Спасти СССР. Часть 2 (СИ)
— Есть. Товарищ Горбачев, горотдел КГБ регулярно информирует партийные и правительственные органы об обстановке на станции. За два предыдущих года на ЧАЭС было шесть аварий [23], о них было своевременно сообщено…
— Готовьте справку. Кому сообщали, какие меры предприняты. Вы должны не просто отписываться — там то и там то — вы должны убедиться, что меры приняты. А если нет — писать и звонить в колокол дальше.
— Так точно. Ясно.
— Справку готовьте на имя товарища Лигачева. Рассмотрим… вместе с вопросом об отсутствии партийных первичек и прочем неблагополучии в атомной отрасли.
Не понимают.
Не понимают…
И — пусть не понимают. Не дай вам Бог — понимать.
Когда Волги, Чайки и ЗИЛы — один за другим, караваном покатили к проходной, остающиеся на станции выдохнули — все, мол. Прошли.
Дальше уже начальство будет решать, но там можно отписаться и все такое…
Но не все. Из одного из окон станции — два человека провожали машины злобными взглядами. Потом один выбил из пачки сигарету характерным жестом, процедил
— Вот с…а.
— Ничего. Придет и наше время.
Первый развернулся ко второму
— Откуда он знает?
— Кто?
— Лысый их. П-падла.
— С чего ты решил, что он знает?
— А почему он в комнату с АЗ потащился сразу, с…а. Он же партийный, откуда он вообще про АЗ знает?
— Мало ли. Наверное, готовился.
— Готовился? Он когда с операторами дежурной смены разговаривал, у него пара слов проскочила. Это терминология. Ей партийные не владеют!
— У тебя шарики за ролики заехали. Успокойся, найдем способ.
Первый растер незажженную сигарету в пальцах
— Как же я их ненавижу!
* Щербицкий был ярым болельщиком Динамо
** Лобановский вылетел из сборной после невыхода из группы на Евро-1984. Назначили штрафной, причем ошибку потом признал и сам судья. Но Лобановский просто попал под раздачу
28 мая 1985 года
Харьков, Украина
Из Чернобыля, на машинах — мы поехали в Харьков, по пути нигде не останавливаясь. Прибыли уже под вечер, нас разместили в гостинице ЦК КПСС, местным я пенять на нее не стал. Хотя со временем разберемся с этим…
Встречали нас глава местного обкома партии товарищ Мысниченко, глава облсовета, товарищ Масельский, другие товарищи. Утром я кратко выступил перед местным партактивом, после чего поехал на производственный актив, куда собрали директоров предприятий.
На производственном активе разговор был примерно тот же что в Ижевске, повторяться смысла нет. Учитывая местность — я поднял и заострил вопрос о централизованном выделении земель вокруг города под мичуринские участки, потому что кое-где это уже встречало серьезное сопротивление. К моему удивлению, собравшиеся директора не только согласились, но и горячо поддержали эту инициативу, а в ответном выступлении товарищ Бугаец с ПО Турбоатом предложил даже строить дачные домики централизованно и за счет заводов, если выделят фонды. Я удивился, и спросил, почему заводы на себя это берут. Как оказалось, у всех крупных предприятий больным вопросом является текучка кадров, и если удастся рассрочкой на дом и землю привязать человека к предприятию лет на десять — директора с радостью на это пойдут. Кроме того, предприятия выступили и с инициативой помощи в жилищном строительстве. Опять-таки, по крайней мере, часть стоимости возводимого жилья предприятия готовы взять на себя в рамках беспроцентной рассрочки.
Удивительная все-таки у нас страна. И мы ее так бездарно прое…
Кстати говоря, застройка курятниками это если сейчас не проблема — то потом будет проблемой. Когда говорят, что у нас столько то квадратов на человека, а там в два — три раза больше, как то забывают, что у тех же американцев квадраты — это свой дом. Со стенами, которыми пинком прошибешь. А у нас жителям города запрещено иметь жилье в деревне. За-ши-бись.
Отдельно пригляделся к двум людям — Масельскому и Бугайцу. Если и не сейчас — то на будущее надо уже сейчас создавать альтернативные элиты. Как я уже говорил — Щербицкий не вечен. И если КПУ прогнила насквозь — ей можно потом и пожертвовать.
Как повернется.
28 мая 1985 года
Донецк, Украина
Донбасс это уголь, Донбасс это сталь.Донбасс это люди смотрящие вдаль.Из Харькова переместились в Донецк.
Донецк это бывшая индустриальная столица Украины, город и область стоят на огромным запасах угля. Шахтеры всегда были привилегированной рабочей кастой, и что удивительно — именно они первыми начали массовые забастовки, положив начало брожению в рабочей среде. Люди, которые получали по тысяче и более рублей — восстали.
Как то раз забастовщики начали дискуссию, чему равна стоимость горняцкого труда на нерентабельной шахте. Им и в голову не пришло, что она равна нулю. А еще они вели дискуссию, сколько налогов отчислять центру, сколько республике.
Молодцы, чо.
В Донецке меня ждал Миронов Василий Петрович, местный первый секретарь. Он меня знал лично — ездили вместе в Италию по линии ЦК. Я опасался, что он может что-то понять, но он встречал радушно, показывал город. Он многое для Донецка сделал, он и Дегтярев. Розы донецкие — это от Дегтярева началось, когда этот город назывался Сталино — какие розы…
Снова актив партийный, потом производственный актив. Снова обратил внимание на выделение земли и на более активную работу на шахтах. Был здесь и товарищ Братченко, министр угольной промышленности. Я обратил его внимание на то, что не надо гнаться за планом любой ценой, и если где-то на "горизонте-1000" разрабатывается пласт угля в тридцать сантиметров — то это надо прекращать и вообще, серьезно пройтись по шахтам, и там где запасы исчерпаны или близки к исчерпанию — лучше их закрыть, а рабочих централизованно или переподготовить на месте или переселить. Понятно, что сложности будут, но.
Вечером — уединились с Мироновым в новой гостинице. До этого он показал город… и сделано много. Вообще, очень заметно, когда в городе мэр любит свой город, а когда — нет. Это заметно по оформлению общественного пространства. Вот, к примеру, Набережные челны — это антипример. В кратчайшие сроки построен город на полмиллиона жителей. При этом — парков нет, общественных зон нет, кинотеатров, магазинов, вообще мест, где можно отдохнуть мало, грязища, меж домами ветер гуляет. И как итог — массовые драки, подростковая преступность, а в девяностые будет ваххабизм.
Если будет.
Я снял галстук. Миронов достал из заначки местную "шахтерскую на травах", я покачал головой
— Мне завтра в Николаеве надо быть, послезавтра в Одессе, а потом — Ростов. И потом я в ЦК сухой закон ввел, у нас в Кремле днем с огнем не найдешь. Начинать с себя надо.
— Ну, Михаил Сергеевич… никак не думал.
— Почему? Дорога, как говорится, молодым. Много надо сделать, много.
— Ты это про кооперацию — действительно, можно?
— Я не в той должности чтобы шутки шутить. А что — наболевшая тема?
— Наболевшая. Начиная с того что у нас бытовое обслуживание населения в перманентном провале. Потом — женам шахтеров, чем заниматься? Шахтер рано на пенсию вышел — ему что делать?
— Согласен, согласен Василий Петрович. Слишком долго мы инициативу зажимали. Может, в двадцатые была и оправдана борьба с нэпманами, но какой смысл она имеет сейчас. Мы можем ракету сделать, которая до Нью-Йорка долететь, но в торговле нет ведер. Вот представь, мне докладывают — нет ведер.
— На каждой шахте есть подсобное хозяйство. Что-то они могут выпускать и сами, простое.