Рецепт апокалипсиса от Учих СИ)

— Ой!
— Что–то случилось? — тут же спросил Итачи, и я машинально сосредоточил на нем все внимание.
— Ничего, — я поспешно зажал нос, не то чтобы опасался ноузблида, но подстраховаться не мешает.
Больше я в присутствии Итачи со зрением не экспериментировал, задав сенсорике обычный цветовой режим. Остаток дня прошел тихо–мирно. Я пересказал нии–сану подробности эпичной битвы с Пейном, и совсем неэпичного уничтожения Данзо. Потом почитал вслух последнее пополнение моей внутренней библиотеки, Итачи вроде бы понравилось.
Когда подошло время снимать повязки, я наконец–то смог оценить свои новые глаза. Только вот ждал меня большой и неприятный сюрприз.
— Итачи, как ты в деревья–то не врезался с таким зрением? — спросил я у темного расплывчатого пятна, которым предположительно был мой брат.
— Извини, — сразу начал извиняться нии–сан.
— Да ладно, не страшно. Мне сейчас глаза только для красоты нужны, — я подал к голове побольше чакры, и картинка сразу же стала четкой. — Зато теперь понятно, почему ты постоянно ходил с активированным шаринганом. Я‑то думал, это просто понты.
Итачи недовольно покосился на меня, но оправдываться не стал.
Остаток вечера мы потратили на легкую тренировку, и то пришлось переместиться подальше от населенных мест. Вечный Мангеке Шаринган мог работать куда дольше обычного, и после не появлялось ощущения, будто тело пропустили сквозь мясорубку. Однако кровавые слезы все так же текли, но нагрузки на глаза больше не вызывали необратимых последствий. Зато у нас обоих появились новые способности, и даже вид брони Сусаноо слегка изменился.
 Глава 15 
 
Утром я отправился в обратный путь. Кстати, за ночь зрение немного восстановилось, и теперь я, по крайней мере, мог отличить столб от человека уже в десяти шагах. Так что есть основания надеяться на лучшее, потому что обзор в триста шестьдесят градусов давал слишком большую нагрузку на мозг, особенно с учетом того, что шаринган видит и копирует все подряд. До контактных линз тут еще не додумались, а как отреагируют мои фанатки на меня в очках, я и представить боюсь.
В Конохе полным ходом шла мобилизация, и Тсунаде тут же нашла мне дело. Кажется, она сейчас просто смотреть не могла на чье–то бездействие. К сожалению, в этот раз Хокаге не сделала меня своим помощником, а отдала на растерзание Шикамару и его отцу. Они явно нахватались приемчиков у мозголомов–Яманака, и начали профессионально допрашивать меня на предмет информации о выживших Акацуках, хотя я оставлял Пятой подробнейшие отчеты. Через два часа у меня окончательно сдали нервы, и я решил проблему кардинально — активировал Мангеке и поймал обоих в Цукиеми. Свой внутренний мир я им, естественно, не показывал, а просто записал в их головы всю полезную информацию, в свое время вытянутую из клона Зецу. Секунду спустя я уже выпустил их из гендзюцу, со стороны никто и понять не смог бы, что произошло.
С кем угодно другим такой способ передачи знаний не прошел бы без последствий, но гениям было не привыкать пропускать через мозг огромные объемы информации. Поэтому после моей техники они всего лишь впали в состояние, напоминавшее легкое опьянение, пока данные не уложатся в голове.
— Так я могу идти?
На мой вопрос Шикаку только кивнул головой, невидяще глядя куда–то вдаль. Тсунаде, узнав, что я опять «бездельничаю», снова припрягла меня к труду во имя всеобщего блага. Кажется, я почти официально стал ее мальчиком на побегушках, благо клоны сняли часть нагрузки.
Когда сборы были закончены, армия Конохи частями выдвинулась в страну Молний. Я почти неотрывно находился при Хокаге, решая всякие мелкие вопросы, постоянно возникавшие по дороге. Наруто же чуть раньше отправился на остров–черепаху, проходить обучение под руководством Би, и так и не узнал, что война уже началась.
Райкаге явно расщедрился и выделил неплохое местечко под штаб объединенных сил. Да и организовано все было на высшем уровне — несмотря на то, что шиноби разных стран, враждовавшие друг с другом в течение долгих лет, оказались в одном месте, серьезных стычек не произошло. Вокруг штаба в считанные часы вырос целый палаточный город, все–таки восемьдесят тысяч человек — немалое количество жителей.
 
Официальным советником Хокаге стал Шикаку, но я все еще продолжал числиться вторым помощником, тем более что Шизуне, многие годы бывшая правой рукой Тсунаде, сейчас командовала ротой медиков. Впрочем, было грех жаловаться — благодаря этому я был в самом центре событий, и через меня проходила вся информация.
Поэтому, когда пришли сведения о том, что Кисаме смог передать оставшимся Акацукам информацию о месторасположении острова–черепахи, я получил их первым и тут же начал упрашивать Тсунаде отправить меня туда. Мотивировал я это тем, что Кьюби, которого начал приручать Наруто, может сообщить нечто полезное о Мадаре. А так как демонического лиса без шарингана расспрашивать бесполезно, то я был единственным, кто мог добыть ценные знания. К тому же за джинчуурики вероятнее всего послали бы Дейдару — признанного специалиста по гигантским черепахам, поэтому я, как его бывший сенсей, мог с ним справиться лучше всего.
Но на самом деле у меня были свои причины искать встречи с Курамой. Мое внутреннее море теперь росло с каждым днем безо всяких усилий с моей стороны, а вода все больше и больше темнела. Все эти странности начинали меня всерьез беспокоить, и я даже принял кое–какие меры, но мне срочно была нужна консультация. И никто кроме существа, целиком состоящего из чакры, не мог ответить на возникшие у меня вопросы.
Хокаге на обсуждении выдвинула мою кандидатуру, но восторга у остальных Каге она точно не вызвала. Из всех присутствующих ко мне нормально относились только Гаара и Темари, ну еще и Теруми Мей поглядывала с интересом, слишком уж похожим на гастрономический. Поэтому Тсучикаге вызвался сам выполнить эту миссию. Казекаге выразил легкое сомнение, на что едва ли не самый старый шиноби разразился пламенной речью, что он — человек, который всегда добивается своего, наследник ужасающего титула Тсучикаге и… Его бурное выступление прервал отчетливый хруст в спине, и старичок замер с выражением боли на лице.
— Позвольте мне, — я посмотрел в глаза Ооноки и наложил простенькую иллюзию, блокировавшую нервные сигналы от поясницы. — Я не выдающийся медик, зато могу снять любую боль.
— Ты наложил на меня гендзюцу?! — возмутился Тсучикаге.
— Ее можно снять обычным Кай или ударом по голове. Или могу и сам убрать… — я не успел договорить, как старик меня перебил.
— Ладно, позволю ее оставить. Возможно, и от тебя может быть польза.
Ооноки милостиво разрешил мне присоединиться к его команде, и мы полетели в сторону острова–черепахи. Когда мы прибыли, я активировал сенсорную систему и Мангеке, но похоже, Дейдара запаздывал. Мы как раз успели подготовиться к встрече, когда я засек его чакру. Он не особенно и скрывался:
— Ооноки, старый хрыч! Сколько лет! И этот предатель Саске тут!
После краткой приветственной речи Дейдара попытался подорвать Тсучикаге, но тот подставил вместо себя клона. Я же пока не вмешивался, разыскивая настоящего Акацуки. Впрочем, тут спрятаться особо негде было, и я мгновенно переместился к оригиналу и пронзил его Кусанаги, чтобы запечатать во внутренний мир. Дейдара просто не ожидал, что моя скорость с наших последних тренировок вырастет еще больше, и ничего не успел поделать.
Земляной клон развеялся, глиняная птица рассыпалась, как и огромная бомба–медуза, подбиравшаяся к острову. Я обменялся местами с собственной копией, словно никуда и не отлучался.
— Что происходит? — удивленно спросила Куротсучи, когда неожиданно стало не с кем драться. — Дейдара сбежал?
— Не похоже, — ответил Ооноки и перевел взгляд на меня. — Это твоих рук дело?
— Что?! Он убил братика Дейдару?
— Хм, а что, нельзя было? — я изобразил непонимание.
Но на самом деле, я просто решил взять Дейдару на перевоспитание. Раз уж с Кабуто все прекрасно сработало, то возможно, и из взрывоманьяка удастся сделать более–менее нормального человека.