Игры скучающих купидонов (СИ)
Димка вновь попытается рассказать, как весело было у папы, где он играл с котом, но взрослые в очередной раз решат, что их сын придумал себе невидимого друга, на которого можно свалить погром, учиненный им в квартире отца. Большей частью пострадают вещи очередной любовницы, чего она никак не сможет простить. Игорь остановит ее руку на лету. Он сам никогда не бил ребенка, а уж этой модельке и вовсе не позволит.
— Пап, а ты теперь всегда будешь жить с нами?
На небесах Лямуру зачлась еще одна пара.
Глава 8. Ошеломляющее открытие
Наиболее невероятное в чудесах заключается в том, что они случаются.
— Мы не рано оставляем Женю? — Проф, поворачивая ключ в замке зажигания, заметно волновался.
Мотор «Жигулей» мерно заурчал, дворники смахнули со стекла выпавший ночью снег.
Волноваться было от чего. Замков, можно сказать, выставил коммандос из квартиры.
— Все. Дальше сам справлюсь.
— И «Любарум» не нужен? — уточнил Лямур. Хорошо, что люди не замечают, когда коты ехидно улыбаются. — У Женьки есть одна бутылочка, я мог бы принести. В клизме.
— Нет. И ей он больше не понадобится, — Павел продолжал упорствовать. Он стоял, сложив руки на груди, и терпеливо ждал, когда пересмешники соберут свой скарб. Мебель вывезли накануне, оставив по требованию Замкова лишь кровать. Он уже принес новый комплект белья, и ангелы весело перемигивались, понимая, зачем их бывший подопечный так старается.
— Не забудь испечь ей «Ухо слона», — напомнил Ассис, беря в одну руку переноску, в другую тяжелый баул.
— Тоже мне, Чингачгук! — хихикнул Лямур, за что получил укоризненный взгляд от Профа и двадцатиминутное состояние анабиоза.
Хорошо, что Павел так и не догадался, как пересмешники его провели.
Проведывая Ключеву, которая подвернула ногу, Проф шептал любовные заклинания над вкусностями, которые готовил для нее Замков, а Ассис гладил «болящую» по голове, вгоняя в сонное состояние.
Женя никогда не узнает, что эротические сны, в которые она погружалась сразу после пирожного «Чаровница» или восточного щербета, всего лишь ее фантазии о том, как должны закончиться встречи на королевском балу и в гареме. И даже драка халифа с Кирюсиком — лично ее реакция на появление босса во сне.
А Кирилл Петрович, приняв успокоительное средство в большой дозировке, действительно заработал себе аллергию. Никакого чуда, одна химия.
Получив подтверждение, Кирюсик отбросил всякие мысли о том странном сне, где видел Ключеву нагишом и схлопотал за излишнюю ретивость по физиономии. Теперь-то он точно знал, что из снов невозможно ничего вынести: ни майку, в драке порванную, ни синяк под глазом. Правда, зудело еще где-то в подкорках подозрение, что родинка на интересном месте Евгении имеется. Но до чего же боязно было в этом убедиться! Лучше от всякой мистики в стороне держаться. Да и кто позволит посмотреть на ту самую отметину на Женькиной заднице?
В то время как Женя смотрела свои чудесные сны, где она лежала на шкуре у камина или на широкой тахте халифа, Замков не спал. Он в полном одиночестве пек торты в кондитерском цехе при отеле «Старый город», чтобы собственными руками создать то чудо, которое покорит Евгению Ключеву.
* * *— Одно дело, когда пара находится под контролем высших любовных сил, совсем другое, когда весь груз ответственности берет на себя человек, — продолжал волноваться Проф. Он не сразу справился с ремнем безопасности — никак не мог пристегнуться. — А вдруг Павел подведет?
Уезжать из города было боязно, ведь от того, как закончится (вернее, начнется) история любви Евгении Ключевой зависит и судьба пересмешников.
— А я верю, что Замков выполнит свое обещание, — Ассис улыбался, предвкушая новое приключение. Там, на небесах, так скучно! А тут придется поломать голову, как соединить в пару бывших одноклассников — Галку и Никиту. — Если мы поспорим, ты опять проиграешь.
— Ну как ты не понимаешь, что «отдать долг» и «любить» разные вещи! — Проф хлопнул по рулю. — Нельзя заставить себя влюбиться лишь из-за того, что ты пообещал!
— Проф, ну чего ты кипятишься как женщина? — Ассис вновь был красавцем-мужчиной с белокурыми локонами. Он с интересом смотрел, как яркий румянец покрывает лицо старшего пересмешника. У Деда Мороза — так однажды травника назвала Женя, даже нос покраснел, отчего глаза стали синими-синими.
«А Ассису доставляет удовольствие дразнить Профа!», — сделал очередное открытие стажер, зорко наблюдая за перепалкой пересмешников. Сам он находился на заднем сиденье «Жигулей» и вилял хвостом всякий раз, как стрелы колкости доставали то одного ангела, то другого.
— Лямур, а ты как думаешь? Справится Замков или нет? — Ассис, задавая вопрос, даже не повернул головы, что стажера определенно задело.
— Амур! Меня зовут Амур! — гавкнул он. — Пора бы запомнить собачью кличку. Я теперь немецкая овчарка, а не вислоухий шотландец!
— Какая разница? — безразлично заметил Ассис. — Что в том, что в другом случае, ты обходишься без штанов. Очень удобно вылизывать собственные яйца…
Пес заскрипел зубами, но утешил себя тем, что приготовил пересмешникам сюрприз. Не пройдет и трех дней, как он накапает «Любарум» в кофе Ассиса. Кто-кто, а стажер совсем не удивился, когда Проф принес из магазина банку «лучшего в мире кофе», отвалив за него значительную сумму командировочных.
«Ха! Да он неравнодушен к нашему красавчику!»
Подтверждение «нежных чувств» пришло в тот же вечер, когда Ассис должен был заночевать у заведующей лабораторией, чтобы стащить у нее ключи. Он был срочно отозван домой, потому как весьма кстати нашелся веский повод — вторжение на их территорию разгневанного Замкова.
Проф мог прекрасно провести переговоры тет-а-тет, но нет, он поспешил позвонить Ассису!
Лямур видел, как тихо радуется Проф, что сорвал ночь любви своему соратнику. А позже наблюдал и вовсе необычное явление, утвердившее стажера в мысли, что старший пересмешник запал на своего помощника. Он не только собственноручно сварил горький кофе в принесенной из магазина турке, но и втихаря отпил из чашки Ассиса, чтобы понять, чем так люб пересмешнику неэстетичный на вид черный напиток.
Стажер улыбнулся. Правда, при этом из собачьей пасти вывалился длинный язык.
Амур повертелся на заднем сиденье и положил голову на спортивную сумку, в самый дальний кармашек которой спрятал «Любарум». Нет, бутылка не была той последней, которую из аптечного холодильника забрала Ключева. Эту он раздобыл, проявив невероятную ловкость и смекалку.
«Четвероногому существу лук и стрелы ни к чему!» — провозгласил когда-то судья, полагая, что кошке, собаке или хомячку, имеющим вместо рук пару лап, трудно будет натянуть тетиву или управиться со стрелой. Что уж говорить о том, чтобы накапать пять капель из одного сосуда в другой! Но не зря Афлорий считался среди студентов гением. Он мог найти выход из любой ситуации.
Услышав, что Кирюсик зашвырнул свою бутылку «Любарума» в форточку, стажер немедля разнюхал, где тот живет, а потом просто рассчитал траекторию полета стограммового предмета. Не прошло и получаса, как Лямур раскопал драгоценную емкость, которая, упав в сугроб, осталась невредимой.
Промучившись еще с полчаса, когда ни лапы, ни пасть так и не смогли удержать бутылку, Афлорий на пике отчаяния прокричал любимое многими землянами слово «Эврика!» и в одно мгновение превратился в шуструю макаку, которая с не меньшим правом относилась к четвероногим тварям. В принципе, никакого нарушения условий, выдвинутых судом, не произошло!
Ночь скрыла тот стремительный полет по ветвям деревьев, чердачным переходам и арочным перекрытиям, но бутылка в целости и сохранности была доставлена домой и спрятана в сумке Ассиса.