В плену у Тирана (СИ)

Варя дрожала, задыхалась и против воли выгибалась. Как же сильно девушка не хотела этого чувствовать. Не позволять Макарову доводить себя до исступления. Но сознание будто бы отключилось, под вспышками сумасшедших ощущений, делая Варю безвольной и бездумной. И лишь злость не позволяла ей окончательно потерять нить реальности, в которой ею пользовался тот, кого девушка всей душой ненавидела. Обида душила Варю. Несправедливость этого мира, в котором мужчина мог просто так взять беззащитную девушку, угнетала и вводила в апатию. Глубоко в душе Варя придерживала огонек решимости отомстить Андрею, но в данный момент утопала в собственной подневольности.
Несколько последних движений Макарова были особенно глубокими, после чего, он ненадолго замер, еще сильнее впиваясь пальцами в кожу девушки.
— Ты, что… В меня?... — еле шевеля губами, практически неслышно пробормотала девушка. Она говорила прерывисто и неразборчиво. В ее словах вообще невозможно было что-либо разобрать и тот ужас, который сейчас испытывала Варя, совершенно не отразился в ее невнятном тоне. — Ты ублюдок… Сумасшедший… А если я забеременею?.. — как же плохо она соображала. Казалось, что разум девушки покрылся плотным туманом, который можно было резать ножом. Очень-очень тупым ножом. Но, чувствуя, как внутри стало еще более влажно, Варя не могла отделаться от мысли, что мужчина излился в нее. И эта мысль пугала. Приводила в недоумение и немного проясняла разум. Андрей точно переходил все границы. Когда Варя думала, что еще хуже он сделать не может, мужчина в очередной раз доказывал, как девушка ошибалась. Для него Варя действительно не была девушкой, о которой он хоть немного заботился.
— Сделаешь аборт. Мне дети от шлюхи не нужны, — сухо ответил Макаров, совершенно не меняясь в лице.
  
Глава 10. Алиса, правда о тебе раскроется
 
Казалось, что это длилось целую вечность. Чужие, горячие ладони на обнаженной коже, грубые, часто, болезненные прикосновения и полная власть Макарова над девушкой. Мужчина подавлял и подчинял. Будто разрывая все запреты, Андрей давал себе полную волю и раз за разом брал Варю, будто желая своими действиями опустошить ее, разбивая все неповиновение. Слишком ненасытный в своем желании.  Чрезмерно поглощенный жаждой и гневом.
— У тебя, что вечно стоит? — зло прошептала девушка, когда мужчина в очередной раз вошел в нее. Вернее, Варя пыталась вложить в голос хотя бы толику той злости, что постоянно вспыхивала ослепительными бликами в ней, но получилось жалко и неуклюже. Стараясь сдерживать стоны, она еле слышно шептала, задыхаясь от истязающих ощущений.
— Я же говорил, что, как следует удовлетворю тебя. Ну что, тебе еще хочется лечь под другого мужчину? — при этих словах, Андрей сделал несколько особо глубоких и жестких движений, от которых тело девушки тут же пробила сильная дрожь и с губ сорвался громкий стон.
Варя хотела ответить мужчине, вкладывая в тон раздраженность, сарказм и отвращение, но не смогла произнести желаемых фраз. Создавалось впечатление, что все ее тело горело, тягучими языками пламени и по коже пробегали колкие вспышки тока. Варя была вялая и, одновременно с этим, напряженная. Уставшая и взвинченная. Сплошной сгусток мучительных, сводящих с ума ощущений и затуманивающих разум эмоций. В таком состоянии было сложно что-либо сказать, подбирая слова из обрывков фраз, которые все равно не слетали с губ, застревая в горле.
Варя думала, что ненависть к Макарову уже достигла своего пика, но мужчина уже несколько раз поднимал незримую планку, распаляя эту мизантропию, направленную на него. Каждый его поступок веял чудовищным безразличием и неминуемо причинял боль, как физическую, так и душевную. Такое не забывается и не сглаживается, но разве Макаров нуждался в прощении? Нет, не нуждался. Варя в этом даже не сомневалась. Равнодушный и бессердечный тиран, погубивший и уничтоживший далеко не одну душу. Эмоции других людей этого мужчину никак не касались. Лишенный сердца он их просто не ощущал.
 
Макаров втоптал Варю в грязь и, то, что девушка, против своей воли, сейчас получала удовольствие, будто бы еще сильнее унижало Варю. Разрывало ее разум на куски и бросало в отчаяние. Утопая в горечи и захлебываясь апатией, девушке хотелось кричать до надрыва голоса и кусать собственные губы до кровавых ранок. Все это терзало и изводило Варю. Прорывало в ней огромную дыру, создавая в груди пустоту, которую тут же заполняло отвращение к самой себе. Она просто не могла чувствовать хоть что-то приятное, тем более, наслаждение. Только не в тот момент, когда ее имел этот ублюдок. Гордость кричала, чтобы девушка сопротивлялась и не отдавала свое тело во власть Макарову. Но тут девушка была бессильна и эта слабость ее морально убивала.
Андрей набросился на девушку, словно оголодавший зверь, но, беря Варю, постоянно ставил девушку к себе спиной. Иногда он клал ее грудью на журнальный столик, или заставлял выпрямиться, придерживая Варю за плечо и талию. Неизменным оставалось лишь то, что Макаров будто бы отторгал позы, при которых они могли быть лицом к лицу. Словно мужчина не хотел смотреть на девушку.
Лишь, когда Варя полностью обмякла, теряя сознание, ей причудилось, что Макаров практически сразу оттолкнул ее и перевернул девушку на спину. Варя, находясь на грани и понимая, что вот-вот будет поглощена темнотой, почувствовала нечто странное. Будто бы мужчина склонился над ней и его ладонь легла на щеку девушки, скользя к шее, а потом и ключицам. Это прикосновение не веяло лаской или нежностью. Нет, в нем было нечто другое. Опасное, словно проклятие.
Макаров, пусть и не настойчиво, но все же попытался привести девушку в чувства, но Варя глаза не открыла и, казалось, что она, полностью изнуренная, уже была без сознания. Лишь через какую-то плотную пелену Варе показалось, что она расслышала слова Андрея, которые он негромко прошептал, думая, что до девушки они не долетят. Эти несколько фраз, сказанных мужчиной, слишком сильно разнились между собой. Ужасали и приводили в недоумение. Волновали и вместе с этим очень сильно тревожили. Этим словам хотелось возразить, но, в тот же момент, Варя понимала, что ей, скорее всего, просто причудилось и Андрей ничего не говорил. Поэтому, услышанные фразы, тут же были вырваны из вялого мысленного потока Вари и уже вскоре канули в небытие, а сама девушка окончательно потеряла сознание.
Варя уже не услышала сильного грохота, не увидела пролитой крови и не уловила фразу «Черт, почему такая, как она?..»
* * *
Как-то Маргарита, мама Вари, решила, что будет весьма неплохо отдать свою дочь в секцию легкой атлетики. На тот момент Варя училась в седьмом классе и ничем кроме книг толком не интересовалась, в то время, как вся детвора с их двора, уже была распределена по разнообразным кружкам, их заботливыми родителями.  Детям нужно хобби и увлечение, ведь это их развивает, расширяя круг мировоззрения, тем самым поглощая переизбыток юношеской энергии. Поскольку, как Маргарита считала, умственно Варя была достаточно развита, женщина решила, что дочери нужно укреплять свое физическое здоровье с помощью спорта. Вот только, Маргарита не знала последствий своего решения.
Варя и спорт несовместимы. Это как две параллели, которые никогда не пересекутся. Два врага с извечной холодной войной. Словно Агамемнон и Парис. Им лучше не встречаться, иначе, вспыхнет ужасная битва и одна из сторон, так или иначе, потерпит поражение. Естественно, проигравшей будет Варя. В борьбе со спортом, она тот самый Парис, которым его описал Гомер в Илиаде.  Слишком слабая и не способная постоять за себя.
 
Варя ходила в секцию легкой атлетики ровно неделю, по истечению которой ее маму вызвал к себе тренер для серьезного разговора. Девушка случайно его подслушала.
— Простите, что так говорю, но ваша дочь в плане спорта полная бездарность, — хмурясь, сказал мужчина, то и дело, поглаживая пальцами свои пышные усы. — Я сказал ей хотя бы раз подтянуться, так она двадцать минут висела на турнике, словно огурец на грядке. Бегает она медленнее остальных. Я слышал, что вашу Варю остальные ребята называют улиткой, а это уже признак приближающихся издевательств. Ядро она бросает ровно на полметра и в высоту Варя прыгает так, что это можно назвать не «в высоту» а, «вниз и только вниз». Мне жаль, но мне кажется, что вашей дочери лучше пойти на какую-нибудь другую секцию. На свой возраст она очень низкая, я даже сразу подумал, что она третьеклассница, а не семиклассница, из-за чего ошибочно решил, что ее нужно отправлять в младшую группу. Поэтому, исходя из ее физических данных, мне кажется, что Варе подойдут максимум какие-нибудь бальные танцы. Но я и в этом не уверен.