Трио для миллиардера (СИ)

Эльдар очень внимательно её выслушал. В этот момент из ресторана вышел Олег, чтобы узнать, куда делся Герман, который вызвался сходить за нами, а в итоге сам где-то застрял. Всё ещё потрясённый Дар пригласил всех на праздничный обед.
Анна нерешительно посмотрела на свою сестру. Но более бойкая Эмма, не задумываясь, заявила:
— С удовольствием! — и пояснила: Мы заходили в ресторан, чтоб заказать столик на вечер. Анна только сегодня приехала из Берлина, и мы хотели немного посидеть в тихом, уютном месте. И, кстати, Марта, — она повернулась ко мне, — собирались пригласить вас. Однако вы нас немного опередили.
— Будем считать это хорошим знаком, — пошутил Дар. — Между прочим, дорогие дамы, я должен вам признаться, что у нашей семьи, — он с нежностью посмотрел на меня, — очень уважительный повод для праздничного обеда. Конечно же, мы с Мартой будем счастливы, если вы примете наше приглашение.
История одной фотографии
До рези в глазах Сафаров вглядывался в маленькое фото, сделанное, по всей видимости, для какого-то документа. Его отец Амир Сафаров — физически крепкий мужчина с широким разворотом плеч, с гордой посадкой головы и уверенным взглядом, смотрел на Эльдара с неизвестного ему снимка. На обратной стороне фото посередине был засохший клей.
Возможно, отец фотографировался в ГДР, куда в самом начале 80-ых годов прошлого века молодой перспективный инженер-геолог Амир Сафаров был откомандирован на советско-германское предприятие по добыче урана “Висмут”.
Его супруга Шахноза осталась дома с дочками, хотя работникам секретного предприятия разрешали брать с собой свои семьи. Но Шахноза ехать в далёкую Европу не захотела.
О том, что его отец работал заграницей, Эльдар случайно узнал в средних классах школы, когда в школьной программе появился немецкий язык. Дар тогда завидовал своим друзьям, которые жили с ним на одной улице, но учились в параллельном классе, из-за того, что их класс изучал более престижный английский язык. Да и вообще, было как-то обидно учить язык народа, напавшего на его страну. Поэтому Эльдар занимался немецким с неохотой.
Но однажды в его комнату на мужской половине дома заглянул отец и, увидев на столе учебник немецкого языка, почему-то вдруг разволновался. Пока Эльдар делал домашнюю работу по другим предметам, отец начал листать учебник и что-то бормотать себе под нос. Прислушавшись, Дар обнаружил, что папа читает по-немецки.
Конечно, он был очень потрясён. Вот тогда отец и рассказал, что в молодости он работал в ГДР — одной из стран бывшего соцлагеря, где не так давно, наконец, снесли знаменитую стену, которая разделяла немецкий народ на западных и восточных немцев.
Там Сафаров-старший научился говорить и читать по-немецки. Правда, с грамматикой у него дела обстояли не ахти. Поэтому на немецком Амир писал кое-как. Потом он вернулся в СССР, и с тех пор не имел возможности общаться с кем-нибудь на языке Гёте и Ницше.
Кто такие Гёте и Ницше, Эльдар тогда понятия не имел, но зато обратил внимание на то, с каким волнением отец листал учебник немецкого и вспоминал про Германию. Дар пошёл в библиотеку, покопался в книгах, журналах и пришёл к выводу, что немцы — это тоже очень крутая нация, так что завидовать друзьям, изучавшим английский язык, нет смысла.
Зато теперь они с папой, когда не хотели, чтобы мама или сёстры знали какие-то их планы, могли секретничать, разговаривая по-немецки. Можно даже сказать, общение на немецком сделало их ещё ближе друг другу. Это было так здорово! Но потом Эльдар окончил школу, а через год уехал в Москву. С отцом они виделись всё реже и реже, а однажды его не стало.
И вдруг в его руках оказалось неизвестное ему фото Амира Сафарова. Судя по качеству фотографии и возрасту запечатлённого на ней папы, Сафаров-старший сфотографировался в Германии незадолго до своего возвращения в СССР.
Таким молодым Дар своего отца и не помнил, ведь он появился на свет уже после того, как Амир отправился в заграничную командировку. Однако, разглядывая фото, он обратил внимание, что на дне чёрных, как майская ночь, глазах отца залегла непонятная грусть.
 
***
Возможно, в тот момент, когда его фотографировали, Сафаров-старший знал, что скоро ему предстоит отъезд из страны, где он встретил девушку, в которую влюбился с первого взгляда. Её звали Ангела Шмидт. Она была дочерью священника и работала в отделе кадров советско-германского предприятия “Висмут”.
Молодые люди некоторое время встречались. Женатый Сафаров потерял голову от юной красавицы, обещал съездить домой и развестись с женой, на которой в своё время женился по воле родителей. Амир уверял Ангелу, что он вернётся, и они всегда будут вместе, а потом вдруг куда-то запропал. Мало того, за его документами в отдел кадров явился почему-то не сам Сафаров, а начальник отдела, в котором он работал.
Ангела была в шоке от поступка любимого. Вскоре ещё выяснилось, что она беременна. Избавляться от ребёнка девушка, воспитанная в вере, не стала. Конечно, родители ей очень пеняли за легкомыслие, но всё же согласились с тем, что из роддома она вернётся в родной дом. Конечно, отцу-священнослужителю принять такое положение вещей было непросто.
Однако, к чести родителей молодой девушки, они не оттолкнули дочь, совершившую столь опрометчивый и даже греховный поступок.
В положенный срок Ангела родила дочь, которую назвала Анна. Правда, сначала бабушку и дедушку немного смущала восточная наружность их внучки. Но очень скоро всей душой они привязались к малютке. А Ангела спустя несколько лет встретила хорошего человека и вышла за него замуж. В этом браке у женщины родилась вторая дочь Эмма.
Прошли годы, рухнула Берлинская стена, распался СССР. И однажды на адрес родителей Ангелы пришло письмо из России. Естественно, они сразу догадались, от кого. Конечно, им очень не хотелось, чтобы дочь опять пережила тяжёлые минуты, связанные с её первой любовью. К тому же ни мать, ни отец не были уверены, что Ангела разлюбила отца Анны.
Тем не менее после некоторых раздумий и сомнений старики передали письмо Ангеле. В конце концов, дочь уже взрослый человек и только ей решать, стоит ли отвечать на письмо и поддерживать отношения с мужчиной, который когда-то её предал.
С большим волнением и страхом Ангела вскрыла конверт. Со слов Анны, ей на всю жизнь врезалось в память, как после ухода бабушки с дедушкой мама заперлась в своей комнате и вышла оттуда только через несколько часов с заплаканными глазами. Муж — порядочный человек, ни о чём её расспрашивать не стал.
Пять лет назад отчим ушёл из жизни. Только тогда Ангела, наконец, решилась рассказать Анне всю правду о её папе. Будучи маленькой, Анна думала, что у них с Эммой один отец. Однако, став постарше, девочка стала прислушиваться к тому, что некоторые люди говорят, что, дескать, она совершенно не похожа на немку. Анна попробовала расспросить маму, но Ангела сказала, что на досужие разговоры не стоит обращать внимания.
Но наступил час, когда она сделала дочери признание, что у них с Эммой разные отцы, и показала Анне фотографию Амира — ту самую, которую сейчас держал в руках Эльдар.
Оказалось, этот снимок Ангела, работавшая в отделе кадров “Висмута”, втайне от своего начальства отклеила от личного дела Амира Сафарова.
Конечно, женщина очень рисковала.
На советско-германском предприятии “Висмут” царил строжайший контроль. В те годы СССР стремился вытеснить Америку с уранового рынка, и если бы кто-то заметил, что фото на личном деле сотрудника нет, весь отдел кадров начали трясти. И ещё не факт, что в этом случае ограничились одним увольнением. Наверняка к делу подключился бы всемогущий КГБ. А таких проблем и злейшему врагу не пожелаешь.
И всё же Ангела рискнула и взяла себе фото Амира.
С одной стороны, это — единственное, что осталось у неё на память о её первой любви. С другой, женщина понимала, что рано или поздно Анна спросит, кто её отец. Правда, одной фотографией дело не ограничилось. Со слезами на глазах Ангела показала письмо Амира. Он написал его со множеством грамматических ошибок, но зато на немецком языке.