Тёмные церемонии

– Вам лучше открыть, господин Кумар. Достаточно того, что я представился, стоя на площадке.
Фахир посмотрел на жену, едва заметно пожал плечами, объясняя, что выбора у него нет, подождал, пока она скроется в комнате, и медленно открыл дверь.
И приятно удивился тому, что центур явился без сопровождения.
Если, конечно, определение «приятно» в данном случае уместно.
Посторонился, пропуская Машара в квартиру, бросил: «Не разувайтесь», увидев, что центур не собирается снимать обувь, вслед за ним прошёл в гостиную и зачем-то указал на сидящих на диване женщин:
– Мара – моя супруга, Лиссет – моя дочь.
– Дориан Машар.
– Вы к нам по делу?
– Нет нужды волноваться.
– Я спрашивал о другом.
– А я просто прошу вас вести себя чуть спокойнее.
Показалось, что сдавившее гостиную напряжение можно резать на куски и продавать, что оно вот-вот придавит всех присутствующих – и Кумаров, и центура – или взорвётся визгливым скандалом, что визит закончится, не начавшись… Но Лиссет вдруг сказала:
– Вы – наш гость, центур, и мы даём слово, что выпустим вас живым и здоровым.
И вызвала сначала паузу – очень короткую, а затем – смех. Пусть короткий, зато разрядивший обстановку. Смех центура, потому что родители смотрели на дочь с ужасом.
– Поражаюсь вашему самообладанию, – склонил голову Машар.
– В Тёмном Дворе без него никуда, – парировала девушка.
– Я это запомню.
– Сделайте одолжение.
– И я ненадолго.
– Очень мило с вашей стороны.
– И чем скорее я перейду к делам, тем будет… спокойнее для всех.
– Даже для вас?
– Мне не доставляют удовольствия ваши взгляды.
– В этом вы должны винить не нас, а репутацию Внутренней Агемы, – проворчал Фахир. Почувствовал недовольство жены, но взгляда не отвёл.
Впрочем, Дориан не обиделся.
– Репутация Внутренней Агемы вызывает неприязнь только у преступников.
– Инакомыслие является преступлением? – мгновенно спросила девушка.
И получила мгновенный ответ:
– Во всех культурах, государствах и цивилизациях. Без исключений.
И чуть смутилась:
– Неужели?
– Попробуйте опровергнуть мои слова, – бесстрастно предложил Дориан и повернулся к Фахиру: – Я прошу не рассматривать мой визит как враждебный. И прошу прощения, что явился поздно – к сожалению, меня задержали неотложные дела.
– Могли бы явиться завтра, – заметила Мара, которой передался дерзкий настрой дочери.
– К сожалению, завтра дел не станет меньше.
– О чём вы хотели поговорить? – Фахир откашлялся. Он по-прежнему стоял, но теперь заметно расслабился. – Поймите меня правильно: я бы не хотел затягивать нашу встречу.
– Возможно, мой вопрос покажется странным, но поверьте: он много больше, чем вы услышите с первого раза.
– Я слушаю. – Фахир насторожился.
– Почему вы не покинули Город?
– Э-э… – Глава семейства растерянно посмотрел на жену, потом на дочь, потом вновь перевёл взгляд на центура. – Вы заявились ко мне поздно вечером, чтобы спросить об этом?
– Именно так, – подтвердил Дориан. – Почему после известных событий вы не покинули Тайный Город, несмотря на то что у вас была такая возможность?
– У всех была такая возможность.
– Не у всех, – мягко уточнил Машар. – Существует список лиц, которым запрещено покидать Город. Во всяком случае – без одобрения Внутренней Агемы. Вы в списке не значитесь. Но не уехали.
– Уехали все, кого нет в списке? – Фахир сумел справиться с удивлением и заговорил чуть более уверенно.
– Нет, конечно же.
– Вот и ответ на ваш вопрос. – Глава семейства рассчитывал отделаться короткой репликой, однако не получилось: центур поднял брови, показывая, что хотел бы услышать развёрнутый ответ, и Кумар нехотя продолжил: – Мы с женой не обладаем способностями к магии, а значит, не представляем угрозы для Альянса.
– Чтобы представлять угрозу для Альянса, нужно что-то собой представлять.
Фахир проглотил высокомерное замечание, сделав вид, что не услышал его. Жена и дочь последовали его примеру.
– Вы довольны своей работой? – неожиданно поинтересовался Дориан.
 
И вновь сбил собеседника с толку.
– Вполне, – растерянно ответил глава семейства. И посмотрел на жену.
– Нет желания что-нибудь улучшить?
– Агема занялась поиском талантов? – подала голос Мара.
– В том числе, – не стал скрывать Машар. – В силу определённых обстоятельств Альянс испытывает временные трудности с квалифицированным персоналом в самых разных сферах. Мы можем предложить хорошую, весьма перспективную должность.
– Насколько перспективную?
– Учитывая наши нынешние сложности, тот, кто поддержит Альянс, получит и деньги, и блестящие карьерные перспективы. Тем более когда мы говорим о вас – весьма грамотном юристе, имеющем большие связи в человском обществе.
Эти слова Фахир оспаривать не собирался, поскольку умом и талантом заработал себе блестящую профессиональную репутацию. Его интересовало другое:
– А каковы перспективы самого Альянса?
– Вы в них не верите?
– Мы не знаем, во что верить, – улыбнулся Кумар. – Великие Дома казались незыблемыми.
– Но ведь когда-то и они переживали период становления, – напомнил Машар. – Всё на свете имеет начало, уважаемый Фахир, всё было хрупким, прежде чем стать незыблемым. Подумайте над моим предложением.
– Обязательно.
– Уверен, вы примете правильное решение.
– Я постараюсь не ошибиться.
– Искренне на это рассчитываю. – Дориан помолчал. – Если не ошибаюсь, в отличие от вас ваша дочь обладает способностями к магии?
И вновь – неожиданная смена темы. Фахир сбился, Лиссет нахмурилась, и первой ответила побледневшая Мара:
– У нашей дочери есть магические способности, но не такие сильные, как нам всем хотелось… Когда-то.
– Когда-то? – поднял брови Машар.
– Лиссет далека от боевой магии, – вставил своё слово глава семейства.
– Да, я читал досье. – Центур пошевелил пальцами и вдруг посмотрел на девушку: – Ничего не изменилось?
Лисс очень хотелось сказать, что изменилось, что теперь она сожалеет о том, что боевая магия далека от неё так же, как Альфа Центавра, но промолчала. Хотела улыбнуться, но не получилось. Кивнула:
– Не изменилось, – и отвернулась.
– Вы закончили? – холодно спросил Кумар. Ему не понравилось, что Внутренняя Агема проявила интерес к его дочери, а самое печальное, он понимал, откуда интерес взялся: Альянс действительно испытывал кадровый голод и старался привлечь на свою сторону любых магов, даже молодых и неопытных. Даже слабых.
– Ещё пара вопросов, если вы не против.
– А если против? – дерзко спросила девушка.
– Значит, просто – пара вопросов.
Дориан чуть улыбнулся.
И Фахиру неожиданно показалось, что центур улыбнулся его дочери не высокомерно, как, наверное, должен был, демонстрируя отношение к юношеской горячности, а с большой симпатией. Как мужчина улыбается понравившейся женщине. Это было настолько неожиданное ощущение, что Кумар вздрогнул, нахмурился, вперившись в центура взглядом, несколько мгновений пристально рассматривал лицо Машара, но, поскольку центур сохранил абсолютное спокойствие, решил, что ошибся.
Впрочем, даже прояви Машар симпатию, никто бы не удивился – Лисс была хорошенькой. Не записной красавицей, но весьма привлекательной девушкой, обещающей превратиться – без всякой магии – в восхитительную женщину.
Невысокая, худенькая, обладающая совсем не женственной, мальчишеской фигурой, она могла показаться незаметной мышкой, остаться невидимкой в любой компании, но не казалась и не оказывалась – для этого у неё был слишком живой характер и весёлый нрав. Пылающий внутри Лисс огонёк притягивал окружающих, но не сжигал, а грел, одаривал дружеским теплом. Прямые чёрные волосы, чёрные глаза, узкое лицо – внешне Лисс удалась в маму, чему никогда не считавшийся красавцем папа был безмерно рад.
 
Лисс не могла не нравиться, однако Дориан смотрел на неё абсолютно равнодушно.