Мир Расмус. Потомок воина (СИ)

Сначала Роба наполнило спокойствие. Все негативные эмоции будто разом исчезли. Затем юноша услышал в своей голове голос. Этот голос был знакомым и незнакомым одновременно, как будто Роб знал, но не мог вспомнить его обладателя. «Для воина в бою важнее всего спокойствие, — говорил голос, — ты должен всегда оставаться спокойным. Чем больше ты позволяешь своим эмоциям завладевать тобой, тем уязвимее ты становишься для противника».
Затем пришла легкость. Усталость и боль юноши исчезли, как по мановению волшебства. Волшебства… точно! Мысленно Роб обратился к своему внутреннему магическому резерву и удивился — еще секунду назад он был полностью истощен, а теперь там, будто в небольшой чаше, плескалось немного магических сил, которые юноша смог с помощью техники усиления трансформировать в силы физические. ««Есть способы на короткое время ускорять процесс впитывания магии из окружающего нас мира, — произнес тот же голос. — В бою, когда твои силы будут на исходе, подобная способность может сыграть ключевую роль».
Силы вернулись, и Роб смог подняться на ноги. Заметив это, Рихард вновь принял боевую стойку, хоть и опять вел себя расслаблено. Он был уверен, что юноша, секунду назад валявшийся в песке без сил, не сможет в этом бою сделать уже ничего. Увидев, что Роб остался на месте, Рихард сам начал приближаться, двигаясь нарочито неспешно и расслаблено.
— «Хороший воин знает свои слабые места и прикрывает их, — вновь заговорил голос в голове у Роба, обращаясь к нему, — великий воин — внушает противнику уверенность в том, что слабых мест у него нет. Со временем, с опытом, ты научишься этому, научишься вычислять слабости врага и играть на них. Но сейчас, на короткий срок, я поделюсь с тобой частичкой своего знания».
Мир вокруг Роба будто преобразился, как будто став ярче. Тем временем Рихард уже подошел к Робу на дистанцию удара, и, не желая тратить времени, выбросил меч по направлению к юноше. Однако, Роб отчетливо видел каждое движение своего противника, его удар. Каким-то образом он осознал, что удар в голову, который наносит Рихард — не более, чем финт, а настоящим будет укол в корпус. И как только деревянный клинок его противника поменял траекторию, юноша перехватил его своим мечом и увел в сторону, а тем временем щит юноши ударил Рихарда по шлему.
От удара тот отшатнулся, в его глазах сквозило изумление. Роб тем временем отбросил щит, взяв меч обеими руками за рукоять. Он не мог объяснить почему, но без щита ему было как будто удобнее и привычнее
Тем временем Рихард вновь попытался атаковать. На этот раз он применил двойной финт. Его клинок сначала ушел вверх, будто метил в голову, затем резко — вниз, превратившись в укол в живот, и только затем — в боковой удар по корпусу слева. Однако и здесь Роб, с самого начала видевший намерения противника, в последний момент просто подставил под удар свой клинок, а затем тут же кольнул противника в ответ. Деревянный клинок Роба ткнул Рихарда в плечо, заставляя того инстинктивно разорвать дистанцию, опасаясь следующих ударов. Однако Роб остался на месте.
Изумление на лице Рихарда превратилось в злость, и он, заорав, набросился на Роба, засыпая его градом ударов. В этот раз Рихард не применял финты и уловки, сосредоточившись лишь на скорости и непрерывности ударов. Но Роб просто уклонялся от них, даже не пытаясь блокировать и парировать. Спокойствие и легкость наполняли юношу. Он видел движения и удары Рихарда так отчетливо, будто противник сам сообщал ему о каждом своем намерении, и двигался экономными движениями, как будто знал, как нужно двигаться. Будто каждое его движение было правильным. Иногда деревянный клинок его противника проносился буквально в нескольких сантиметрах от юноши, но ни разу тот не смог задеть или достать того.
Так продолжалось несколько минут. Рихард наседал на Роба, засыпая его градом ударов, стремясь достать юношу, а тот уклонялся точными, экономными движениями, в которых не было ничего лишнего. Наконец, Рихард начал выдыхаться, и Роб тут же перешел в контратаку.
 
Меньше чем за минуту юноша «отметил» своими ударами грудь и живот своего противника, один раз даже чуть ударив его по шлему. Рихард не смог заблокировать ни одного удара юноши. То, как Роб двигался, как наносил, казалось бы, простые и замысловатые удары, повергало Рихарда в шок. Никогда прежде он не видел такой техники. Роб будто предугадывал каждое его движение, каждую защиту и каждый ответный удар, и тут же менял направления удара в соответствии с этим. И Рихард ничего не мог ему противопоставить. И это был тот парень, которого он побеждал каждый раз до этого, которого разбил сегодня и который несколько минут назад валялся мордой в песок!
Рихард почувствовал страх. Он понял, что Роб прямо сейчас может искалечить его, или даже убить, если захочет, даром что вооружены они оба были деревянными мечами. От страха Рихард покрылся липким потом, а на животе у него как будто свернулся тугой клубок холодных змей. Он почти прекратил защищаться, лишь держа меч на уровне корпуса и молясь, чтобы этот бой поскорее закончился.
Роб тоже увидел, что его противник прекратил защищаться, и понял, что спарринг пора завершать. Следующим ударом он скрестил свой клинок с клинком оппонента, затем крутанул запястьем, приложил немного усилий в нужном месте — и меч Рихарда отлетает в сторону, а сам его владелец падает на песок от подсечки Роба. Юноша тут же прислонил свой деревянный клинок к шее противника и вопросительно посмотрел на Дариора. Тот все понял.
— Стоп, — прокричал наставник. — Спарринг окончен. Рихард, ты «умер» пять раз, да еще и позволил себя обезоружить. Придется тебе отрабатывать свои приемы на манекене. Победил Роб!
Зрители, ставшие невольными свидетелями того, как Роб с легкостью победил превосходящего его по всем параметрам бойца, пораженно наблюдавшие за последними минутами спарринга, начали потихоньку возвращаться к тренировке. Тем временем Дариор подошел к Робу.
— Ты отлично себя показал, парень, но вот только одного я понять не могу. То, что ты продемонстрировал на последних минутах боя — я не до конца не уверен, но похоже на одну технику, которую я видел несколько лет назад, за пределами нашего королевства. Кто научил тебя ей?
— Технику? Наставник, не знаю я никакой техники. Я просто уклонялся от его ударов, — спокойствие и легкость исчезли, и вместо них на Роба навалилась усталость, раза в два сильнее той, что он чувствовал в самый разгар боя. К тому же он понял, что чертовски голоден. Юноша хотел побыстрее закончить диалог с учителем и уйти в замок, в свои покои, чтобы отдохнуть и перекусить перед началом следующего урока.
— Не знаешь техники, говоришь? Ну что ж, видимо, тебя посетило озарение. Или сами Боги снизошли, — наставник усмехнулся. — Что ж, на этом наша сегодняшняя тренировка окончена, можешь идти. Хорошая работа!
Роб устало кивнул и поплелся к стойке, на ходу снимая с себя деревянную защиту, а затем, разоблачившись, в сопровождении камердинера побрел обратно в замок, мысленно вновь и вновь возвращаясь к тому, что с ним случилось на тренировке, а главное к мыслям о голосе, что звучал в его голове и говорил с ним.
  
Глава 3
 
— Вот так, Роберт, хорошо, не теряй концентрации, — доносились до Роба наставления чародея. — А теперь попробуй поднять еще вот это яблоко. Поднимай, говорю!
Роб находился в башне, целиком отведенной придворному чародею баронства Валиор, Троверу тар Иору. Несмотря на то, что все люди королевства, да и континента, начиная от короля и заканчивая последним крестьянином, в той или иной степени владели магией, среди них встречались те, кто имел большую чувствительность к магии и больший магический резерв. И если подобные одаренные были титулом не выше пэров, прочие дворяне охотно брали их к себе на службу.
 
В отличие от остальных воинов и даже большинства рыцарей, которые в основном использовали свой магический резерв для боевых техник, увеличивая с их помощью силу, скорость, реакцию, восстанавливающую их выносливость и заживляя раны, чародеи, чей магический резерв и навыки обращения с маной были во много раз выше, специализировались на боевых заклятьях, обрушивая на врага огонь, молнии и прочие смертоносные чары, либо наоборот, противодействовали вражеским колдунам, сплетая защитные заклятья, и в сражении один такой маг стоил целого отряда солдат.