Лисица в борделе (СИ)

Мерсер наблюдал за мной, как завороженный, а потом облизнул губы и хрипло спросил:
— Вкусно?
— Очень, — заверила я его. — Из ваших рук, господин, всё вкуснее вдвойне.
— А с моего члена будет ещё вкуснее? — он взял ещё одну ягоду, крепко надкусил её, и вымазал сладким виноградным соком налитую кровью головку. — Слижи всё до капли.
Мне понравилась эта игра. На почве ревности к господину Бринку, и господин генерал снизошел до изысков. Глядя любовнику в глаза, я медленно и тщательно облизала головку члена, проведя языков по крайней плоти, и заставив генерала приглушенно застонать сквозь стиснутые зубы.
Он поднёс половинку ягоды к моим губам, и я съела её, прикрывая глаза и всем своим видом показывая, что испытываю огромное удовольствие.
— Хочу ещё, — сказала я, проглотив.
Генерал без лишних слов надкусил ещё одну ягоду, щедро смазал головку, а потом провёл половинкой виноградины по своему стволу и положил её на мошонку.
Я начала не торопясь — сначала вылизала навершие, потом пустилась ниже, подбирая кончиком языка всё до последней капли, а потом поцеловала взасос яйца, забирая ягоду.
— Не ела ничего вкуснее, — сказала я, проглатывая виноград, и пошутила: — Как приятно утолять с вами голод и жажду…
Это оказалось более чем достаточно, чтобы генерал сорвался. Схватив меня за волосы на затылке, он насадил меня ртом на свой вздыбленный член, заставив проглотить своего монстра сразу до основания.
Потом последовало несколько сумасшедших минут, когда мою голову просто насовывали на мужской член безо всякой жалости. Рывком притягивая меня к паху, Мерсер одновременно вскидывал бедра, и я получала такой удар в горло, что дух перехватывало.
Мне казалось, мой клиент сейчас кончит, но генерал оказался верен себе, и я только взвизгнула, когда он оторвал меня от своего члена и опрокинул на спину, сам оказываясь сверху и резко раздвигая мои колени.
Вот тут-то я немного испугалась, потому что впервые почувствовала, что обещание залюбить меня до смерти — вовсе не громкие слова.
Рыча и кусая меня в плечо, Мерсер вколачивался в меня так, что кровать заходила ходуном, грозясь развалиться. Подстраиваясь под движения любовника, я обхватила ногами его за пояс, и так мужской член стал проникать в меня особенно глубоко.
Лисички-сестрички! Перед глазами поплыло, я сама застонала, готовая и зарычать, если генерал остановится хотя бы на миг, но он не собирался останавливаться, а трахал меня так, будто завтра не должно было наступить. Я словно превратилась в птичку и вылетела из собственного тела, покинув и бордель гадины Тюна, и этот ненавистный человеческий город, и землю, где полагалось ходить ножками, ощущая все прелести бытия… Меня поднимало всё выше, вскидывало к самому солнцу на волнах наслаждения, и как со стороны я услышала собственный крик:
— Ещё, Фрэн!.. Ещё меня! Сильнее!..
Мне показалось, сейчас он проткнет меня насквозь своим чудовищем. Но могучий член входил в меня, как меч в хорошо подогнанные ножны, и вскоре я забилась под человеческим мужчиной в самом великолепном лисьем экстазе, захлебываясь вскриками, стонами и поскуливанием, оттого что это прекрасное вознесло меня на седьмые небеса наслаждения. Он тоже закричал, вжимаясь в меня, наполняя своими соками до краёв, но я уже была не в силах благодарить его за доставленное удовольствие или говорить комплименты его мужской силе, как положено куртизанке.
Закрыв глаза, я пыталась выровнять дыхание и успокоить сердце, которое скакало, как заяц, которого мы всей лисьей стаей загнали в западню. Где-то рядом тяжело дышал и что-то шептал генерал, но я только и могла, что запустить пальцы ему в волосы и погладить, а потом уронила руку, окончательно обессилев.
Мы оба приходили в себя медленно, обмениваясь поцелуями, вздыхая и потягиваясь. Генерал лёг на спину, отдыхая, а я приникла к его плечу, мысленно накрывая хвостом нос и сворачиваясь клубочком. Сейчас самое время немного подремать… После такой дикой любви спится так сладко…
— Ты что-то слишком расслабилась, — услышала я бодрый голос генерала и с трудом разлепила ресницы. — Надо тебя взбодрить. Вот теперь неси плётку. Самое время выпороть тебя, обманщица. А потом выдрать.
 
39
— Я не ослышалась, господин… — начала я, с трудом ворочая языком.
— Не ослышалась. Неси плётку, негодница. Думала, так легко от меня отделаешься?
Сон сняло как рукой, и я с удивлением посмотрела на член Мерсера.
— Вы опять готовы, господин, — только и смогла произнести я. — Ваш член… Он из железа, что ли?
— Не заговаривай мне зубы, — велел он и подшлепнул меня, чтобы быстрее отправлялась за орудием наказания. — И неси плётку в зубах, как полагается.
Плётку я принесла ему, как пологается — зажав рукоятку зубами, приближаясь к генералу на коленях. И было мне, признаюсь, немного страшно… Оставалось лишь надеяться, что после этого захода мой клиент захочет передохнуть. Потому что до утра было ещё очень далеко…
— Послушная девочка, — похвалил меня Мерсер, забирая плетку и проверяя крепость её хвостов, сплетённых из крепких кожаных шнуров. — А теперь поворачивайся задом.
Я повернулась, опираясь на локти и колени, и стараясь как можно соблазнительнее выпятить попку. Ещё и покачала бёдрами из стороны в сторону, чтобы распалить клиента посильнее, но он разгадал мою хитрость.
— Не надейся, что я сразу тебе засажу, — сказал он и обвёл концом рукоятки сначала одну мою ягодицу, потом другую. — Сколько, по-твоему, плетей ты заслужила?
— Пять, господин? — спросила я, невольно втягиваясь в эту игру.
— Пять?! — усмехнулся он. — Ну нет. Только в последнюю ночь Бринк отымел тебя семь раз. Нет, тут никак не меньше десяти.
— Тогда десять, — тут же согласилась я.
— Тогда считай, — велел генерал. — Каждый удар.
— Один, — сказала я, когда он в первый раз вытянул меня плёткой поперёк ягодиц.
— Чётче и громче, — последовал новый приказ. — Ты стонешь громче, лгунья.
— Два… три… четыре… — продолжала считать я уже громче, покручивая задом после каждого удара, потому что кожаные хвосты плётки прижигали кожу.
Генерал вошел во вкус, и я уже начинала шипеть после каждого счёта. Ягодицы горели, но возбуждение только усиливалось, и я уже сжимала колени, извиваясь всем телом, в предвкушении, что ждет меня после этой порки.
— Ну вот, сразу взбодрилась, — похвалил Мерсер, когда был нанесён последний удар. — Порка тебе явно на пользу.
Я хотела подняться, но он не позволил, встав рядом на колено и надавив ладонью мне между лопаток.
— Куда это ты? — он провёл рукояткой между моих пылающих ягодиц. — Подниматься тебе никто не разрешал.
— Господин придумал что-то ещё? — поинтересовалась я.
— Господин придумал, — подтвердил Мерсер, и я ахнула, потому что он одним движением вставил рукоять плётки мне в анус.
Я завертела задом, пытаясь избавиться от этого совсем не нужного моей попке украшения. Одно дело, когда в тебя засовывают шарики или, на худой конец, дилдо, но рукоять плётки — это уже слишком. Пусть даже она сделана из отполированной кости.
— Что же ты так закрутилась? — Мерсер продолжал прижимать меня к полу одной рукой, другой оглаживая мои бедра. — Член у меня гораздо больше…
— Но членом и приятнее, — пожаловалась я. — Хотя бы полейте меня маслицем, господин.
— Маслицем? — уточнил он с обманчивой мягкостью.
— Угу, — жалобно протянула я, оставив попытки освободиться.
— Я подумаю, — пообещал он. — Ты так хорошо смотришься с этой штуковиной, у меня сразу встал, — и он передвинулся вперед, показав мне напряженный член. — Надо что-то с этим делать.
— Моя попка готова вас принять, — тут же сказала я. — Не медлите, господин Мерсер!
— Опять хитришь, — он отпустил меня и сел в кресло, поглаживая восставший член.
Я приподнялась на коленях, собираясь вытащить из себя плётку, но генерал прикрикнул:
— Оставь!