Я тебя расколдую (СИ)

Протянув руку вперед, я неловко коснулась мягких перьев. А ведь попугай действительно получился красавчик! Прямо загляденье! Желтая грудка, яркие, где-то переходящие в кабальтовый оттенок, синие крылышки. И пронзительно-темные, умные глаза, в которых клубилась тьма. Глаза Рейстлина.
– Ну что? – полюбопытствовал маг спустя пару минут моего внимательного осмотра. – Нашла что-то особенное?
– Ничего, – пожала плечами я. – Попугай как попугай, – увидев еще сильнее потемневшие глаза, торопливо добавила, – не считая внутреннего содержимого. Так что с помощью камней тут стабилизации нет и быть не может. Возможно, в ближайшее время заклятье спадет?
– С твоими талантами я бы на это не особо надеялся, – мрачно отозвался Рейстлин. – Сила у тебя огромная, вот только ты ею управлять не можешь.
Он говорил спокойно, не упрекая. Просто констатировал факт. Только мне все равно, что было ему возразить.
– У меня вполне средний уровень силы, нет резерва на такие заклятья, – призналась я. Этот вопрос меня мучил не впервые. На сиюминутные шалости, вроде образования рогов, я была способна, но чтобы их стабилизировать? Или трансформировать взрослого человека, обладающего магией, в другое существо, да еще с привязкой к себе? Для этого надо иметь огромный резерв.
– Или ты просто об этом не знаешь, – задумчиво ответил маг. Я растерянно провела по перышкам на голове попугая, на мгновение забыв, кто это. Просто хотелось чем-то занять руки, приводя мысли в порядок. Но продолжить нам разговор не дали. Дверь в мою комнату распахнулась без стука и громоподобный голос деда воскликнул:
– Кассандра! Я требую, чтобы ты объяснила, что у тебя произошло с Кинстерами!
  
Глава 17
 
– Рейстлин, я вынужден принести вам извинения от своего лица и лица моей внучки, – спустя какие-то полчаса ада обратился Энтони Ленгтон к чернокнижнику. За эти минуты я, наверное, успела прожить целую жизнь и пережить штук семь дедушкиных настроений. Сначала он не поверил нашему рассказу, потом, позабыв о присутствии мага, напустился на меня с упреками. После длительных нотаций мне пообещали бесконечные занятия медитацией для управления собственными эмоциями. Потом пришла бабушка и настал новый этап гнева. И еще что-то. Я уже перестала осознавать, честно. Все слилось. А теперь вот пришел черед извинений.
– Ваша внучка уже принесла свои извинения, – спокойно ответил маг. Странно, но в птичьем обличье он стал спокойнее. На его месте я бы сердилась, кричала, возмущалась, но никак не реагировала на все усталым, невозмутимым тоном.
– Удивительное дело, – почти неслышно пробормотала бабушка, заставляя меня уставиться на нее с возмущением. Что я, невоспитанная, что ли? Почему я не могу принести извинения, если действительно виновата? Что ж из меня монстра делают? Кстати, о монстрах и странных происшествиях.
– Хм… Вы меня, конечно, извините, – в повисшей тишине мой голос прозвучал непозволительно громко. – Я все понимаю, у нас сейчас на повестке дня другие задачи. Но… Рейстлин, вас брат не потерял? Нет, не подумайте, что это намек. Но он, наверное, все-таки заметил, что вы на его глазах испарились. Он не мог поднять панику?
Мои слова заставили всех на секунду замереть. Просто за всем этим дурдомом мы действительно позабыли, как Рейстлин повторно попал в наш дом. А зная Ларса…
– Что ж ты, умная наша, раньше об этом не подумала? – простонал Рейстлин. Видимо, он мыслил приблизительно в том же направлении, что и я.
– Мальчик мог поднять панику? – понимающе усмехнулась бабушка.
– Не то слово, – на удивление синхронно ответили мы с магом и переглянулись, сами удивляясь собственному единодушию. Дед на мгновение скривился, а затем придвинул к себе лист бумаги, написал несколько строк и произнес слова заклинания. Послание улетело к адресату.
– Ты сказал мальчику, что Рейстлин здесь? – уточнила Мелисандра. Почему-то она упорно называла Алариса мальчиком, а вот к чернокнижнику обращалась исключительно по имени. В чем крылась причина подобного разделения, я не знала. Да и стоит ли вникать сейчас в это?
 
– Как бы не было уже поздно, – излишне спокойно откликнулся маг. Судя по всему, он догадывался, к кому мог обратиться брат. – Впрочем, сейчас это не столь важно. Брата вы, лорд Энтони, уже оповестили, благодарю вас за это. Но на повестке дня остался крайне важный вопрос. Что мы будем делать?
Судьбоносный вопрос, я бы сказала. Но свое мнение и язвительность придержала при себе. В присутствии дедушки язвить было гораздо сложнее, чем наедине с Рейстлином. И когда только я научилась себя свободно ощущать в присутствии мага?
– Учитывая обстоятельства, мы временно переведем Кассандру на домашнее обучение, – как нечто само собой разумеющееся произнес дед. Вот только для меня это решение оказалось полнейшей неожиданностью.
– Что?! – я в негодовании вскочила с собственного стула. – Ты не можешь так поступить! Я не могу бросить учебу!
Но не зря Энтони Ленгтон был столько лет женат на ведьме. В ответ на мой гнев он лишь слегка приподнял бровь и парировал:
– А превратить сильнейшего чернокнижника королевства в попугая ты можешь?
Это запрещенный прием! Нельзя же так сразу бить по больному и попрекать меня тем, что случилось без моего контроля! Пусть и с моим непосредственным участием! Эх, дед!
– Я же не нарочно! – возмутилась я, стараясь изо всех сил не показать, как сильно меня задело это замечание герцога. Вот так вот стараешься, чтобы тобой гордились, а выходит… то, что вышло.
– Но ответственность за это все равно придется нести, – бескомпромиссно ответил дед. – Или ты предлагаешь Рейстлину переселиться с тобой в академию в качестве фамильяра?
С губ сорвался нервный смешок. Такую сцену я могла себе представить очень даже легко в силу богатого воображения. Но при этом не могла не понимать – этого мне бы точно не простили. Да и сейчас не факт, что после решения проблемы меня не ждет грандиозная месть. Кто их знает, этих чернокнижников?
– Кассандра! – дед уставился на меня в упор, словно надеялся отыскать где-то в глубине моих глаз совесть. И, кажется, ему это удалось. Мне стало неуютно. Но вместо того, чтобы поддаться давлению, я тихо проговорила:
– Меня-то мы, предположим, переведем на домашнее обучение, ладно. А вот как быть с Рейстлином? Для его репутации ведь требуется, чтобы как можно меньше народа знало, что произошло. Попугая-руководителя вряд ли оценят.
Я впервые подняла эту тему вслух. Но и вечно замалчивать ее тоже ведь неправильно? По крайней мере, нечестно. И, стоило все это мне озвучить, дед сдулся и устало опустился на стул.
– Хороший вопрос, девочка. Очень хороший. Потому что и в таком виде он на рабочем месте появляться не может, но и бросить работу именно сейчас уйти в отпуск тоже невозможно, правильно я понимаю, Рейстлин?
Сидевший на столе попугай открыл было клюв, чтобы ответить на вопрос герцога, но не успел. В кабинет деда постучалась служанка и робко сообщила:
– Лорд Энтони, к вам граф Николас Монтегю. Пригласить?
Дедушка вместо ответа посмотрел на чернокнижника. Тьма, я была готова поклясться, что на морде, то есть лице (или что там у попугаев?) появилось раздосадованное выражение.
– Боюсь, граф к вам по просьбе моего брата, – признался он. Просьба? Ха! Мне несложно представить, как эта самая просьба выглядела. И чем, интересно мне раньше так нравился Ларс? Загадка, которую сейчас отгадать почему-то не получается.
 
– Пригласи, – разрешил герцог, и Мэгги (так звали служанку), сделав реверанс, удалилась.
– Ему можно доверять? – не сдержала вопроса я. Ну, а что? Почему я должна молчать? Я лицо заинтересованное.
– А вашим слугам? – парировал Рейстлин, намекая, что кто-кто, а вот слуги способны разнести любые слухи. Но дед не дал разгореться спору:
– Безусловно. При устройстве на работу они дают клятву о неразглашении.