Лунная дорога. Часть 1 (СИ)

– А я вообще догадливый, – без стеснения похвалил он сам себя. – Не купалась? – он кивнул в сторону реки, где виднелись две головы.
– Нет. Вода холодная, – я перестала ерничать и искоса посмотрела на него. – Почему небритый? – нет, легкая небритость ему идет, придает небрежность и некоторую харизматичность, но мне почему-то хотелось попридираться. Может быть, это низкая месть за несколько дней одиночества?
– Спешил. Боялся не успеть на утренний автобус, – и насмешливо добавил: – Я отпуск взял на пару недель, чтоб сюда приехать. А до этого пахал, как папа Карло, чтоб месячный план выполнить. И после работы оставался и выходные не брал.
Так вот почему его не было! Мне стало стыдно. Но признаться в этом форс не позволил.
– Что, так по бабушке и дедушке соскучился? – я подтрунивала над ним, и это он прекрасно понимал.
Но ответил предельно серьезно:
– Ага. А так же по дядям и тетям, двоюродным и троюродным братьям и сестрам. У меня же в Ясинях родни полно.
Мне стало не по себе. А вдруг это правда? И он тут вовсе не из-за меня? Может, у него что-то случилось. Может, замуж кто выходит или женится, вот и объявили родственный сбор?
Подтверждая мои предположения, он добавил:
– Васька женится, мне велено быть.
– Васька – это кто? – мне не то что было интересно, просто нужно же как-то поддерживать разговор. Потому что без разговора я боялась не удержаться и прислониться к нему в поисках так необходимого мне человеческого тепла.
– Двоюродный братец. Ты его видела. На танцах, когда мы познакомились.
Может, и видела. Там много парней разных было. Да и какая мне разница, в принципе?
Красовский вопросительно поглядывал на меня с каким-то непонятным ожиданием. Чего он хотел? Чтоб я разрешила ему сесть поближе и обнять? Но я этого сделать не могла. Не вязалось это с моим гордым имиджем. Недотрога я, и точка! Таких, кстати, больше уважают.
Не дождавшись от меня никаких действий, встал, и, стаскивая через голову футболку, невнятно пробурчал:
– Пойду окунусь, а то спать ужасно хочется.
– Так может, лучше домой идти и выспаться? – менторским тоном заявила я. – Что ты тут потерял?
Не отвечая, он сбросил сандалии, стянул джинсы и медленно направился к воде по довольно острой гальке. Под гладкой загорелой кожей перекатывались бугры мышц. Да, завораживающее зрелище, это точно.
Эх, баба я, просто баба, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ужасно захотелось испытать силу этих упругих мышц на себе, и я даже поежилась, сминая эту неприличную жажду.
Сглотнув, порадовалась, что на меня он не смотрел, иначе вмиг бы обо всем догадался. Вспомнив, что у меня где-то есть солнечные очки, я нащупала их в глубоком кармане сарафана и поспешно нацепила на нос. Красовского стало видно хуже, но зато подозрительный блеск моих глаз никто не замечал.
Он подошел к воде, не останавливаясь и не замедляя движения, зашел на глубину и окунулся с головой. Вот это выдержка! Я бы непременно ахнула или охнула, вода же холоднющая. Потом он поплыл, держа голову над водой. Красиво плывет, небось передо мной рисуется.
Теоретически мне надо было бы уйти, но это примитивное действие я совершить не смогла. Ноги элементарно не повиновались. Да и глаза неотрывно следили за потемневшей от воды головой.
Позади раздались громкие возгласы, и я машинально повернулась. Вот так встреча! Передо мной стояли наши садоводческие мушкетеры. Повзрослевшие, поумневшие и даже подросшие несколько. Или это они в плечах раздались? Мальчики становятся мужчинами?
– Привет! – несколько смущенно сказал Вадим. – Как дела?
– Нормально! – ответила весело, улыбаясь во весь рот. Я по ним и в самом деле соскучилась. – А ты как, не женился еще?
Он вспомнил нашу последнюю встречу и слегка покраснел. Да уж, неприятно. Можно сказать, очная ставка.
– Как твоя девочка? Милая такая, мне понравилась, – спросила и только потом поняла, что нужно было придержать язык, потому что парни встрепенулись и вопросительно уставились на него.
– Нормально, у нас все хорошо, – ровным тоном ответил Вадим. – А это кто с тобой? – он указал на кучку одежды, оставленной Красовским.
 
Мне скрывать было нечего, как и стесняться, но все равно в лицо ударила жаркая волна, и я ответила дрогнувшим тонким голоском:
– А это опять Леха Красовский объявился.
Парни переглянулись и посуровели.
– Он что, снова тебе проходу не дает? – прозвучало с откровенной угрозой, и я недовольно поморщилась.
Он и в самом деле не давал проходу, но я это прекращать не собиралась.
– Я сама разберусь, правда! – строго пообещала я. – Не надо устраивать мордобой. Я драк не терплю.
Вадим поднял руки в примиренческом жесте.
– Я понял! – парни, как обезьяны, тоже выставили ладони вперед. То есть типа нету у них злых намерений.
– Всем привет! – раздался позади довольный голос Красовского. Я аж подпрыгнула. Вот ведь умеет подкрадываться, гад!
Возмущенно обернулась, чтоб сказать, что о нем думаю, и слова застряли в горле. По рельефной мускулатуре медленно стекали прозрачные капли воды. Все-таки как хорош, глаз не оторвать!
Но я-таки оторвала, мысленно похвалив себя за силу воли, и холодно поставила его в известность:
– Я домой! – ничего больше не объясняя, поднялась с бревна, на котором сидела, и быстро пошла в гору по направлению к даче.
Алексей догнал меня не сразу, натянуть одежду на мокрое тело ни у кого еще быстро не получалось.
– Ты чего злишься? – спросил вполне миролюбиво. – Потому что не предупредил, что на недельку задержусь?
У меня от его слов аж горло перехватило! Сколько же в нем самоуверенности! В том, что он на сто процентов прав, признаваться не собиралась.
– Красовский, скромнее надо быть, скромнее. Тебе никто об этом не говорил?
Он нарочито поскреб затылок пятерней, изображая этакого Ваньку-недотепу.
– Да было пару раз. Ты, кстати, и говорила.
– И все равно не дошло?
– Почему не дошло? Дошло. Я теперь сама скромность, могла бы и заметить.
Заметила я только одно – его пристальный взгляд на мою грудь. Ну да, сарафан открытый, но ведь лето сейчас!
Он тут же исправился, видимо, почувствовав мое недовольство. Посмотрел в лицо, уже не скрывая радостной улыбки. Я невольно улыбнулась в ответ. Вот ведь до чего обаятельный парень! Устоять никакой возможности нет.
Но у ворот товарищества мы все-таки расстались. Он с трудом сдерживался, чтоб не зевать, и после моего каверзного предложения поспать в тенечке под кустиком с предельной грустью согласился отправиться домой и выспаться.
На даче царила тревожная тишина. Выяснив, что тетушка, изрядно разозлившись на своих непослушливых отпрысков, развела их по разным комнатам, непедагогично подумала: вот всегда бы так!
Пошла в сад, залезла в самую гущу жимолости и принялась выбирать еще не съеденные малышней ягоды. Вкусно, но мало. А что поделаешь? Дети же встают рано и собирают все, что успевает созреть. А мне достается то, до чего они или не дотянулись или не заметили. В общем, кто не успел, тот опоздал.
После приезда Красовского жизнь стала гораздо интереснее. Он приходил ко мне с утра, мы с ним шли на берег, если была хорошая погода. В дождь куковали в беседке, болтая о том о сем. Мне все нравилось, пока соседский котенок не залез на нашу яблоню.
Я еще спала, когда ко мне в комнату заскочили дети.
– Маша, Маша, вставай! Надо котенка спасать! – они вопили так, что у меня в ушах зазвенело. – Он на яблоне сидит! И плачет!
Пришлось встать. Едва привела себя в порядок и натянула шорты с футболкой, они поволокли меня на улицу, подвывая от нетерпения.
 
– А где мама? – оглядываясь, сонно спросила я.
– Она к соседке пошла, сказала, сейчас вернется. Велела нам тихо себя вести. А тут котенок, он маленький и плачет! – они скакали вокруг меня, перебивая друг друга.
К моей досаде, малюсенький серый котенок сидел на нашей старой яблоне на высоте пяти метров, по сути, на втором этаже нашей дачи. И вопил так, будто его ворона клевала. Этот вариант был не исключен, потому что воронья тут водилось изрядно. На «кис-кис» он не реагировал, пришлось действовать.