Легион павших. IV - V Акт (СИ)

— Ты решил вывести меня?
— И это тоже, — Райз усмехнулся и пожал плечами. — А что еще остается делать, если иначе мне, простому призванному, не пробиться сквозь твою заскорузлую и черствую шкуру прожившего тысячу жизней некроманта?
— Места получше для беседы найти не мог? — Къярт бросил взгляд в сторону проходящей мимо милующейся парочки. — Еще на всю площадь прокричи об этом.
— Лучше не провоцируй, — хохотнул Райз и посмотрел на направившуюся к ним Кару.
— Катись к черту.
— Никак не могу: гадкий некромант не отпускает мою душу.
— Вот, выбрала!
Кара продемонстрировала руки в двух пепельного цвета варежках и, переведя взгляд с ухмыляющегося Райза на натянувшего невозмутимую улыбку Къярта, с подозрением прищурилась.
Къярт возвращался в особняк с чувством приятной усталости. Язык не поворачивался назвать место, в котором они провели несколько ночей, домом, но именно это слово крутилось на языке. Разморенный встретившим их теплом, он осмелился мечтать, что этой ночью кошмары ослабят свою хватку, но они не утратили ни капли своей силы.
И снова он проснулся с криком и в холодном поту, и снова Райз сидел в его комнате, как сидела и Кара — с полным заварником травяного чая, который она купила на ярмарке.
Они были рядом и в эту ночь, и в следующую, и в ночь после. А днем было захоронение и сотни паладинов, вернувшихся к жизни.
Благодаря ранним подъемам Къярт заканчивал с выставленной самому себе планкой в триста душ еще до двух часов дня, чем Райз бессовестно пользовался. После устроенного дня отдыха вместо того, чтобы дать Къярту прийти в себя, он выгонял его на задний двор дома. Но отнюдь не для того, чтобы любоваться открывающимся видом на город внизу и дворцом наместника на голове исполина, а чтобы загонять Къярта едва ли не до полусмерти, устраивая поединки. Поначалу тот возмущался, потом злился, затем пытался улизнуть, что изначально было обречено на провал: Кара, молчаливый соучастник преступления, каждый раз сидела на ступенях перед дверью в дом и наблюдала.
В итоге Къярту пришлось смириться. Вскоре он понял, что пусть эти тренировки и лишали его последних сил, но они же заставляли его сконцентрироваться на текущем моменте, на здесь и сейчас, в окружающей его действительности, а не на множестве тех, что заполняли голову. Понял, но упрямо не признавал. Райз ухмылялся, довольный, что снова оказался прав, и эта ухмылка только добавляла желания отпираться до последнего.
Къярт держался. Даже когда в захоронении осталось меньше половины паладинов, он все еще держался. Держался, потому что ему было ради чего: ради этих ночных чаепитий, превратившихся в ритуал, и дурацких тренировок в конце дня.
— Спасибо, — сидя на шкуре с чашкой в руках сказал Къярт, где-то спустя полторы недели ежедневных призывов. — Спасибо вам обоим.
Кара едва изогнула бровь, а Райз собирался отпустить очередную шуточку, но в последний момент передумал.
— В прошлой жизни у меня не было никого, кого я мог бы назвать другом, — Къярт следил за ягодой шиповника, плавающей в чашке. — Никого, на кого я мог бы положиться или рассказать все, что есть на душе. Не сказать, что я раньше нуждался в ком-то подобном. Но я рад, что больше не один. Не один не потому, что вас держат печати, а потому что вот это все, — он указал взглядом на стоящий посередине поднос с чайником. — Спасибо вам за это.
— А как же учитель? — буднично спросил Райз. — Уже забыл про него?
— Райз! — Кара с упреком посмотрела на него.
— Нечего его приучать к тому, что если суешь руку волку в пасть, ее не откусят.
Не отрывая взгляд от чашки, Къярт улыбнулся собственным мыслям.
— Я всегда смотрел на учителя снизу вверх. Это другое.
— Разумеется, на приванных-то можно смотреть сверху вниз.
— Хватит его подначивать.
Райз любезно улыбнулся Каре и с прищуром взглянул на Къярта.
— А что насчет Мерлен и Иеро?
Уголки губ едва дрогнули. Он оказался куда меньше готов услышать их имена от другого человека, чем предполагал.
— Мы были знакомы чуть больше недели. Они сбежали бы, узнай, кто я, — взяв себя в руки, ответил он.
 
— Можно мне сказать, что, будучи призванным, не особо от некроманта побегаешь? — поинтересовался у Кары Райз.
— Нет, — та вернула ему любезную улыбку.
— Это же бессовестно вот так дружить против меня!
— А нечего привыкать к тому, что если суешь руку волку в пасть, ее не откусят, — Кара пожала плечами.
  
— 5 -
 
По прошествии трех недель Братство так и не ведало о том, что паладины один за другим покинули захоронение: остались только светлые пятна на камне, где когда-то стояли каменные гиганты, и исполин, чью энергию предстояло поглотить.
Къярт должен был забрать все без остатка: его запасы таяли с каждым днем, и другого пути не оставалось. Поглотить душу метаморфа? В сравнении с душой исполина та была ничтожно мала и при этом крайне ценная. Но разве могла даже тысяча метаморфов сравниться хотя бы с одним из исполинов? Что, если они просто спали в ожидании нового пришествия Орды? А если он ошибается, и ради сохранения одного исполина пустит в расход души метаморфов, то в итоге у них не останется ничего.
Черт бы его все побрал.
Сложнее всего оказалось сообщить Каре, что, осквернив души паладинов, в довесок он собирается разрушить святыню.
Кара ничего ему не ответила: по своему обычаю поджала губы и понимающе кивнула. Уж лучше бы она разозлилась, лучше бы спорила и кричала, чем это молчаливое согласие, делающее ее соучастником преступления.
На следующее утро Райз бесцеремонно вытащил Осмельда из постели. На устроенную возню сбежались охотники: Хаук возмущался, Под сдерживал его и время от времени поглядывал на всюду таскающееся за Вильмой Шии-то; Офрен носил свою излюбленную неловкую улыбку и вел себя тихо.
— Ладно, Осмельд, поговорим по-серьезному, — Райз навис над вжавшимся в кресло парнем. — Ты утверждаешь, что печать подействовала и проклятие метаморфа тебя не затронуло?
Къярт в непонимании посмотрел на того. В энергии духа парня появилось что-то подозрительное?
— Да, — Осмельд сник под пристальными взглядами. — Во всяком случае, я не чувствую ничего, что говорило бы об обратном.
— Будто ты в первый раз чувствовал. Или все-таки чувствовал и осознанно сделал то, что сделал?
Осмельд побледнел, посмотрел на Къярта, ожидая поддержки.
— Я не…, — неуверенно начал парень. — Разве я сидел бы сложа руки, сработай проклятие?
— Не знаю, не знаю, — Райз в задумчивости потер подбородок. — И ты использовал ту же печать, чертежи которой дал Къярту?
— Разумеется. Он сам ее изучал и согласился с тем, что должно сработать.
— Поверим на слово. Ты же понимаешь, что будет с тобой, а главное, с Вильмой, если печать не сработает так, как ожидается?
— Хочешь свалить все на нас, если сами же и накосячите?! — возмутился Хаук и сразу схлопотал тычок от Пода.
— Если все сделать правильно, печать сработает, — упрямо повторил Осмельд.
— Ты ведь постараешься? — Райз с улыбкой посмотрел на Къярта.
— Заканчивай с этим. Пойдем уже.
Когда они собирались уйти, их окликнул Офрен:
— Если вы только сейчас собираетесь призывать метаморфов, чем же вы до этого занимались? — спросил он и поспешно добавил, когда Райз скептически изогнул бровь: — Не подумайте, что я сую нос не в свое дело. Но если вы все эти дни просто гуляли по славному Эсшену, признаться, я бы с удовольствием и сам составил вам компанию, — Офрен неловко улыбнулся. — А что? Зима ведь, как никак: натянул бы шапку, обмотался шарфом — и мать родная не узнала бы. Да кто вообще помнит наши лица?
— Сидите в доме, — велел Райз.
Прежде Къярту и без того хватало забот, и он не думал, что будет, когда очередь дойдет и до метаморфов: ни о их численности, ни о том, что над каждым из них будет висеть проклятие. Сейчас он не сомневался в том, что ему хватит сил призвать их всех, но лежащее на них проклятие… Одна осечка — и все полетит в бездну. Печать, которую нашел Осмельд, не снимала проклятие, а только накладывала на связь между некромантом и призванной душой защиту. И если однажда защита ослабнет…