Мятежная императрица (СИ)

— Сяоэр! До чего же я хорошенькая! — смеялась, глядясь на себя в зеркало перед отъездом.
— Госпожа, вы красавица! — вторила ей служанка, радуясь хорошему настроению хозяйки.
Она уложила волосы Лэ Юнь в высокую причёску и заколола нефритовой шпилькой.
— Красавица — это слишком громко сказано! — возразила Юнь. — Но глаза у меня чудо как хороши!
Девушка расхохоталась так задорно, что стоявший на страже Цин Лун не удержался, растянув губы в улыбке.
— Госпожа, вы не правы! -  настаивала на своём Ли Сяо. — У вас всё личико прелестное, а фигурка — многие леди умрут от зависти! Стройная, подтянутая! Им такая красота и не снилась.
В карете они продолжили свою весёлую болтовню. В такие моменты госпожа Мин ничем не отличалась от своих сверстниц, словно ей и вправду было всего лишь восемнадцать.
Императорский дворец встретил посетителей шумом и суетой. В этот день должны были давать представление лучшие театральные труппы, приехавшие в город.
Лэ Юнь слегка волновалась. Сегодня случится что-то очень важное. Она заранее распределила роли и поставила свою пьесу. Осталось её разыграть.
Девушку встретили и проводили в сад, где была оборудована сцена и — особо тщательно — зрительские места, что предназначались в основном для императорской семьи и приближённых к ним важных особ.
Юнь замешкалась, выбирая, куда бы ей присесть. В этот момент её заметила гвиби.
— Госпожа Мин! — она поднялась со своего места в первом ряду и сделала несколько шагов навстречу.
Лэ Юнь поспешила её опередить, чтобы главной наложнице императора не пришлось далеко идти.
— Госпожа Лао! — поприветствовала гвиби в ответ.
— Садитесь подле меня! — заявила Лао Си. — Император не будет присутствовать. Он не любит оперу.
Она наклонилась чуть ближе и добавила:
— Честно сказать, театральных представлений ему хватает на утренних заседаниях суда. Чиновники любят устраивать спектакли.
Леди обмахнулась веером, чтобы скрыть улыбку.
Наложница вроде бы сказала шутку, но то была истинная правда. Будучи императрицей, Лэ Юнь не раз наблюдала плохо поставленные пьесы чиновников.
— Тётушка! — в этот момент к гвиби с другой стороны подсел герцог Бай. — Что сегодня за представление?
Он отклонился назад, заглянув за спину наложницы, чтобы увидеть госпожу Мин. Когда их глаза встретились, оба кивнули друг другу в знак приветствия.
— Ты явился, чтобы разглядывать хорошеньких актрис? — строгим тоном поинтересовалась гвиби.
«Так разговаривают, пренебрегая правилами этикета, лишь с самыми близкими людьми», — отметила про себя Лэ Юнь.
— Тётушка ко мне слишком придирчива! — попенял на это, словно капризный ребёнок, господин Бай. — Позволь мне хотя бы здесь поглазеть на хорошеньких девушек. Тем более что одну рядом с тобой я уже заприметил.
— Даже не думай! — гвиби неожиданно стукнула его по лбу. — Эта девушка тебе не по зубам! Если не хочешь иметь дела с генералом Мин, сиди тихо!
Эти двое вроде бы перекидывались ничего не значащими шутками. Но в каждой была своя правда. Лэ Юнь чувствовала, что под смешливыми фразами скрывается тайный смысл.
Сад гудел, как улей, от присутствия множества высокопоставленных гостей. Театральные представления в бытность Лэ Юнь императрицей несли в себе не только развлекательные функции, на таких мероприятиях знакомились будущие супруги, а многие родители даже договаривались о заключении браков.
Потому со всех сторон слышались приветственные возгласы и похвалы в адрес присутствовавших.
К радости Юнь, разговоры постепенно стихли, потому как началось представление на сцене.
Сюжет разыгрываемой оперы был довольно интересным, а актёры юными и талантливыми. Госпожа Мин на время забыла о своих проблемах и погрузилась в волшебный мир искусства.
Какое-то время она не замечала происходившего вокруг. Но в небольшую паузу скользнув взглядом по рядом сидевшей госпоже Лао, увидела слёзы у той на глазах.
Пьеса была прелестная, и вполне возможно, что гвиби расчувствовалась. Но дочь генерала поняла, что дело совсем не в представлении.
 
Она заметила, что наложница непрерывно смотрит настороженным взглядом на одну из исполнительниц.
Гвиби еле дождалась конца спектакля. Как только артисты вышли на поклон, она жестом подозвала к себе ту самую актрису.
Девушка вспорхнула, как птичка и приземлилась рядом. Вежливо присела в поклоне.
— У тебя чудесный голос! — первым делом похвалила Лао Си, а после того как девушка застенчиво заулыбалась, спросила. — Тебя как зовут?
— Лю Ли, — ответила актриса, своим ответом немного разочаровав госпожу, но тут же поспешила исправится: — Лю Ли — это моё сценическое имя, а так меня зовут Чжоу Чу.
При первых звуках имени, гвиби вздрогнула. Но она быстро взяла себя в руки, лишь только пристально за ней наблюдавшей Юнь удалось уловить этот момент.
— Чжоу… — наложница медленно повторила за девушкой. — А твои родители?
— О! Госпожа, они давно умерли,  — сообщила актриса, не понимая, почему вызвала такой интерес у этой леди.
Она испуганно оглядывалась по сторонам, пока не встретилась с заинтересованным взглядом герцога.
С той самой минуты девушка расслабилась и стала улыбаться особенно очаровательно, опуская глазки долу.
— Как жаль! — посочувствовала гвиби, но Чжоу Чу неожиданно добавила.
— Не стоит, госпожа. Я их совсем не помню. Родители умерли, когда мне было всего три года. Они скончались вслед за погибшим братом.
— Какая печальная история! — произнесла наложница императора вдруг охрипшим голосом. — Твой брат погиб?
Перед глазами у неё неожиданно всё поплыло. Не осознавая того, она крепко ухватилась за руку стоявшей рядом Лэ Юнь.
— Да, я была совсем ребёнком, а мой брат уже сражался на войне. Он погиб как герой,  только это мне и рассказывала моя нянюшка.
Тараторила актриса, совсем не замечая состояния леди. Она всё время украдкой бросала взгляды на герцога. Окружающим без слов стало понятно, кто её больше интересует  и для кого бедняжка всё это говорит.
— Как звали твоего брата? — задала вопрос Лао Си, и её бледность бросилась в глаза даже Его Сиятельству, который до того момента не обращал вообще внимания на этот разговор.
— Чжоу Хао! — ответила актриса, и гвиби понадобилась вся её выдержка, чтобы не упасть.
Это имя было давно забыто в истории. Только она и ещё один человек из сегодняшнего окружения знали, что оно значит для наложницы императора. Её единственный возлюбленный, павший жертвой императорских желаний. Тот, кого она хранила глубоко-глубоко в памяти. На такой огромной глубине, что старалась никогда туда не спускаться, иначе боль и печаль поглотили бы её без остатка.
Наконец, поняв, что она привлекает слишком много внимания, гвиби отпустила девушку.
— Ступайте! Я велю слугам наградить вас! Вы чудесно пели! — произнесла она на одном дыхании.
И, вернув лицу непроницаемое выражение, села вновь, чтобы смотреть следующую пьесу.
Оставшиеся выступления тянулись для наложницы невыносимо долго. Её словно пытали всё это время.
С трудом дождавшись окончания, Лао Си быстро простилась со всеми и ушла к себе.
Герцог Бай с удивлением смотрел ей вслед. Тётушка сделалась болезненной, словно призрака увидела.
Из-за своих молодых лет Его Сиятельство не мог знать истории любимой наложницы императора.
И из тех, кто мог рассказать её, никого во дворце не осталось. Многих убрал сам император, чтобы ничто не могло напомнить его гвиби о былой любви.
Представления закончились под вечер. Зрители потихоньку расходились. Лэ Юнь, оставшись в одиночестве, тоже отправилась на выход.
— Госпожа Мин! — остановил её третий принц. Это было столь неожиданно, что девушка не сразу поняла, кто её позвал.
— Как вам сегодняшние представления? — осведомился Хуан Ди светским тоном.
«Что ему нужно? — у Юнь вся кожа покрылась мурашками при приближении этого человека. — Он же передал меня на попечение герцогу? К чему эта вежливость?»