абсолютно безразличный вид, налил себе чаю и, откинувшись в кресле, молча принялся его пить маленькими глотками. А в это время мой эфир незаметно заполнял все помещение. Резко этого было делать нельзя, а вот как сейчас — по чуть — очень даже можно. Не научились еще люди чувствовать его тонкие потоки, что в данной ситуации было мне только на руку. Теперь они, даже если сильно захотят, ничего мне сделать не смогут, даже просто магичить, но пока им об этом не известно…
 
— Владислав Андреевич, князь Громов, — начал один из них на японском, и переводчик, тут же подключившись, практически синхронно с ним повторил сказанное.
— Позвольте представиться, я — Натоши Сугивара, император Японии, а это мой соправитель, Такедо Никамура. Увы, в скорбный час проходит наша встреча, совсем не так мы планировали её провести. Вы не могли бы пояснить, что произошло?
— Прежде чем мы начнем наш разговор, — ответил я, пристально всматриваясь в них и ощущая какую-то непонятную мне тревогу, — я бы хотел, чтобы на нашу встречу пригласили Хидеки и Озаму Никамура.
— Зачем? — удивленно взлетели у него брови. — Принц и принцесса Японии, согласно протоколу, не могут присутствовать на неформальных встречах, в которых принимают участие оба императора.
— И тем не менее, я прошу выполнить мою просьбу. Без этого, боюсь, мы ни к чему не придем.
— Князь! — с заметным раздражением в голосе проговорил Сугивара. — Вы, наверное, не осознаете всей серьёзности положения, в котором находитесь? В глазах всех окружающих вы — преступник, жестокий убийца, который, руководствуясь непонятной сиюминутной прихотью, лишил жизни ни в чем не повинную, любимую многими Йоко. Наш с вами разговор — исключительно жест доброй воли, имеющий целью стремление во всем разобраться во имя торжества справедливости. Не испытывайте наше терпение и не путайте уважение к вашему древнему роду с уважением к вам лично. Пока вы в наших глазах — всего лишь самовлюбленный юноша, который решил, что ему все позволено. Вы — убийца, молодой человек и это факт, и мы можем казнить вас безо всякого суда, потому что свидетелей совершенного вами преступления более чем достаточно!
— Убийца, говорите? Вот совсем недавно одна дама говорила почти то же самое, не желая ничего слушать. Ну, а результат наших с ней переговоров вы, думаю, видели по телевизору… Я никогда не нападаю первым, только защищаюсь. Хотя, недавно я решил пересмотреть эту тактику.
— Вы нам угрожаете, князь? — наклонился вперед мой собеседник, и в глазах его заблестел огонь. Маги, что охраняли императоров, заметно напряглись.
— Сильному нет нужды сотрясать воздух пустыми угрозами. — флегматично ответил я, прихлебывая чай. — И все же, если вы хотите диалога, то попрошу выполнить мою просьбу. И да, приведите и того, кто на меня напал в вашей тюрьме. Думаю, ему тоже будет интересно услышать то, что я скажу, да и увидеть, наверное, тоже.
— Вы, сидя в подавителях, в окружении сильнейшей боевой группы архимагов Японии, по-прежнему считаете себя сильным?
— Хотите проверить? — отвлекся я от созерцания пустой кружки. Пустой разговор мне уже начинал, откровенно говоря, надоедать.
— Да мы… — начал было тот.
— Подожди, Натоши, — предостерегающим жестом положил ему на плечо руку отец Хидеки. — Давай не будем горячиться. В просьбе князя я не вижу ничего плохого, но, надеюсь… — он вопрошающе посмотрел на меня, — …когда мы ее выполним, вы откровенно ответите на все наши вопросы?
Дождавшись моего утвердительного кивка, он быстро отдал распоряжение позвать своих детей и нападавшего на меня в Малый тронный зал.
Налив себе еще чаю, я погрузился в свои мысли. На тихо переговаривающихся императоров я не обращал никакого внимания. Тревога, что поначалу звенела на краю моего сознания едва слышным колокольчиком, превратилась в громкий набат. Перебрав в уме всех близких, я понял, что очень переживаю именно за Хидеки и Озаму. От этого мое настроение рухнуло в пропасть, и я неосознанно стал рисовать в своей голове картины страшной мести любому, кто посмеет покуситься на их жизнь и здоровье! Видимо, мои негативные эмоции были настолько сильными, что явственно отразились на моем лице, потому как императоры внезапно прекратили разговор, с напряжением уставившись на меня. Не прошло и пятнадцати минут, как в зал вошли принц с принцессой, склонившись в глубоком почтительном поклоне, встали за моей спиной. И почти сразу же за ними в помещение ввели давешнего нападавшего. Выглядел он помятым, но было видно, что ему уже лучше. Бил я, хоть и сильно, но аккуратно.