Наперегонки с темнотой (СИ)
— Тут вы правы. Ладно, тогда встретимся через пару часов. Мне необходимо еще кое-куда заглянуть, а потом я заеду за вами. — Несмотря на то, что меня распирало от любопытства, я не стал спрашивать, куда еще ее несет. Она села в машину, включила зажигание и, вновь взглянув на меня, добавила: — Я позвоню, когда закончу с делами. До скорого, Джон.
Закурив, я еще некоторое время стоял у дороги и пока провожал глазами ее отъезжающую машину, меня не покидало двоякое чувство. Я был рад, что проведу в ее обществе несколько часов, но одновременно с тем отлично понимал, что мое желание ехать с ней не больше, чем бессмысленная блажь и дурость.
Когда я рассказал о своем намерении Робу, тот опять пришел в бешенство. Сначала он категорично отказывался отпускать меня в эту поездку, затем убеждал одуматься, а напоследок матерился и даже угрожал, что сообщит обо всем Биллу. Однако что бы он не говорил, я твердо стоял на своем. Ожесточенно споря, мы вдвоем топтались в саду, обсуждали услышанное от Марты и безуспешно пытались прийти к единому мнению.
— Нужно выяснить, как эта дрянь передается, — доказывал я. — Они ведь сталкивались с ними и должны быть в курсе. Странно, что тот лаборант ничего не упомянул об этом в письме.
— Да может и письма никакого не было! — вздыбился Роб. — Взяла, да и выдумала все, чтобы вытянуть из нас нужные сведения. А теперь ты еще и ехать с ней собрался, рискуя собственной задницей!
— Ну это уже перебор, Роб, — рассмеялся я.
— Хорошо, пусть так. Может, и перебор. Но ты правда считаешь, что вы приедете туда и вам все выложат? Прямо встретят с распростертыми объятиями, ответят на все ваши вопросы, а потом еще и до дома сопроводят? — не унимался он.
— Честно говоря, я тоже считаю эту затею глупой. — Отведя взгляд, я провел им вдоль полосы горизонта, за которым виднелось чистое, без единого облака небо и снова вернул к его лицу. — Но она хоть что-то пытается выяснить, пока особый отдел занят тем, что заметает следы и убирает свидетелей.
После этой фразы Роб вгляделся мне в глаза и с мрачным видом изрек:
— Давай начистоту, Джон. Ты ведь неспроста хочешь туда прокатиться. Все дело в этой смазливой журналисточке, так? Не пытайся отвертеться, я отлично видел, какие взгляды ты на нее бросал.
Помимо воли я вдруг ощутил себя как застуканный за чем-то постыдным мальчишка. К лицу резко прихлынула кровь, уши и скулы ожгло огнем, но не мигая я смотрел на Роба и старательно придавал себе удивленно-безразличный вид. Я догадывался, что мимика и жесты выдают меня с головой, а все попытки скрыть очевидное выглядят фальшиво и все же спокойным тоном возразил:
— Это полная чушь, Роб. Дело в другом. Я лишь хочу разузнать, что делать дальше и к чему готовиться, но не стану отрицать, мне действительно не по себе от того, что она собирается туда в одиночестве.
— Мне-то можешь не лгать, парень, — язвительно ухмыльнулся он. — Твои красные уши и невнятные отговорки говорят сами за себя. Я тебя не осуждаю, но считаю это откровенно тупой, а кроме того, бестолковой и опасной затеей.
Тут я не стал спорить. Опустив глаза вниз, я достал из пачки сигарету, но как только собрался щелкнуть зажигалкой, Роб сварливо предупредил:
— Не кури в саду. Айлин тебя убьет. — С минуту он простоял в задумчивом молчании, но потом, словно сдаваясь перед неизбежным, устало проговорил: — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Если тебе так надо, езжай. Мы присмотрим за Терри.
Облегченно вздохнув, я сунул сигареты обратно в карман.
— Спасибо, Роб. Я знал, что смогу на тебя рассчитывать.
Через два с лишним часа я стоял, склонившись над раковиной, и умывался холодной водой в надежде, что это меня взбодрит. Бессонные ночи и постоянное чувство тревоги сделали свое дело — я выглядел уставшим, под глазами появились темные круги, а лоб перерезала глубокая, непонятно откуда взявшаяся морщина. Еще мне не мешало бы побриться. Темная щетина местами доходила уже до скул, но она мне шла. По крайней мере, мне хотелось так думать.
Несколько минут назад звонила Марта. Она сообщила, что закончила все дела и в скором времени заедет за мной. После разговора с Робом я почти не переставая думал о ней. Его колкое замечание о моих на нее многозначительных взглядах и то, как я покраснел, не давали покоя. Неужели настолько очевидно, что меня к ней влечет? Интересно, она тоже это заметила? И что она вообще думает обо мне?
Отгоняя эти дурацкие мысли, я исступленно помотал головой и плеснул в лицо пригоршню ледяной воды. Что она может обо мне думать? Я для нее не более, чем посторонний, зачем-то навязавшийся в попутчики человек. Теперь мне стало не по себе от того, что я напросился ехать с ней.
Что я о себе возомнил? Что смогу защитить ее от какой-то угрозы? Или что могу каким-то образом ей понравиться? Или может, мне хотелось произвести на нее впечатление? Мысленно я обозвал себя идиотом. Куда я, черт возьми, лезу? Она моложе меня лет на десять и стоит ей понять, что я испытываю к ней симпатию, скорее всего, рассмеется мне прямо в лицо. И откровенно говоря, я не стану ее за это осуждать.
Марта молода и чертовски привлекательна, а я всего лишь тридцатипятилетний бывший алкоголик, занимающийся ремонтом старых машин, ничего из себя не представляющий и ничего за целую жизнь не добившийся. К тому же вдовец, один воспитывающий дочь. К этому послужному списку также можно прибавить и улыбающийся мне двадцатилетний тюремный срок.
У меня вдруг возникло острое желание ударить самого себя. Стукнуть со всей силы прямо в лоб, чтобы выбить из башки всю неожиданно свалившуюся туда дурь. Сейчас я уже жалел, что затеял эту поездку.
— Пап?
Негромкий стук в дверь прервал мой сеанс самобичевания. Посмотрев в глаза своему отражению, я мрачно усмехнулся. Нужно взять себя в руки. Не время раскисать из-за понравившейся женщины — есть дела поважнее.
— Да, детка, — отозвался я.
Открыв дверь, я вышел в коридор.
— Даешь слово, что приедешь до темноты?
Терри была вовсе не рада моему решению куда-то ехать. На ее осунувшемся лице отпечаталось удрученное выражение, а в глазах притаился едва сдерживаемый страх. Было видно, как нелегко ей от мысли, что мне, возможно, будет грозить опасность.
Присев, я взял ее за плечи и со всей убедительностью сказал:
— Обещаю, Терри. Но даже если я задержусь, ты не должна волноваться. Со мной все будет в порядке, а Роб с Айлин позаботятся о тебе. Вечером вы на всякий случай спуститесь в подвал. — Она молчала, поэтому с натянутой улыбкой я пошутил: — Ты же знаешь, что туда не проберется ни один монстр?
В этот момент раздался звонок в дверь. Мы услышали, как Айлин ее открыла, а немного погодя до нас донесся и голос Марты. Пока они обменивались приветствиями, я еще раз взглянул на Терри и в попытке вызвать ее смех, состроил смешную физиономию.
Вышло паршиво. В ответ она лишь слабо улыбнулась, после чего закатила глаза под самый лоб и снисходительно заявила:
— Ты же знаешь, что на меня давно не действуют эти глупости.
— Знаю, — серьезно сказал я. — Мы будем на связи, хорошо? Если что-то случится, сразу звони мне, договорились? Все. Нужно идти.
Не обращая внимания на презрительно-надменную гримасу дочери, я поцеловал ее в лоб, а затем поднялся и направился к выходу. Дожидаясь на улице, Марта, о чем-то тихо беседовала с Робом и Айлин. Накинув куртку, я взял собранный в дорогу рюкзак и вышел к ним.
— Я готов. Едем?
— Отлично! Да, едем, — откликнулась она.
Попрощавшись с обоими Холдерами, она пошла к машине, а я задержался, чтобы в очередной раз заверить их в своем скором возвращении. На мои слова Роб раздраженно покривил лицом, зато Айлин ласково потрепала меня по плечу и, тепло улыбнувшись, пожелала удачи. Окончательно распрощавшись с ними, я вслед за Мартой вышел из сада.
Глава 17
У Марты Дилл был компактный, с виду ничем непримечательный внедорожник темно-серого цвета. Когда я приблизился, она уже сидела за рулем, от нетерпения постукивая по нему пальцами, а едва я приземлился на сиденье, нацепила на нос темные очки, включила зажигание и вырулила на дорогу. Путь предстоял неблизкий. Если нам все же удастся проскочить все блокпосты, по моим подсчетам он должен занять не менее трех часов.