По воле короля (СИ)

Герцог спокойно повернул голову к несчастной девушке, которая никак не могла защитить себя в эту минуту. Да и бессмысленно. Король прекрасно знал, что шанса привести себя в порядок у неё не было.
— Это и есть моя будущая жена? — равнодушный взгляд стальных глаз скользнул по дорожному запыленному плащу, выбившимся из причёски волосам и особенно задержался на щеке. — Капитан Фламбери, доложите.
От отрывистого приказа у Лиссандры кольнуло где-то под ложечкой, и она бросила короткий взгляд на пожилого воина.
— Виноват, Верховный магистр, — мужчина низко склонил голову и, становясь на правое колено, прижал правую руку к сердцу. — Потерял бдительность.
Король во время этого краткого диалога тоже стал совершенно серьёзен и даже выпрямил спину, сидя на троне, при этом внимательно обшаривая взглядом фигуру принцессы.
— Кто посмел? — строго спросил он.
— Миледи Гертруда Наурийская, — спокойно ответил воин, не меняя позы.
Два строгих взгляда сместились на отца Лиссандры. Бывший король побледнел и растерянно оглянулся на дочь, которая смотрела прямо перед собой. Лиссандре были неприятны эти люди, взгляды, ненужные разговоры. Но на ситуацию она повлиять не могла. Не найдя ничего лучше, смотрела на свой герб, который ещё не содрали со стены за троном. Птица феникс с огненным оперением расправляла крылья над восходящим солнцем на фоне лазурного неба. Девушка обводила взглядом каждое пёрышко, искусно вышитое руками её матери, которая, по рассказам старых слуг, создавала это полотно, когда была беременна Лиссандрой.
— Я… — голос отца дал петуха и, откашлявшись, он продолжил, — я поговорю с миледи. Это недоразумение. Временное помешательство. Я выясню, что послужило причиной подобного поступка.
— Страх за будущее своих кровных детей, отец.
Слова Лиссандры прозвучал отчётливо и в меру громко, чтобы все присутствующие услышали. Она перевела взгляд на своего «жениха», силясь понять, что испытывает к этому постороннему человеку, которого могла никогда в жизни и не встретить, не решись король Харольд на завоевательную компанию. Чисто внешне герцог был симпатичен. Развитое тренировками тело. Коротко стриженные смоляные волосы, ещё без грамма седины. Высокий лоб, тонкий нос, в меру пухлые губы и щетинистый волевой подбородок. Единственное, на чём взгляд Лиссандры задержался дольше — это стального цвета глаза в обрамлении чёрных густых коротких ресниц. Холодный взгляд неприятно обжигал. Если бы не вынужденная ситуация, и этот мужчина сватался бы к ней, обратила бы она на него внимание? Точного ответа Лиссандра дать не могла. Внешний вид не отталкивал, но и любви с первого взгляда не приключилось бы. А при нынешних условиях она видела в нём только камень на свою шею.
Король Вульфрик приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но резко передумал и жестом подозвал оруженосца, который держал свиток в руке.
Герцог Гренстон молчал. По его лицу было сложно понять, что он думает или чувствует. Кроме равнодушного созерцания, приправленного тяжёлой аурой мужчины, Лиссандра ничего другого не видела. Никаких эмоций. То ли он в принципе не был способен их выражать, то ли умел мастерски держать лицо. Скорее, второе. Ведь говорят, что он любит свою даму сердца. Если любит, значит, чувствует.
Тем временем оруженосец развернул свиток и приготовился зачитать указ. Но прежде король пояснил:
— Вы всё ещё настаиваете на отказе от свадьбы, принцесса Лиссандра? — неожиданно, но он использовал её титул. — Даже если вам приказывает король?
Это был шах и почти мат. Лиссандра это понимала. Смириться было тяжело, но и проигрывать нужно уметь с достоинством. Теперь она знала, что своим отказом запустила круговорот событий в такую сторону, что её семья лишилась абсолютной власти, которая передавалась из поколения в поколение рода Наурийских более тысячи лет. Испытывала ли она вину? Да. Но и за себя решила бороться до конца. Если не она, то никто.
Отвечать на вопрос было легко.
— Если на то будет воля истинного короля, я покорюсь, — с достоинством ответила девушка.
 
Мужчина, занимающий трон, пошёл белыми пятнами от ярости и даже привстал, но рука брата удержала его на месте.
— Будет вам истинный король! — в рычании Харольда слышалась угроза.
Лиссандра очень медленно выдохнула через сцепленные зубы. А вдруг Единый не подтвердит его право? Шальная мысль заставила сердце биться быстрее.
— Приведите себя в порядок, — бросил король отрывисто. — Капитан, проследите, чтобы через час она была в Храме Единого. Учтите, миледи, это последний раз, когда я принимаю ваш отказ.
  
Глава 5. И мат
 
До своих покоев Лиссандра летела, не замечая противной боли. Стоило войти, как тут же появилась её постоянная служанка. За ней торопливо заносили бадью с водой. Времени сходить в купальни не было.
Пожилая женщина, причитая, бросилась помогать принцессе снимать грязную одежду, распускать волосы. Лисса тем временем, шипя, села на стульчик и протяжно выдохнула.
— Как же это, принцесса Лиссандра? Как он посмел Вас и в каземат? Где ж это видано! Вы же не преступница.
— Спокойно, Стефа. Это вайтэрдец и не такое может позволить себе. Главное — все живы-здоровы. Что, от леди Веданы нет вестей?
Женщина отрицательно покачала головой и тяжело вздохнула.
— Если бы тут была леди Ведана, то она уж придумала бы, как Вас защитить.
Лисса сбросила последнюю деталь одежды, и служанка заголосила пуще прежнего:
— Миледи, да кто ж вас так? Что за сухой сморчок так поиздевался над вашим телом?
Лисса опустила глаза, рассматривая проступившие слитые, налившиеся чернильной синевой синяки на бёдрах. Чувствительность на ягодицах подсказывала, что там всё так же плохо.
— Ерунда. Смажу мазью леди Веданы и полегчает. За три дня сойдёт.
— А как же Ваш жених? Как Вы ему такая покажетесь? Брачная ж ночь…
Женщина испуганно прижала ладошку к губам.
Лиссандра от досады передёрнула плечами. За всеми переживаниями она и забыла о таком прискорбном действе. К своим годам принцесса оставалась девственницей, что неудивительно. Однако была просвещена в вопросе, что происходит между мужчиной и женщиной на брачном ложе или не на брачном, а например, на конюшне, где она и подсмотрела, будучи юной девушкой, как служанка развлекалась с главным конюхом. Увидела и побежала к Ведане за разъяснениями. Ведьма не стала скрывать от девушки сие таинство и объяснила, что, зачем и почему. Уже позже, в Ордене, Лиссандра не раз принимала роды у женщин, когда проходила практику вместе с другими ученицами, и понимала, откуда в чреве матерей появляются младенцы. Нить жизни начинает виться с момента, когда происходит зачатие, и прядётся до последнего выдоха. Мойры Ордена следят за тем, чтобы нить жизни не прервалась случайно. Все знания сестёр направлены на то, чтобы продлить эту жизнь. Целители, прорицатели, травницы — вот кто был в Ордене Прядильщиц. Они трудились, как пчёлки, заботясь о всех нуждающихся. Лиссандре нравилась такая жизнь. Насыщенная событиями, с достойными стремлениями. Она получила максимум знаний, но дар целительства был слабоват. Прорицать будущее, чтобы предотвращать опасные события в жизнях людей, не получалось. Девушка могла бы похвастаться тем, что хорошо разбиралась в травах. Но, видимо, этого для служения Единому оказалось мало.
— Может, и не будет никакой ночи, — буркнула Лисса и, охая, влезла в горячую воду смыть с себя не только грязь, но и переживания.
Она за час привела себя в порядок. Переоделась, причесалась, перекусила на скорую руку и наконец-то напилась так, что в животе почти булькало при движении.
 
Капитан Фламбери был пунктуален. Отведённый час истёк, и он неумолимо попросил Лиссу на выход и поторопиться.
Принцесса шла за ним, мысленно горячо взывая к Единому с просьбой не допустить признания короля Вайтэрда истинным правителем Срединных земель. Но её молитвы не были услышаны.