Сидящее в нас. Книга первая (СИ)

– В чём? – мягко подтолкнул её Фурах. 
И ласково улыбнулся: совсем как отец своей ненаглядной дочери. Впервые. Сколько она его знала – Диамель всё не могла освободиться от мысли, будто старик в глубине души не может ей простить, что его умершая дочь не заняла место королевы. Да ещё и внучку погубила.
Она вышвырнула ненужные сейчас мысли и выдохнула:
– В обмане Лиат.
Наштир с королём переглянулись. Саилтах, видя, как жене трудно даётся каждое слово, мягко поинтересовался:
– Этот обман поможет переломить ситуацию с переговорами?
– Надеюсь, что да, – почти прошептала Диамель.
Губы не слушались. В голове звенело. Хотелось выбежать отсюда и никогда больше не возвращаться в этот кабинет, в эту крепость, в этот мир… 
– Ваше величество, может, вам сейчас лучше отдохнуть? – забеспокоился Фурах. – А потом мы… 
– Слушайте! – потребовала королева, стукнув кулаком по столу. 
И начала рассказывать.
А едва закончила, готовясь принять на себя гнев двух мужчин, Саилтах злорадно ощерился и заявил:
– Отличная выдумка. Я бы на такое поставил, не задумываясь. Собственно, я и готов поставить на этот ход.
– Я тоже, – сосредоточенно раздумывая, вступил в их маленький заговор наштир Фурах Асун. – Но об этом должны знать только мы трое. Королеве придётся взять на себя Лиат. Она лучше всех изучила это легкомысленное племя. 
– Мне бы не хотелось её втягивать, – помрачнел король. 
– Придётся, – сухо отрезал Фурах. – Интриговать меня Создатель сподобил, а вот мысленно лгать не очень. Саилтах, мне их не обмануть, – впервые на памяти Диамель пренебрёг условностями старик. – Я возьму на себя подготовку твоей встречи в горах. У меня есть на примете парочка замечательных мерзавцев, что предадут тебя за приличное вознаграждение.
– А что буду делать я? – не понял король. 
– Отправишься, куда и намеревался. Ты не должен знать о наших приготовлениях. Думаю, тебе тоже не получится обмануть Лиат. Так что лучше вообще не знать.
– А у Диамель, значит, получится, – едко процедил король. 
– У меня да, – как могла, твёрдо отчеканила королева. 
– Почему? – сверлил её муж недобрым взглядом. 
– Потому что у Лиат нет Двуликих, – объяснила Диамель. 
– И что? 
– Лиаты слышат наши мысли. Однако плохо их понимают, если мешают сильные чувства. В этом демонам помогают Двуликие. Меня уже сейчас душат кошмары от собственной выдумки. А что я буду чувствовать, когда всё случится… 
– Да, за такими чувствами демоны не разберут твоих мыслей, – боролся Саилтах с королём и ненавидел этого ублюдка, который примет жертву его жены и не подавится. 
– И я это сделаю, – аккуратно улыбнулась Диамель, чтобы не сорваться и не расплакаться. – Никому другому твой сын не простит…  
– Моей смерти, если что-то пойдёт не так, – улыбнулся он в ответ и пообещал: – Этого не случится. Меня не так-то просто убить. 
– Простите, – прошептала Диамель, выбираясь из-за стола. – Мне нужно уйти. 
Она поспешно вышла из кабинета и кинулась к себе. За ней – хвала Создателю – никто не последовал.
  
Глава 19
 
Ночью он был с ней особенно нежен. Верней очень старался, что порывистой натуре Саилтаха давалось не без труда. Диамель сама не заметила, как уснула – убаюканная остывающей в теле негой – когда Саилтах замер под боком, привычно подгребая её плотней к себе. Давно прошли те дни, когда она не могла заснуть под давящей тяжестью его ручищи на груди. Теперь сон долго не идёт, если этого груза нет. Если он спит где-то далеко от неё, что не редкость. 
Проснулась засветло. Небольшая лампа на стене уже почти доела отпущенное на ночь масло. Диамель оперлась на локоть и в её неверном свете разглядывала лицо мужа: всё в тенях и щетине. Такое живое, беспрестанно меняющееся – во сне это лицо становилось почти незнакомым. Брови занимали своё законное место, а не гуляли туда-сюда по лбу – её палец прошёлся по ним, ощущая каждый жёсткий волосок. То и дело прожигающий кого-то  взгляд укрывался за веками, меняя лицо, пожалуй,  более всего прочего.
 
Пальцы, почти не касаясь кожи, очертили его висок, обветренную щёку. Прошлись по щётке на глазах отрастающей бороды. По шрамам, которые поначалу она вообще не замечала. Но однажды увидела будто бы впервые и содрогнулась – так вот странно и узнала, что любит этого человека. Страсть в её душе так и не вспыхнула – видать, подобные яркие чувства не про неё. А вот любовь… 
Она заставляет содрогаться каждый раз, как его шрамы бросаются в глаза. Заставляет больше бояться за него, мучиться, когда его нет рядом – а не петь от восторга при виде мужа, захлёбываясь от счастья. Любовь пришла тайком, расселась тишком и закрыла от неё весь остальной мир. Любовь, которая отняла у неё часть себя и…
Не открывая глаз, Саилтах резко развернулся, подмял её под себя, навалился, громко дыша.
– Напугал…, – только и успела пискнуть она.
Твёрдые губы, запечатавшие стон. Терзающая лицо грубая щетина. Горячее дыхание… Всё смешалось и накрыло её привычной… всегда столь остро желанной непроглядной тьмой предвкушения. Жёсткая рука, прочертившая по бедру путь, известный только ему. Глухой нутряной стон в тугой от непомерной силищи груди – нетерпение зверя, который добрался до своей добычи… и…  
Потерявшая себя слабая и жадная женщина, придавленная раскалённой глыбой почти непереносимого наслаждения.
А утром он уехал. Диамель стояла на башне Лиат, пока хвост его отряда не скрылся из виду. Следовало спуститься и заняться делами… Ноги не шли. В душе подспудно ворочалась нелепая мысль: если она не сойдёт с места, ничего не случится. Вообще ничего: ни того, что они задумали, ни самой войны. 
Надежда на мистическое чудо – горько усмехнулась Диамель – которое непременно зависит от каких-то отмеренных тебе испытаний. Будешь кроткой, трудолюбивой, терпеливо сносящей издевательства, и однажды к тебе примчится прекрасный отважный воин-аташтак. Он посадит тебя на коня и увезёт в свой дворец, где не будет издевательств и непосильного труда. Смешная сказка. Она стала королевой – куда уж выше – однако проводит свои дни в трудах. Они залог благополучия их семьи. Её доля залога. А её прекрасный воин-аташтак умчался внести свою.
Мой прекрасный воин-король – чуток взбодрила  живая мысль, и Диамель невольно улыбнулась. У Саилтаха с прекрасным проблемы и снаружи, и внутри. Он просто мужчина, исполняющий свой долг по-мужски. И любящий по-мужски без оглядок на девичьи фантазии о том, каким распрекрасным он быть просто обязан.
– А каким он должен быть? – горячо заинтересовались у неё за спиной. 
– Таким, какой он есть, – не оборачиваясь, пояснила Диамель свои размышления. 
– А причём тут девичьи фантазии? – настаивала липучая собеседница. 
– Ютелия, невозможно описать звук, которого ты никогда не слышала. 
Лиата перелетела через неё и плюхнулась на бруствер:
– Его можно показать. Если ты его покажешь, я буду знать.
– А если я не смогу его показать? Если для этого нужна звериная глотка? – уточнила Диамель, удовлетворённо улыбнувшись. 
Очень вовремя: именно эта Лиата нужна ей для предстоящего опасного испытания.
Таилия, не скрывая, делилась с королевой собственными знаниями о своей природе, накопленными за триста пятьдесят лет. Едва её не станет, все эти знания пропадут: демоны отвратительные хранители опыта. Останется ТУЦ, который-которая-которое обзаведётся новой Лиатой. И та пойдёт по пути накопления тех же самых знаний с той же изначальной точки. Если девочка окажется умной и стремящейся к познанию, какой была Таилия. А если та окажется легкомысленной или глупой, следующие несколько веков ТУЦ будет интересоваться лишь едой и безопасностью.
 
Заведя у себя под крышей переодевальню демонов, Диамель обрела возможность изучить их получше. И не без удивления обнаружила, что все Лиаты разные. Не так зримо и выпукло, как люди, но достаточно заметно. Её первая «подружка» Лалия, родившаяся высокородной аташией, не придавала своему высокородству ни малейшего значения. Ей уже восемьдесят восемь лет, а она так и застряла в девчонке-подростке: неизменно весёлой, шебутной, доброй и бестолковой.