Женаты против воли (СИ)

— Мы с вами в церкви, в которой полным-полно магов. Как Темных, так и Светлых. Коннор... он еще не смирился с отказом. И с моей гибелью не смирится. Император тоже вряд ли обрадуется. Так что мой вам совет: если хотите меня убить, немного подождите. Я сопротивляться не стану.
Шарик мигнул в последний раз и пропал, оставив после себя лишь легкий дымок.
— Одумайся, Лирин, — неожиданно мягко произнес дядя.
«Надо же, с карательных мер он решил перейти на совершенно противоположные. Наверное, сейчас станет взывать к долгу, совести и обязательствам».
— Ты же умная девочка, сама понимаешь, как много поставлено на карту. Всем нам приходится чем-то жертвовать, такова наша доля. Наш долг. В конце концов, я же не прошу тебя убивать Хоторна. Можешь даже жить с ним, когда лабиринт будет уничтожен.
— Нет. Я не смогу.
— Лирин! — рыкнул дядя, моментально утратив доброжелательность. — Мне совершенно плевать, хочешь ли ты этого или нет. Ты встанешь сейчас и сделаешь то, что приказано, поняла меня?
— Собираетесь заставить?
— Если потребуется. Скажу, что ты перенервничала, сошла с ума от счастья. А я, как твой законный представитель, все сделаю сам.
— Только попробуйте, — поднимаясь, произнесла я.
«А ведь он действительно может! Этого я не предусмотрела!»
Дядя победно усмехнулся, правильно прочитав мои мысли.
— Вот и отлично.
— Нет!
В этот момент раздался стук, заставивший нас вздрогнуть и забыть о споре.
— Сейчас! Уже выхожу! — крикнул Финне Монрей.
— Откройте дверь.
Коннор.
Дядя зло зыркнул на меня, напоминая о молчании, но дверь открыл.
— Извините за этот инцидент Хоторн. Лирин немного перенервничала, — затараторил он, преграждая путь темному. — Сейчас успокоится, и продолжим. Да и вообще, зачем все эти церемонии, я и сам могу все...
— Оставьте нас, — перебил его Коннор.
— Что?
— Оставьте нас! — уже громче повторил мужчина.
— Не думаю, что это хорошая идея, — забормотал глава, пытаясь ненавязчиво выдворить Темного прочь. — Лирин сейчас не нужны потрясения, она и так на грани...
— Я в третий раз повторять не стану, — произнес Хоторн, и в его голосе проскользнули угрожающие нотки.
— Хорошо. Только недолго, — сдался Финне Монрей и, прежде чем уйти, бросил на меня многозначительный взгляд. — Лирин.
Дверь за ним закрылась. И мы с Коннором остались одни.
Он молчал, да и я не знала, что сказать. Все уже было произнесено. Дальше только хуже и больнее.
— Ничего не хочешь мне объяснить?
Если мужчина решил, что таким образом сможет меня запугать или уговорить, то ошибся. Я только что пережила весьма неприятный разговор с дядей, после которого даже личная аудиенция у Императора покажется прогулкой по парку.
— Не ставь нас в неловкое положение, Хоторн! — решительно произнесла я. — Ничего нового я тебе не скажу.
— Неужели?
От холода в его голосе можно было замерзнуть. Но я была слишком взвинчена, чтобы реагировать на это.
«Так надеялась, что он не придет. Что гордость возьмет свое и Коннор уйдет, хлопнув дверью. Но нет... Темный оказался слишком идеальным!»
— Если ты настаиваешь, то могу повторять. Я тебя не люблю и замуж не выйду! — упрямо повторила я, старательно выговаривая каждое слово.
Не знаю, как Темный, а по мне они весьма болезненно били, заставляя сильнее сжимать кулаки.
Хоторн никак не отреагировал на мои слова.
Даже бровью не повел, лишь спокойно спросил:
— Закончила?
— Не совсем. Дай мне уйти.
— Нет.
Не то чтобы я ожидала, что мужчина так просто возьмет и отпустит, но я ждала уговоров, шантажа или даже угроз. Чего угодно, но уж точно не этого удивительного спокойствия и проницательного взгляда, пробирающего до костей.
«А если он все узнал? Если подслушал наш разговор с дядей и теперь размышляет, как бы получить меня посильнее?»
— Надеюсь, ты не думаешь, что сможешь заставить меня силой отправиться к алтарю? — уточнила у него.
Со стороны мы словно не собственную свадьбу обсуждали и дальнейшее будущее, а цены на рынке. Ровно, спокойно, хладнокровно.
 
— Нет.
«Что ж он такой многословный-то?»
Мне было бы гораздо легче, если бы Коннор вел себя как дядя или почти так. Что угодно, но лишь бы с эмоциями. Тогда было бы понятно, что делать и как говорить.
— Отлично. Потому что у тебя ничего не получится, — заявила я, отворачиваясь от него к окну.
Мне жизненно необходима была короткая передышка. Стоять под пристальным взглядом мужа — то еще удовольствие.
— Что с тобой случилось, Рин? Что произошло за эти сутки, пока меня не было? Вчера ты была совсем другой.
Ну наконец-то, хоть какие-то эмоции!
— Ничего не произошло, — совершенно искренне ответила ему. — Абсолютно ничего. Или ты думаешь, что для моего отказа требуется нечто невероятное и невозможное? Что я не могу просто передумать?
Я специально выбирала слова пожестче, стараясь ударить побольнее.
Даже не думала, что могу быть такой стервой. Оказывается, могу.
— Это не ответ.
— Я просто устала от всего этого и хочу уйти.
— И поэтому лжешь?
— Не лгу.
— Ты же любишь меня, я знаю, — произнес Коннор, медленно двигаясь вперед.
Я же застыла, не делая попыток обернуться и остановить его. Так и стояла изваянием, пока не почувствовала бережное прикосновение к своим плечам. Кожа тут же покрылась мурашками от такой незначительной ласки, а сердце начало биться чаще, разгоняя кровь по венам и сосудам.
— Меня ты не обманешь, Рин. Я чувствую все. Твою любовь, боль, страх и сомнения. Ты сейчас словно раненый зверь, загнанный в ловушку.
Я хмыкнула:
— Может, ты и прав.
— Но я не охотник и не хочу причинять тебе вред. Не хочу и не буду. Позволь позаботиться о тебе. Позволь помочь, — шептал Коннор, медленно поглаживая меня по плечам.
От его близости кружилась голова.
Так хотелось поддаться чувствам и уговорам, забыть обо всех проблемах и просто жить, как хочется... но...
— Лирин.
Чужое имя неприятно царапнуло слух, моментально возвращая на землю. Где Коннор был темным, а я обманщицей, которая запуталась в собственной лжи.
— Нет, — резко произнесла я, отстраняясь. — Нет!
Хоторн руки убрал, но отходить не спешил.
— Почему ты противишься? Все дело в Финисе Монрее? Что он тебе наговорил? Требовал шпионить за нами и докладывать ему? А может, хочет, чтобы ты убила меня? — насмешливо спросил Хоторн.
«Ох, если бы он только знал, как близко подошел к правде».
— Нет. Я просто не хочу быть твоей женой. Неужели в это так трудно поверить? — спросила я, глядя ему прямо в глаза.
— Да.
Я и так была взвинчена, расстроена и напугана, поэтому и контролировала себя плохо. Кроме того, спокойствие и уверенность Коннора еще больше распаляли, заставляя совершать ошибки и повышать голос.
— Но это правда. Я не хочу этого! Не хочу!
Я отошла от него и принялась шагать по крохотной комнате туда-сюда, путаясь в шлейфе свадебного платья.
— Ты тут много говорил о любви и чувствах! Не спорю, они есть. Пока есть. Но любовь не вечна и имеет свойство стихать, уступая место другим чувствам.
— Ты ошибаешься.
Я на мгновение замерла, встречаясь с ним взглядом, и снова продолжила путь.
— Нет. Как ты думаешь, что будет с нами, когда чувства уйдут? Когда ты насытишься новизной ощущений и, проснувшись однажды, увидишь рядом с собой светлую, с которой и поговорить не о чем.
— Рин, прекрати... — с досадой произнес Хоторн, но меня уже было не остановить.
— Мы с тобой разные, Коннор. Я раньше этого не понимала, но теперь точно знаю. Моя семья никогда не примет тебя. Даже глава не поможет. Нельзя изменить закон, который просуществовал не одну сотню лет. Они тебя ненавидят.
 
— Переживу.
— А твоя семья не примет меня.
— Примет. Мелисса уже приняла. Она очень благодарна тебе за мое спасение.