«ХроноРоза» (СИ)

Бык словно стал гораздо больше, чем прежде. Но он контролировал от силы две трети нынешнего себя. Пока вокруг царили тишина и покой, он чувствовал себя неплохо. Прогулка до космодрома тоже далась ему легко — рядом был один Цейно, который размышлял молча и не требовал лишнего внимания. Но теперь они приближались к рынку, а время перевалило за полдень. Ранних пташек на Тортуге почти не водилось, улицы ещё не заполнились, однако двери отпирались одна за другой и где-то уже зазвучала музыка. Расщеплённое внимание терзало разум Быка. То одно, то другое притягивало его взгляд. Прежде это было бы удовольствием, а сейчас взглядов у него стало не меньше четырёх, все устремлялись в разные стороны и не все были привязаны к глазам из плоти. Бык не успевал воспринимать информацию и не умел правильно её фильтровать. Ему мерещилось, что его вот-вот разорвёт на части. Он натыкался на людей, слышал сердитые оклики и бормотал извинения, не понимая, к кому обращается. Множественные взгляды скользили по лицам и мордам, читали вывески и указатели, сворачивали в переулки и выныривали из подворотен; тени и свет, формы и краски мелькали всё быстрее, сводя с ума. Будто огненное колесо катилось по голове.
— Так! — сказал Цейно и взял Быка под локоть холодной рукой.
— Что?..
— Смотри себе под ноги. Смотри под ноги всем собой.
Бык повиновался. Сосредоточившись, отчаянным усилием он свёл внимание воедино и уставился, как советовал Цейно, на каменные плиты дороги. Его разум сейчас напоминал колесницу, запряжённую десятком диких жеребцов, — но это была колесница и Бык держал поводья.
— Мы дадим большой крюк, — предупредил Цейно. — Я тебя веду. Смотри под ноги, пока не начнёт получаться. Потом смотри под ноги и ещё куда-нибудь, но только в одном направлении.
— Понял.
Бык услышал лёгкий смешок.
— Я бы сдал тебя Илунне или капитану, — сказал Цейно, — но ты же не успокоишься и всё равно куда-нибудь полезешь. Лучше так.
— Спасибо.
— Не за что. Мне нравится это занятие.
— Да?..
Бык отметил, что ему удаётся одновременно идти, не спотыкаясь о собственные ноги, и слушать, что говорит Цейно.
— Да, — сказал Цейно, — прогресс налицо. Ты сейчас похож на дракончика, который вылупляется из яйца.
«Да чтоб вас всех!» — подумал Бык с досадой. Он бы предпочёл сравнение с орлёнком.
— Несуразное нечто, — продолжал Цейно, — в липкой слизи и обломках скорлупы, возится с остатками желточного мешка и путается в конечностях. Но пройдёт время и будет жуткий огнедышащий зверь. Вроде Хо Сина.
«Уже лучше», — мысленно отозвался Бык.
— И это происходит у меня на глазах, — сказал Цейно с удовольствием. — Жаль, что ты не закончишь с этим к решающему часу. И нам всё равно придётся звать на помощь. Кстати, если можешь, то разговаривай. Это тоже полезно.
Бык поколебался. Дорогу он теперь видел ясно и смог оторвать взгляд от камней. Они шли по кипарисовой аллее. Тени высоких деревьев пересекали путь. Всего полчаса назад Быка повело бы кругом от этой чересполосицы, но он уже взял зрение под контроль. Мельтешащие цветные пятна вернулись на свои места: узоры мозаики на стенах домов, розовый мрамор и серебряные струи фонтана, золотые и бронзовые зверьки, глядящие с крыш.
— Что такое «ХроноРоза»? — спросил Бык первое, что пришло на ум, и сам удивился, что ни у кого не спросил раньше.
— Знаешь, что такое «роза ветров»?
— Да.
— Не всегда, но часто можно построить такую же диаграмму по мощности разнонаправленных потоков времени. Получится роза времён, или хронороза.
Они дошли до конца аллеи и свернули вправо. Дорога сужалась и вела вниз крутым уклоном. С высоты Бык увидел светло-зелёное озеро пальмовой рощи. Они приближались к рынку с другой стороны.
— Почему Веретено всё держит в тайне? Его подставляют. Уже погибли люди. Почему не объявить на всю Тортугу?
— Хочется ответить «да откуда мне знать, чтоб его рыбы съели». Но я думаю, это вопрос авторитета. Веретено боится заявить о своей слабости. Это остров пиратов. Здесь нет мирных работяг и невинных дев… хотя некоторые могут так выглядеть. Если Веретено сознается, враг просто явится во всём блеске. И многие тут же присоединятся к нему. Человек, который уделал Тича Алькатраса, по умолчанию уважаемый человек.
 
— Понимаю, — сказал Бык мрачно.
На его памяти были племена, что добровольно пришли под руку Тёмного Господина. Они боялись его и чтили его силу. А Делнор не был Тёмным Господином, исчадием зла. При всём своём коварстве он был одним из Основателей и власть его была законной.
…Узорчатые ворота ждали, распахнутые, в тени стройных пальм. И здесь тоже не было никакой охраны — ни единого стражника, патрульного, наблюдателя, ни даже караульной будки. Бык сомневался, что ворота рынка закрываются на ночь. Как многое другое здесь, они служили только символом, меткой наподобие верстового столба. «И всё-таки, — подумалось ему, — кое-где охрана есть. Разумные огни возле «Мелоди». Или привратник Астаниты, которого вызывал Цейно. Может, принято, чтобы охрана была невидимой? По большей части».
Цейно отпустил его руку и предупредил:
— Опять начнёт крутить — смотри под ноги.
— Понял.
Пальмовый рынок выглядел красиво и странно. «Хорошо, что я попал сюда сегодня, а не вчера, — подумал Бык. — Я не понял бы всей этой красоты. И наверняка заблудился». Витрины магазинов и лавок почти все были фрагментами иных реальностей — тех миров и смысловых пространств, откуда привозили товары. Бык видел границы фрагментов и отчасти распознавал их особенности. Он начинал понимать, что именно продают здесь и в чём смысл торговли; отчего продавец рассчитывает найти покупателя и почему покупатель расплатится человеко-часами… И несмотря на всё это, он был разочарован.
Некоторые вещи восхитительны.
Некоторые вещи очень дорого стоят.
Но это всего лишь вещи.
Даже если они дышат и разговаривают…
Бык думал увидеть чудеса, полюбоваться на странных существ и невообразимых чудовищ, и увидел их, но вещи мало занимали его теперь. Куда интереснее стали люди: торговцы, посетители и зеваки, подобные ему и Цейно. Обрывки разговоров летали вокруг как мухи и непрошеными совались в его внимание.
— Три золотых за каждого.
— Да ты сдурел!
— Оптом дешевле. Всех семерых отдам за двадцать.
— Они же некопирайтные!
— За копирайтными ты сам через Великий Забор полезешь.
Бык обогнул лавку и зашагал дальше, но взгляд его запнулся о знакомую картинку и голова сама собой вывернулась назад. Почудилось, что он всё-таки встретил здесь А-Керренталя. Древний мятежник бродил, испуганный и потерянный, по дорожкам сада — в лоскутке цветущего сада без начала и конца, вписанном в иной сад, цветущий пышнее и с индексом реальности выше почти на порядок.
— Был один такой! Увидел девку в тёмном переулке. Она там и правда в проститутку играла. Но он играть по её правилам не захотел, схватил её и потащил куда-то. Она сначала очень удивилась, а потом врезала ему каузальной дисфункцией со всей дури. Остались от него одни воспоминания, да и те — дискретные.
«Гасить со всей дури пределочкой», — почему-то вспомнил Бык. Собеседники удалялись и он снова оборачивался им вслед. Цейно смеялся и дёргал его за рукав, напоминая, что Бык теперь может смотреть и иначе. Но не так-то просто было отрешиться от старых привычек тела. Одного из обсуждавших девку Бык вроде бы видел раньше. Видел эти шипы на позвоночнике и локтях — не шипы, настоящие костяные кинжалы — и длинную светлую гриву, и безупречный треугольник могучей спины. А второй был серебряно-лиловой кометой без единого признака человечности; нежно-яркий светоч плыл, оставляя за собой дрожащий искристый след, и склонялся к товарищу, и отвечал ему переливами сиреневого сияния.
 
Внимание Быка вновь расщепилось, на сей раз — надвое. Оба луча оказались устойчивыми, Бык легко контролировал их. Именно поэтому он попытался расслабиться и не сопротивляться, когда внимание само собой потянулось в противоположных направлениях.