Опция номер (СИ)

— Да.
— Понятно. — Дэким как ни в чём не бывало берёт стакан и начинает его натирать.
— Нет, непонятно. — В голосе Кёи звучат предупреждающие металлические нотки.
Никому нет дела до блеска стакана, зато надменное лицо бармена сейчас может превратиться в кровавое месиво. Ему не стоит пытаться обмануть его и впихнуть дешёвку.
— Мы тестируем наших кукол. Ни пламенем, ни обычными физическими ударами нельзя нанести подобный ущерб, поэтому, боюсь, я не могу поверить вам на слово.
— Фотографии недостаточно?
— Нет. Вы даже не принесли куклу сюда, поэтому ничем не могу помочь. — На лице Дэкима вежливое равнодушие.
Кёя прячет телефон и достаёт тонфа.
— Я так не думаю.
Им обещали неубиваемые манекены, без всяких «но», поэтому у Кёи есть все основания для недовольства. И сервис никудышный, а ведь он дал торговцу шанс всё исправить.
Кёя прыгает вперёд и замахивается для резкого точного удара. Он не был вежливым клиентом и вместо книги жалоб предпочтёт оставить недовольный отзыв на теле самого продавца.
Он почти дотягивается тонфа до носа бармена, когда леска внезапно откидывает его назад, и Кёя повисает на тонких нитях, почти таких же, какие видел у Бельфегора во время сражения с Гокудерой.
— С качеством всё нормально. И Вонгола не обеднеет. — Дэким спокойно стоит за стойкой, наблюдая, как Кёя злится и дёргается в путах, пропитанных парализующим потоком пламени дождя.
Нити, будто живые, высасывают из него силу, и в глазах Кёи начинает темнеть от слабости. Картинка резко меркнет, словно цветные кадры фильма сменились чёрными и плёнку заело в старом кинотеатре. Кёя зажигает кольцо, порываясь вперёд, фиолетовое пламя отпугивает темноту, и он падает, разрывая свои оковы. На пол капает кровь из порезанных запястий.
— Не надо так радикально, — смягчается Дэким. — Если вы настаиваете, я верну часть денег. Но только за одну куклу — ту, которая так быстро потеряла товарный вид.
Кёе плевать на деньги. Его манжеты окрашены в красный, и он жаждет драки. Повезёт, если бармен окажется не совсем размазней и его хватит хотя бы минут на пять, потому что столь тонкая паутинка его больше не остановит.
Кёя в предвкушении шагает к стойке. Лампы над ней раскачиваются в такт его шагам.
— Правилами запрещено устраивать драки на территории бара, — предупреждает Дэким, нащупывая точку, которая может сработать.
Правила — это хорошо. На территории средней Намимори тоже драться нельзя. Другим. А ему можно. Кёя расплывается в хищной ухмылке.
— Вот. — Перед ним оказывается скреплённая резинкой толстая пачка купюр.
Кёя останавливается, недоверчиво глядя на стопку. Так много? За одну марионетку? Он был уверен, что при получении платил за всех кукол, но, видимо, Реборн выдал деньги лишь на заключительную часть.
Гокудера ненормальный, если внёс столь внушительную предоплату и потратил деньги Вонголы на такую херню.
— Если с остальными будет то же самое, дайте мне знать, и я компенсирую ущерб, — обещает Дэким. — С дополнительным процентом за ваше потраченное время. Но только если вы принесёте кукол ко мне и предъявите доказательства. Такие условия вам подходят?
Если Гокудера не умеет обращаться с деньгами, так и быть, он поможет ему с одним из депозитов и погашением некоторых долгов. Кёя берёт пачку и прячет её в карман пиджака: сумма пойдёт в фонд по восстановлению школьного имущества после разрушений, нанесённых Гокудерой. Возможно, с неким запасом на будущее.
— Пусть это будет предупреждением. — Кёя останавливает наступление. Только в этот раз. — Но в твоих же интересах, чтобы с другими куклами проблем не было. Я запрошу высокий процент.
— Конечно. — Дэким склоняется в очень коротком учтивом поклоне. — Всего хорошего.
Он не смотрит посетителю вслед: его сознание уже в глубине подсобки бара.
Обрывки перепачканных кровью нитей лежат на полу и слабо переливаются, напитанные фиолетовым пламенем облака.
Второй есть.
***
После полумрака бара окружающий мир кажется блеклым и сумрачным, будто чего-то не хватает. Кёя решает — острых ощущений. Его поманили предвкушением хорошей драки и отобрали эту возможность, как конфету, перед самым носом.
 
Натянув перчатки и шлем, он снимает мотоцикл с подножки. Быстрая езда поможет немного сгладить привкус разочарования. Кёя опирается руками на руль и перекидывает правую ногу через байк.
С одной куклой всё разрешил. А вторую так и не забрал, чтобы не таскаться с ней и не оставлять на парковке у бара. Теперь опять за ней ехать. Покатушки на базу Савады начинают его порядком раздражать.
По пусть и протоптанной, но всё же лесной тропе особо не разгонишься, и Кёя плавно сбрасывает скорость. Байк тихо урчит под ним, и на кочках его немного потряхивает. До нужного неприметного поворота остаётся метров триста, когда Кёя замечает его.
Издали ещё есть сомнения — светлые волосы могут принадлежать Сасагаве, — но увы. У Кёи даже не находится слов, когда он затормаживает перед Гокудерой в ярко красной толстовке. Он молча смотрит на омегу из-за стекла шлема.
Гокудера молчит в ответ, и Кёя не выдерживает первым.
— Тебе жить надоело? — обманчиво спокойно спрашивает Кёя. — Зачем ты вылез из убежища?
— Подышать, блин, — тут же взвинчивается Гокудера. — Я не человек, что ли? Это тебя здесь не должно быть, а не меня.
— Подышал? Теперь иди обратно.
— Нет. — Гокудера набрасывает на голову капюшон и засовывает руки в карманы на животе. Кёя замечает слабое голубое свечение сквозь ткань, как раз у левого уха. Уже защищается. — Там душевая система сломалась и нет подачи воды. Я решил, лучше пойти домой сейчас, пока я относительно чистый, чем… потом. Подвезёшь меня?
Это было ожидаемо. У никчёмного Савады такая же никчёмная и калечная база. Кёя в очередной раз убеждается, что не зря решил не иметь с ней ничего общего.
— А кто тебя должен был встретить на окраине, если бы ты не наткнулся на меня?
— Я что, калич какой-то? Мне хватит даже слабого потока, чтобы просто дойти домой. — Он показывает пальцем на скрытое капюшоном ухо. — А если кто-то увидит слабое свечение, подумает, это от наушников. Ну или врежу, кому надо, по дороге.
Кёя гадает, все ли омеги становятся тупыми во время течки. Он смотрит на красного и обманчиво возмущённого Гокудеру, который кутается в свою толстовку и, как нахохлившийся воробей, вжимает голову в плечи. Похоже, ему просто стыдно звонить боссу-бете с этой проблемой. Даже так, если откинуть всех альф и слабых девчонок, остаются Реборн и Шоичи, и Гокудера обязан был позвонить им, как только увидел неполадки.
За последние пять месяцев в Намимори было три изнасилования учеников-омег из их школы. Тетсуя докладывал о каждом из случаев: все выпали на время течек жертв, потому что те по каким-то причинам покидали комнаты либо не успевали дойти до дома. Не все альфы в городе сидят на подавителях и как примерные мальчики и девочки пьют их каждый день по строго прописанным часам, поэтому так расхаживать опасно.
Если Гокудера научился тормозить свою задницу, то это никак не касается причинных мест других людей. Его пламени дождя не хватит на то, чтобы окатить им всю улицу, поэтому даже звонок Ямамото был бы лучше самостоятельного путешествия. Хоть тот и альфа, бейсболист точно пил таблетки по расписанию и проводил бы его без лишних вопросов и отчёта перед Тсуной.
Кёя прикидывает, как быть. Отсюда ближе всего было довезти его до базы ДК, но в ней комнаты тоже ещё не готовы. К квартире Гокудеры неблизко, и надо ехать по главным улицам города — на светофорах не одна минута славы им обеспечена.
 
Его собственный дом ближе, и он на отшибе.
— Хибари, блин, ты что, специально резину тянешь, пока я тут коньки не отброшу? Не хочешь везти, то езжай лесом дальше по дороге.
Гокудера обходит его байк по правой стороне, и у Кёи аж волосы под шлемом шевелятся. Хотел бы он, чтобы тот сейчас превратился в противогаз.