Водный Феникс. Книга четвертая (СИ)

— Просто дай мне чертову бутылку!
Я пришел к Лидии только за алкоголем, от которого отказывался всю сознательную жизнь. Мне хотелось забыться, а не отвечать на вопросы.
Головная боль вернулась и сводила меня с ума, я подрался с лучшим другом, должен был вскоре вернуться сознанием к подруге, с которой не хотел бы ни видеться, ни общаться в ближайшее время, после того что натворил. И все это было до того, как я узнал, что моя гильдия уничтожена, лучший в мире Мастер, что заботился о нас и сделал гильдию самым потрясающим местом на всем континенте, убит, а я застрял как последний идиот в другой части мира! Не мог помочь своим и даже не смогу их теперь похоронить… Я должен был быть там!
— Вот, самый крепкий из моих запасов, — Лидия вернулась с непочатой бутылкой. — Проходи, выпьем вместе. Не стоит тебе в таком состоянии оставаться одному.
— Нет.
Так и не зайдя в кабинет преподавательницы, я требовательно протянул руку за бутылкой. И женщине ничего другого не оставалось, кроме как отдать ее.
— Может, я могу что-то сделать для тебя? Только скажи! — выкрикнула Лидия мне в спину.
Судя по ее голосу, она действительно могла бы сделать практически что угодно, если бы я только попросил. Но мне ничего от нее не было нужно. Только алкоголь, и его я уже получил.
Так и не ответив женщине, я ушел. Просто брел по темному коридору, не задумываясь куда направляюсь, и хлебал из горла противную жгучую жидкость.
Я всех подвел.
Хотел бы извиниться за это перед Мастером, нашим общим «дедушкой»… Но этого уже никогда не случится!
В ярости я снес угол древней стены. Тут не было ни водопровода, ни даже рун. Мне нечем будет оправдаться, но сейчас меня это абсолютно не заботило.
Ощущение собственной ущербности и никчемности переходило все возможные границы. И опять я прогнал от себя Катю, сказав, что хочу побыть один. Она ведь хотела меня поддержать… А еще сказала, что меня срочно зовет Вол-Дир. Но я уже и так догадываюсь, что он хочет мне передать.
Если мою гильдию уничтожили имперцы, значит, они прошли от самой границы до Солнечной Долины, сравняв замок с землей и сломив сопротивление моих товарищей и военных сил ОЮК, направленных на восточный фронт. И это все должна была увидеть Мира, которая и рассказала обо всем Вол-Диру…
Но я не готов слушать об этом! Просто не могу!
Не знаю, сколько времени я ходил как неприкаянный по коридорам вечерней академии, жалея себя до слез, ломая стены и окна, и кто меня потом подобрал, заботливо уложив на кровать в моей комнате. Но очнулся я уже в теле Ани, поскольку лимит свой давно исчерпал.
Едва я осознал себя, как тут же вернулся в клона. И это было просто ужасно. К дичайшей головной боли теперь добавилась тошнота, сушняк и постоянные «вертолеты» перед глазами, едва я пытался сдвинуться с места. Вот только я не хотел ничего менять. Я заслужил это! Мне и должно быть плохо, потому что я подвел всех, кого знал… Каждый, кого я знал, рано или поздно страдает, и я ничего не могу с этим поделать! Хуже того, я пытаюсь «помогать» все большему числу людей, еще больше зарываясь в этом замкнутый круг… Всем было бы лучше без меня!
В дверь постучали, и этот звук отразился в моей голове болезненным эхом. Жутко не хотелось шевелиться, не хотелось говорить — ничего не хотелось. Я игнорировал этот назойливый и повторяющийся время от времени стук. А за ним обязательно раздавался чей-нибудь обеспокоенный голос…
Ко мне приходили Аня и Соня. Лидия и Наталья. Фион Аристархович. Но я никому не открыл. Наоборот, всего один раз я поднялся, чтобы запереть дверь, не желая никого пускать к себе.
Хуже всего оказалось, когда пришла Катя. В отличии от остальных, девочка точно знала, что я внутри. Она видела меня и говорила со мной сквозь запертую дверь. Но и ей я не открыл. Я выгляжу как дерьмо, пахну как дерьмо и постоянно ее расстраиваю… Я и есть дерьмо, а не наставник!
Не знаю, сколько прошло времени, в течение которого я игнорировал всех посетителей, пил воду из крана и блевал в ванной, пока не услышал самый необычный стук: наш специальный «код имбицила», над которым мы смеялись много лет назад…
 
Два подряд аккуратных стука в дверь костяшками, маленькое затишье, а затем оглушительный удар ногой, от которого затряслись стены и тут же захотелось материться. Я уже знал кто это. И только ему я в конце концов открыл дверь.
На пороге стоял Диего, который выглядел ничуть не лучше моего. Он тоже не позволил исцелить свои раны, отчего половина лица заплыло синевой от моих ударов. А глаза были жутко красными, заплаканными.
— Деда умер…
Это было единственное, что друг смог произнести, прежде чем новый поток слез устремился по его щекам. Этот здоровый, сильный и никогда неунывающий детина, сейчас весь сгорбился, осунулся, а его губы дрожали. Он ничуть не скрывал своего горя.
— Я знаю…
Я ощутил, что и сам готов разреветься, глядя на полностью разбитого друга. Наверняка он думал о том же, о чем и я: «если бы только я был там! Я должен был быть там, рядом с ним!»
Объединенные общей потерей, мы забыли о вспыхнувших было между нами противоречиями. Крепкие объятия в момент слабости были нужны нам обоим и лишь укрепили нашу дружбу. Нельзя просто так взять и вычеркнуть столь близкого человека из своей жизни… Даже если еще недавно мы готовы были друг друга прибить: ни один из нас не использовал магию и по-настоящему опасные для жизни удары. Это был обыкновенный мордобой, где мы уже выплеснули свое негодование. И чем бы он там не казался Ане со стороны, теперь уже остался в прошлом. Наша дружба куда сильнее любых разногласий, а синяки пройдут…
— Пойдем… Лео тоже скоро будет. Пойдем помянем…
Я не стал спорить, глядя в наполненное болью лицо Диего. Просто пошел вслед за ним, даже не закрыв дверь в свою комнату.
Мы собрались в более-менее приведенном в порядок кабинете Фиона Аристарховича, который тоже знал нашего Мастера многие годы.
Лео при встрече молча обнял и меня, и Диего. Он ничего не спрашивал про наш внешний вид и без вопросов проследовал в кабинет ректора.
Вчетвером мы выпивали, постепенно разговариваясь. Вспоминали о великом архимаге Ваалоне Буревестнике: непревзойденном заклинателе трех стихий, знаменитом мастере сильнейшей магической гильдии континента, а, может, и всей Альтарии, и самым заботливом дедушке для нескольких сотен совершенно разных ребят и девчат, что давно уже выросли в достойных людей и умелых магов.
Все кроме меня знали Мастера гораздо дольше, но это ничуть не уменьшало мою боль от этой потери. Он умел расположить к себе. Умел дать совет совершенно в любой ситуации. И ему всегда можно было довериться. Именно Мастеру я первому открыл свои идеи о том, что стихии могут быть куда более «живыми», чем мы о них думаем. И он отнесся к моим словам вполне серьезно. Помог мне подготовить все для исследований, отправил в путешествие по Местам Силы, и при этом никогда не требовал с меня каких-то отчетов: захочу — сам расскажу. А ведь мог бы просто посмеяться над глупыми фантазиями юнца…
Для Диего он был не просто добрым и мудрым дедушкой — он заменил ему отца. Именно он сделал из невоспитанного, вспыльчивого и простого как валенок сапога… такого же врослого. Только очень сильного и очень верного. Сколько раз Мастер вытаскивал Диего из щекотливых ситуаций и отмазывал от проблем перед Законом…
Каждому было что вспомнить об этом человеке. Но среди всей печали нашлись и хорошие новости: Лео, после первой же рюмки, когда мы собрались помянуть остальных согильдийцев, сообщил, что большинство наших товарищей на самом деле спаслись…
Основная часть сил ОЮК, и наших согильдийцев в том числе, смогли отступить под натиском имперцев вперемешку с жуткими демонами и добрались до Радужного залива. Именно там, рядом с доживающим последнии часы замком нашей гильдии, Мастер и принял свой последний бой, позволяя остальным погрузиться на корабли и отойти вглубь континента. Причем своих воспитанников, не желающих оставлять своего наставника в последнем бою, ему пришлось буквально закидывать на корабли…