100 свиданий с ведьмаком (СИ)

— Это… кто?
— Наш работник, — сообщила я. — И бабушкин друг.
Я не соврала. Пуся и Ярила действительно подружились. Бабушка была очень благодарна кицуне за то, что он пожертвовал жизнью ради ее спасения. А Пуся старательно исправлял подпорченную карму.
— Работник? Да-да, конечно, — с высокомерным смешком пробормотала сестра, поднимаясь. Розочка несомненно почувствовала себя на коне. Надо же, ее нелюбимая сестра еще и разгульничает за спиной жениха. Отличный козырь для шантажа. — Я займу правую спальню, она поменьше. Вечно я всем ради тебя жертвую, хоть бы раз оценила. Пусть твой работник отнесет наверх мои чемоданы.
— Не отнесет, — кратко заметила я.
Еще немного, и я раздуюсь, как чучело месалакской лягушки, что раскачивается на веревочке у двери в лавку Хмурого. Внутри меня огромные запасы пустоты. Откуда? Наверное, из «счастливого» детства.
Пуся равнодушно прошел мимо сестры, не удостоив ее даже взглядом… и мимо чемодана тоже. Вышел наружу и принялся двигать столы на террасе. Я вспомнила, что просила его поправить зонты. Скоро пойдут дожди.
— Мне самой тащить вещи наверх? — оскорбленно поинтересовалась Розочка.
— Это не понадобится, — так же лаконично констатировала я. Подошла к прилавку и облокотилась на стойку, раздумывая.
— Молодец, — прошептало Зеркало. — Спокойно, Беляна. Гнев — плохой советчик.
Это я и сама поняла.
— Ты не пойдешь наверх, Роза, — отчетливо проговорила я. — И в доме ты тоже не останешься. Никто из вас тут не останется. Возвращайтесь домой. Будем только созваниваться, раз в два месяца, я думаю. Папа, обещаю, что перепишу все свои рецепты в тетрадь и привезу ее тебе… или пришлю. Если наймешь пару работников, вылезешь из долгов. Денег не дам, извини: эти две курицы все из тебя вытянут.
— Ну, Белочка, спасибо, я очень… — начал папа, заметно повеселев.
И тут к курицам вернулся дар речи. Я их уже не слушала, хватит. На душе стало спокойно. Да, они моя семья. Но я свой долг отработала, если он вообще имелся, этот долг. Другие семьи живут как-то по-другому: любят друг друга и готовы отдать последнее, а не забрать.
Чего только я от сестры не услышала! Я подлая и жадная. Я отхватила себе завидного жениха (непонятно, как, мне ведь, в отличие от Розы, боги ни красоты, ни магии не дали), наверное, вкусно парня кормила, вот он и клюнул. Или какой другой «крючок» использовала, что в приличном обществе не упоминается.
Внутри меня не было гнева. Я уже не была прежней Белкой, вспыльчивой, но отходчивой и вечно мучающейся потом чувством вины. Я ведьмаков одним взглядом укрощала и драконов за нос водила!
У моей матери был талант подавать ложь с легкой примесью правды. Это всегда сбивало меня с толку. А сейчас я видела ее манипуляции так ясно, словно читала комментарии к роли: «здесь героиня напоминает о моментах детства, когда она выполняла материнский долг (меня тогда лечили от бронхита, помню), забыв упомянуть, что после этого она забрала у дочери ее сбережения, объяснив этот поступок огромными тратами на лекарства».
— Как вы добились разрешения на въезд? — задумчиво поинтересовалась я, когда мама и сестра сделали паузу, чтобы набрать воздуха. — В Сильверград не пускают просто так.
— Они написали на тебя жалобу в Ратушу, — наябедничал папа. — Их вызвали на рассмотрение. Оно завтра.
— И не стыдимся этого, — мама задрала вверх подбородок. — У меня были сомнения. И если бы ты приняла Розочку…
— Вон! — рявкнула я.
— Мы вернемся, — сообщила Роза, подхватывая чемодан. — Тебя обяжут выплатить мою долю.
— Это кто ж ее обяжет? — раздался язвительный голос от двери. — Позвольте полюбопытствовать.
У входа стояла бабушка. Разумеется, живая и здоровая. Из-за ее спины выглядывал Пуся. Небось уже пожаловался на вторженцев, не давших ему как следует поспать.
Прекрасная немая сцена получилась, я даже залюбовалась.
— Тетушка? — скорее обрадованно, чем испуганно проговорил отец. — Так вы живы?
— Да, Клод, жива, — не соизволив поздороваться с племянником, сказала Ярила.
 
— Но ты… погибла, — растерянно пробормотала мама. — В аварии. На автомобиле. Я читала, там было… извещение.
— Нет, Феретта, — бабушка холодно улыбнулась. — Я маг, но даже я не способна себя воскресить. Произошло недоразумение. Я считалась без вести пропавшей. Это немного отличается от смерти.
Розочка отмерла и подавилась леденцом. Я с большим удовольствием завзездила ей по спинке. Рука у меня тяжелая, я знаю.
— Значит, дом не Белянин? — произнесла сестра, взвизгнув, зато откашлявшись.
— Ты как всегда зришь в корень, Розочка, — тон бабушки стал совсем ледяным.
— Ярила, — умоляюще пробормотала мама, резко сменив тон. — Позволь Розе остаться у тебя. Она будет помогать Белке в лавке. Ей бы немного в жизни устроиться, а?
— Хм… — бабушка моргнула, подняв бровь. — А потом у меня начнут деньги из кассы пропадать. В глазах моих покупателей и соседей я стану старой садисткой, плохо обращающейся со своей родственницей, заставляющей ее трудиться от зари до ночи за копейки. Белль почему-то начнет ссориться со своим женихом, потому что кто-то из них как бы случайно услышит о другом какую-нибудь мерзкую клевету. Я хорошо изучила свою вторую внучатую племянницу, Феретта. Если она проделывала такие вещи в раннем возрасте, когда дети должны наслаждаться невинностью и чистотой помыслов, какова же она сейчас? Повторю слова Беляны. Все вон! По дороге домой заберете свою жалобу. Клод, можешь остаться попить чаю. Белль, проводи маму и сестру до двери. Кстати, там кто-то пришел, господин и дама, впусти.
Глава 28
Глава 28
Мама и сестра выскочили из дома, как пробки из бутылок. Розочка еще пыталась делать хорошую мину при плохой игре, скрывая растерянность под маской благородного негодования, но через притворство проступало отчаяние. Уж Роза-то прекрасно знала о связях бабушки, она много раз видела, как в лавку приходили драконы и чиновники из Совета.
За дверью действительно стояли господин и дама. Оба посторонились, пропуская мое улепетывающее семейство. Господин приподнял шляпу и вежливо поинтересовался:
— Лавка Беляны Снеговой? Мы пгавильно пгишли?
— Что? А, правильно… а что, собственно…?
Господин смотрел на меня с таким ярко-выраженным ожиданием, что я отступила в сторону. Колокольчик молчал, тоже, видимо, стушевавшись перед сутуловатым, но таким внушительным визитером. Гости степенно проследовали в гостиную и уселись в кресла у окна. У меня возникло стойкое ощущение, что они имеют полное право быть здесь
— Мы подождем? — спросил господин.
— Д-да, конечно.
У него были длинные острые уши, печальные глаза под круглыми очками, а во взгляде каким-то невероятным образом уживалась грусть и хитринка. На даме были надеты манто с мехом, совершенно не по погоде, и крошечная шляпка с вуалеткой. Мощную шею и пальцы унизывали золотые украшения. Мадам неодобрительно оглядывалась, держа на коленках объемный ридикюль. Ярила высунулась из-за стоек, но я жестом показала ей, что все нормально. Какая-то мысль крутилась в голове, но не спешила оформиться: беседа с родней выбила меня из колеи.
— И это здесь теперь работает мой племянник? — грозно спросила мадам.
— Кто? — удивилась я. И тут до меня дошло. — О боже! Вы родственники Иззы! Вы — дядя Эша! А вы, полагаю, его тетя Дофа! Это замечательно! Я столько о вас слышала!
Господин и дама переглянулись. Тетя Дофа нервно прижала к объемной груди ридикюль.
— И что же вы о нас слышали? — с подозрением поинтересовался дядя Эша.
— Ну как же… — я прикусила язык. Вот сейчас как разболтаю главную Изину тайну! — А пусть Изя вам сам все расскажет!
 
К моему великому облегчению, в лавку как раз вошли Еся, Изза и Зоря. Все трое возбужденно переговаривались и посмеивались, из чего я сделала вывод, что в Ратуше все прошло хорошо. Наше дело перешло в руки драконов. Уф, значит, можно потихоньку смыться. Я поймала удивленный Есин взгляд. Не поцеловала мужа, не обняла, не поздравила. Виновато пожала плечами и показала глазами на гостей. Изза уже заметил родственников и замер, выкатив глаза. Я шмыгнула на кухню: