Найди меня, мама (СИ)
— Хотите совет, Дарья Александровна? — мое молчание она расценила, как согласие. — Держитесь от братьев Шалых подальше. За их внимание слишком дорого приходится платить нам, простым людям.
Она на мгновение коснулась рукой совершенно плоского живота, обтянутого тканью узкой юбки, резко развернулась и сбежала, хлопнув дверью. Меня обожгла нехорошая догадка. Альбина больше не беременна.
Присев в кресло, задумчиво разглядывала белого волка, думая о словах Альбины. Я и сама понимала это. Но если у Альбины был выбор, иметь отношения с Шалым или нет, у меня его не было. Моя и Сергея симпатия друг другу была лишь решением другой гораздо более важной проблемы. Мой сын стоил всего, что придется заплатить, чтобы быть рядом.
Отбросив моральные терзания, представляла, что за наряд мог мне выбрать босс. О драгоценностях даже не думала. Какой бы стоимости они не были — это вещи напрокат, исключительно для того, чтобы не выглядеть серой мышью на его фоне и других дам. Как ни убеждала себя, что по большому счету мне все равно, все мои мысли были о предстоящем визите в театр. Покой, еще недавно прочно обосновавшийся в моей жизни, теперь мне только снился.
Дома меня уже ждали коробка с платьем и бархатный футляр с бриллиантовым гарнитуром. На черном бархате алмазной змеей свернулся браслет, и сияли капли серег.
Я опасливо потрогала холодные, даже в неярком свете настольной лампы, поблескивающие грани и отставила украшение в сторону. Увидев платье, задохнулась от восторга. Пару недель тому я не удержалась и примерила его в одном из дорогих бутиков. Оно идеально село, выгодно подчеркивало достоинства фигуры. Оттеняло кожу и делало цвет глаз глубже. Но цена на нем стояла астрономическая. Покрасовавшись в примерочной, пришлось снять. Лучше бы не заходила вовсе.
Для меня осталось загадкой, как Шалый узнал, что оно мне понравилось. Я ведь никому не говорила. А бутик мне посоветовала рекламщица Катя. Боссу как раз нужен был новый костюм перед поездкой.
Часы уже показывали семь, Сергей опаздывал. Яркий свет заливал комнату и разбросанные как попало вещи. Уже собранная, я нервничала и потому никак не могла застегнуть браслет. Денис ушел, маникюр портить жалко, а больше помочь некому.
Я еще воевала с хитрым замочком, когда входная дверь громко хлопнула. Для Дениса рановато, а больше ключей ни у кого не было. Или были? На секунду испугалась, но вспомнила, что дом с охраной, и кто ни попадя тут не живет. Уже хотела выйти к визитеру, когда дверь в комнату распахнулась, и вошел Сергей.
По его лицу сразу поняла, что что-то случилось. Взгляд мужчины выхватил мою фигуру и восхищенно вспыхнул, оценивая, но губы тут же сжались, удерживая ругательства. Дернулась к нему обнять, наткнулась на полный ненависти взгляд и испуганно замерла. Моя улыбка увяла в секунду. Отложила в сторону украшение и сжалась, ожидая бурю.
— Выглядишь потрясающе. Я не ошибся в выборе. Тебе идет, — в его исполнении прозвучало как обвинение.
— Да, я… — не знала, что сказать.
Комплименты от небезразличного мужчины делали из меня глупо блеющую овцу. Ко всему должна быть привычка. Достойно принимать комплименты, как оказалось, тоже.
— Откуда ты узнал про это платье? За мной следят? — последнее добавила в шутку, пытаясь разрядить обстановку.
— Следят, — не стал отпираться Сергей. — И как оказалось не зря.
Последнее он произнес болью в голосе. Взгляд потемневших глаз обжег злостью. Шестым чувством поняла, что влипла по полной.
— О чем ты, Сереж? Я не понимаю?
— В твоем кабинете скрытая камера. Она пишет все и звук тоже.
Сергей еще доставал что-то из кармана, а интуиция шептала, что он все узнал, я раскрыта. После сегодняшнего разговора потеряю работу и больше никогда не увижу мальчишек, и не узнаю, кто из них мой сын.
В отчаянии следила за его руками, молясь, чтобы это было что-то другое. Сергей не спускал с меня взгляда, хотел увидеть мою реакцию. Что-то пискнуло, и я узнала свой голос в записи:
— Я не стану шантажировать Шалого… Мне нужен только мой ребенок, которого они забрали. А ты…
Сергей нажал кнопку, останавливая запись, и снова посмотрел на меня. Тяжелый, обвиняющий взгляд придавил и грозился раздавить окончательно. Нас удивление спокойным голосом, в котором я слышала отголосок грядущей бури, он спросил:
— Что все это значит? О каком ребенке идет речь?
Глава 29
Сергей
Я смотрел на эту маленькую, хрупкую женщину, прячущую от меня глаза, и гнал от себя разочарование. Рушился образ хрупкой и сильной, кристально-чистой женщины. Впервые было так больно, и я глушил эту боль яростью. Хотелось, очень хотелось сломать что-то или набить кому-то морду. Сдерживал себя, ждал ее объяснений. Мне казалось, она должна была сама догадаться, зачем я пришел. Наверняка ведь ждала разоблачения. Должна понимать, у нас тут солидная организация, не шарашкина контора. Контроль за сотрудниками на уровне.
Даша молчала, привычно спокойно ждала моих вопросов, точно в своем праве. Во взгляде лишь на мгновение мелькнул страх.
Не верилось, что еще несколько часов назад я был счастлив и готов представить всем новую госпожу Шалую. Кольцо лежало в сейфе, слова предложения руки и сердца заучены, а то ведь собьюсь, как было с Юлькой, и все испорчу. Сам еще не верю, не желаю верить, что хотел сделать своей женой обычную аферистку и шантажистку. Пригрел змею на груди. Уже вторую по счету. Ни Юлька, ни Даша не лезли ни в мою жизнь, ни в постель. Отталкивали, как могли, чем только добавляли азарта и интереса к себе. Опять попался, на те же грабли. Теперь я спец по змеям. Почему Роман может вот так легко взять, использовать и забыть. А я выбираю-то одну из миллиона, а получается какая-то дрянь. Как себя убеждать в этом тяжело. Хочется по-дурацки верить, что все это услышано и понято мной неправильно. И есть простое логическое объяснение.
Звонок из службы безопасности спустил меня с небес на землю. Глядя на записи камеры из ее кабинета, любовался бесконечно дорогим лицом, заставлял себя слушать. Слушать фразы-убийцы, разрушающие выстроенный, как оказалось, из песка замок.
А ведь я старался на этот раз все сделать правильно. Не бросался в омут с головой, как было с бывшей. Несколько дней держался подальше от Даши. Дал себе время, чтобы разобраться, что на самом деле к ней чувствую. Разобрался, и понял, что влюбился в эту женщину, хуже Вадьки, рвущегося в офис помогать какой-то Маше с проектом. Сыну-то я могу запретить, но себе… Себе даже не пытаюсь, уверенный, что прав и на этот раз не ошибся в выборе. Но сейчас бесконечно любимым голосом Даши получил доказательства иного.
— Что все это значит? О каком ребенке идет речь?
Она вздрагивает, обхватывает себя за плечи. Точно в тонком платье в теплой комнате замерзла. Сквозь злость на нее, на себя пробивается жалость. Хочется обнять ее и послать все к чертям.