Жестокость под маской благородства (СИ)

      Мужчина напористо двигался туда-сюда, терзая ее раненую промежность. Из-за обилия его спермы по комнате разносились звуки хлюпанья. Его лобок громко ударялся об ее ягодицы. Такие плавные и манящие полушария, что мужчина облизался от их вида. Рука так и чесалась и их отметить.
      - Хватит, милорд, уууу, хватит, я не перенесу этого! Вы убьёте меня!
      - Нет, дорогая, просто хорошенько выебу, - самодовольным напряженным голосом ответил ей герцог, и подавшись желанию хорошенько шлепнул ее по ягодице, оставляя на той красноватый след от своей ладони.
      - Перестань сопротивляться, сучка, иначе будет еще хуже. Твое тело теперь полностью мое, а я не люблю, когда мне перечат! - приказал он, и снова ударил со всей силы по попе, в этот момент сильно вгоняя член в ее влагалище.
      - Аумммм, - захныкала Регина, глотая свои слезы.
      Мужской зад быстро двигался взад-вперед, засаживая свой член в ожесточенных бесконтрольных толчках. Словно ополоумевший он трахал невестку, приближая свою разрядку. Мощно вращая своим стержнем внутри, разминая в руках попу, он хрипел нечленораздельным звуком. Стиснув зубы от накатившего вожделение, что сдавило ему яйца и лишило дара речи, герцог с последних сил пытался растянуть удовольствие. Но когда ее промежность сжала его орган своими мышцами, он гортанно застонал и выплеснул густой поток спермы, второй раз за ночь извергаясь в нее.
       Уставший и запыхавшийся он слез с девушки и вытер грязный в их соках член об ее бедро. Накинув халат, герцог еще раз прошелся взглядом по измученному телу. Его переполняла гордость и удовлетворение от вида распухшей щели, из которой обильно вытекало его семя на белоснежную простынь.
      - Хорошая шлюшка! – он мягко похлопал шокированную и застывшею в той же позе девушку. – Я уверен, что после сегодняшнего траханья ты забеременеешь. Столько спермы, сколько я спустился в твою развратную щель, не может быть расходовано в пустую, какое-то зернышко и прорастёт.
      После этих слов еще пару раз помял ее аппетитные ягодицы своими грубыми ладонями, наклонившись запечатлел на ее макушке сладкий поцелуй и наконец покинул ее.
      Регина и не заметила, когда осталась одна. Она лежала и смотрела в одну точку, без единой связной мысли в голове. Слезы струйками спускались из глаз, а тело превратилось в один болезненный комок. Оскверненная, истерзанная, изнасилованная, она лежала на дорогой простыне замершей куклой. Вскоре истощение взяло свое, и девушка повалилась в такую благоприятную для нее темноту.
      А просыпалась Регина тяжело. Ее интимное место было покрыто засохшей коркой и неприятно зудело. Внизу живота все натянулось от ноющей боли, и стоило девушке пошевелиться, как она ощутила все раненые мышцы.
      Громкий болезненный стон сорвался из ее уст, и девушка снова горько и протяжно зарыдала. Как ей дальше быть? Как жить? Чего ждать от этого монстра, скрывающегося под маской высокого благородства? Рассказать Элайдже о том, что произошло? Нет, она не сможет. Признать в том, что ее изнасиловал его же отец, и рассказать страшную тайну их семьи, чтобы лишить счастья и любимого. Она просто не могла так поступить. Увидеть в его глазах презрение, услышать, как он называет ее шлюхой и отрекается от нее. Рискнуть его жизнью? А если она и правда забеременеет после этой ночи? Столько вопросов, на которые у девушки просто нет ответа.
      Нет, она должна держать язык за зубами, твердо решила девушка. Не ради себя, а ради любимого. Ведь герцог говорил, что тот ничего не узнает. Все, что ему было нужно, это лишь рождение его ребенка. Возможно, если это осуществиться, то мужчина оставит ее в покое. А любимый, не зная о предательстве, будет любить этого ребенка всей душой.
      Девушке было стыдно за такие мысли, и она понимала, что выбирая этот путь, она вынуждена будет жить с чувством стыда и бесконечной вины. Притворяться, что ей дорог сын, улыбаться герцогу, каждый раз вспоминая о его насилии. Но другого выхода у девушки не было.
      Долго оттирала Регина тело мочалкой, пока вода в бадье не стала холодной, но так и не смогла смыть из себя его запах, казалось, он пропитал всю ее кожу. Девушке хотелось закрыться в комнате и никогда не выходить, но вскоре графиня позвала ее на послеобеденную трапезу. С опаской зашла Регина в столовую, ожидая, что графиня все знает о ее позоре и тут же обвинить в пороке. Но женщина не подавала никакого ввиду и вела себя довольно учтиво, рассказывая о расписании их времени и обучении манерам и этикету.
      Девушка с ужасом ждала наступления следующей ночи, и долго лежала не в силах закрыть глаза, но когда герцог так не пришел, она, наконец, устало заснула.
  
Глава 2
 
      Бал в честь их бракосочетания находился в полном разгаре. Герцог уже представил их, как супружескую пару, и первый супружеский танец проиграл. Элайджа светился счастьем и любовь, постоянно переходя от одних знакомых к другим, представляя ее всему светскому обществу. Мужчина и не замечал, какой натянутой была улыбка девушки, как она пыталась изобразить радость и легкость, а в душе сгорала от чувства вины и горечи.
      Радуясь, что весь вечер ей удавалось избегать герцога, и то, что он сам особо не стремился быть возле нее, она потихоньку расслаблялась. В душе девушки расцвела надежда. Надежда, которая росла с каждой ночью, когда она полночи напряженно ждала прихода своего насильника, и облегченно засыпала, когда он не появлялся.
      Теперь уверенность в том, что она ему больше не нужна, укрепилась в ней. Свое гнусное дело он сделал, и сейчас оставалось лишь ждать пока станет известно беременна она или нет.
      Будучи весь вечер в центре внимания, Регина боялась, что герцог скомпрометирует ее перед всем обществом, таким образом еще раз наказав Элайджу. Но он был примерным отцом ее мужа, который с таким радушием принял бедную безродную девушку в семью. Старые гусыни косились на нее, но не могли и слова сказать в противовес герцогу. И так все высший свет вынужден был принять ее.
      Но когда наконец-то пришло время покинуть гулянья, девушка запаниковала. Разойдясь по своим покоям, молодожёны по отдельности готовились к первой брачной ночи.
      И вот теперь стоя в длинной белоснежной ночной рубашке посреди комнаты, Регина очень нервничала. Она прям чувствовала, как дрожат руки, а тело сотрясает озноб. С минуты на минуты должен войти ее муж. Ее любимый, но к сожалению, уже не единственный мужчина. Память старалась сегодня не затрагивать события прошлой недели. Не вспоминать жестокие слова, грубые руки, твердое мужское тело и обжигающую боль. Она больше не была чистой и невинной. Грязная, запятнанная, она еле улыбалась сегодня, не в силах радоваться празднику.
      Тревожные мысли все чаще посещали ее. А вдруг он поймет? Что будет, когда ее любимый узнает, что она не девственница и как ей скрыть это? А нужно ли скрывать? Лгать ему? Тому, кто с любовью смотрит в ее глаза, тому, кто с нежностью прикасается к ее руке, не понимая, что она вздрагивает не от стеснительности, а от внутреннего страха перед мужскими прикосновениями, так как она не в силах забыть с какой мощью сковывали ее руки герцога. И что будет, если она во всем признается? Будет ли он с ней? Сможет ли любить как прежде, или возненавидит и никогда не простит? Нет, она слишком боялась увидеть ненависть и презрение в его глазах, чтобы признаться. Этот грех ей придётся пронести ужасной тайной через года. Родить герцогу ребенка и улыбаться, когда Элайджа будет говорить "мой сынок".
      Но сначала ей нужно пройти испытание этой ночи. Их первой брачной ночи. Волшебной. Наполненной любви. Регина не позволить герцогу омрачить ее. Не подастся его жестокому умыслу и зароет свой страх поглубже, позволяя любимому стереть из памяти ощущения чужих губ и рук.
      Дверь комнаты отворилась и Регина, преобладав над нервами, радостно повернулась к своему мужу.