Иллюзорная реальность (СИ)
Минуточку, она Вадима же называет наркошей? Но ведь буквально несколько минут назад Игнат сказал, что какой-то наркоша вымогал у неё деньги и угрожал. Но что он может о ней знать? Тем более, раз Куликов – мент, почему он не смог пресечь всё это? Что-то в этой истории с аварией не чисто. Совсем не чисто. Надо пользоваться тем, что мачеха сейчас почти на взводе и выбить из неё правду.
– То, что ты давала Вадиму деньги, чтобы откупиться, я тоже расскажу сотрудникам правоохранительных органов… – попыталась связать услышанное ранее воедино и попробовать угадать обстоятельства той истории.
– Ты и об этом знала? Ох, черт! Да вы ж с этим ушлёпком Чернышевым в сговоре были всё это время, да? Денежки на двоих делили? То-то суммы постоянно увеличивались… Я говорила тогда Игнату, что надо сразу было Вадима сажать! А он по доброте душевной пожалел этого идиота: объяснил, как себя вести, где можно скрыться, что тебе сказать, когда очнешься… Даже машину помог спрятать и в скорую позвонил. Если бы этот говнюк Чернышев сразу же на месте аварии не прочухал про нашу с Игнатом связь, то я бы настояла на том, чтобы упечь его за решетку… Подожди-ка! Если ты была с Вадимом заодно, то по-любому знала, что я уже столько лет изменяю твоему отцу с Куликовым… Зачем тогда сейчас был весь этот цирк, я не пойму? – и, недоверчиво прищурившись, меряет меня подозрительным взглядом. – Аааа. Для отца решила сыграть добропорядочную дочь? Типа ты вся такая раскаявшаяся и невинная приехала без предупреждения к нему домой и застала мачеху с любовником? Чего ты хочешь за молчание? Денег? Но у нас сейчас их практически нет! Или, думаешь, получится унизить меня? Очернить? Втоптать в грязь? И, кстати, как ты зашла в дом? Залезла, как воровка?
Голова шла кругом, всё тело окутала необъяснимая слабость. И, наверное, если бы я сейчас не сгорала от ярости и злости, то непременно бы свалилась на пол от собственного бессилия.
Что же выходит теперь? Анфиса и Игнат были в тот день на месте аварии? Именно они надоумили Вадима скрыться, обработать меня, обвинить в случившемся? А потом ещё Куликов помог Вадиму спрятать машину… Просто капец! Два взрослых человека были соучастниками нашего преступления. Вот почему Анфиса пыталась навесить на меня чувство вины и сплавить подальше… Она боялась вовсе не за меня, а за себя. А Чернышев, получается, узнал о том, что мачеха изменяет моему отцу и шантажировал её, так, что ли? Ох… Лучше бы Нина Федоровна восемь лет назад созналась полиции в том, что видела лицо того, кто её сбил. Тогда бы была хоть какая-то вероятность, что все мы получим по заслугам, а теперь… Понятное дело, что сейчас никто не будет ворошить обстоятельства дела восьмилетней давности.
– Ты сама уже много лет назад себя унизила, очернила и втоптала в грязь! Дрянь ты самая настоящая! Но больше вмешивать в твои меркантильные игры моего отца я не позволю! Как только он вернётся домой и окрепнет, я всё ему про тебя расскажу! И про ту ночь злосчастную тоже! – хочется кричать во всё горло, но меня останавливает лишь мысль о том, что мой брат сейчас спит в комнате. – А дверь мне Ромка открыл. Выбежал на улицу в одной футболке, пока ты тут со своим любовником кровать моего отца оскверняла. Тварь! Какая же ты гадина! Хоть бы о ребенке подумала! Но очевидно, что он тебе совсем не нужен и только мешает сношаться с кем попало! Ну – ничего! А найду лучшего адвоката, и мы заберем у тебя мальчика…
На всю мою эмоциональную тираду в ответ раздается лишь истерический, одержимый смех мачехи. Блин, да она по ходу больная на голову! Не так уж далеко от Вадима ушла…
– Бл***… Ну ты и тупая идиотка! – ржет эта неадекватная, походя ко мне вплотную. – При разводе я отсужу у твоего отца всё до копейки! Он уже и так многое на меня переписал. Так что заткнись и проваливай отсюда! А, и ещё: вчера ко мне заявились какие-то журналисты – искали тебя. Но я не растерялась и дала им интервью о том, какая ты на самом деле дура. Что с годами твоё умственное развитие не улучшилось. Даже, наоборот… Фотки им твои детские дала. Так что готовься: скоро в какой-то вашей местной газетенке будет статья. Правда, я так и не поняла, чем такая, как ты, смогла их заинтересовать… Они всё про какой-то эксперимент трепались, но толком ничего не объяснили. Главное, что за инфу мне заплатили.
– Ах ты, сволочь продажная! – не выдержала я, накинувшись на мачеху и вцепившись ей в волосы. – Ты мне за всё ответишь! За то, что отца использовала… За то, что за братом моим не смотришь совсем и обманываешь его насчет меня… За…
– Отпусти, с*ка! – на весь дом вопит Анфиса, не давая мне продолжить. Эта гадина умудряется со всей дури ударить меня по плечу какой-то статуэткой с папиного шкафа. Я отскакиваю от неё, яростно матерясь. – Нет у тебя никакого брата, ты поняла? Рома тебе никто! Не смей и близко приближаться к моему ребенку! Иначе я убью тебя, а Игнат мне поможет избавиться от трупа! И никто даже не заметит, что в этом мире стало меньше на одну шмару. Никто!
От этой стервы я чего только не ожидала, но подобные слова были явно перебором. Что она имела в виду, когда утверждала, что Рома не мой брат? Неужели… О, нет! Этого папа точно не вынесет…
Наспех осмотрев своё плечо, я, стуча от злости зубами, начала снова надвигаться на мачеху. И уже хотела хватить её за локоть и высказать всё, что думаю, как услышала за спиной быстрые шажки.
– Мама! Женя! Что вы кричите? Я боюсь, – сквозь всхлипывания произносит Рома и, подбежав к Анфисе, вцепляется своими ручонками в её ногу.
Пожалуй, малыш только что спас эту гиену от неминуемой расплаты. Я смогла глубоко вдохнуть и взять себя в руки.
– Женя уже уходит. А ты давай-ка спать! – твёрдым голосом произносит мачеха, испепеляя меня яростным взглядом.
– Нет, пусть Женя остается! Нам было так весело играть вместе, – начинает гнусавить мальчишка, а я подхожу к нему ближе, присаживаюсь на корточки и беру за руку.
– Мы обязательно с тобой ещё поиграем, – стараюсь говорить как можно ровнее, хотя меня всё ещё трясет от бешенства после откровений Анфисы. – А сейчас мама права, нужно поспать. Прости, что мы тебя разбудили…
– Нечего с ним сюсюкаться! Я мужика хочу воспитать, а не половую тряпку! – злобно выплюнула мачеха и, указав Роме на дверь, прикрикнула на него. – Живо в кровать! И больше не вмешивайся в разговоры старших.
Попрощавшись со мной, мальчик послушно потопал на второй этаж.
Я только было хотела открыть рот, чтобы прокомментировать поведение Анфисы, как уже она бесцеремонно схватила меня за локоть и, нецензурно выражаясь, начала толкать к выходу из дома. Я в долгу не оставалась и тоже с ног до головы полила эту дрянь своим мнением о ней. Но сопротивляться не стала. Напоследок пообещав, что она за всё ответит, я с гордо поднятой головой покинула некогда родную обитель. Но уже за забором почувствовала себя неважно и позвонила Тимуру, чтобы он встретил меня. Потому что сейчас я была не в силах справиться с тем, что сегодня узнала в одиночку. Он мне нужен, чтобы помочь во всем разобрать и не сойти с ума.
Глава 25.
– Жень, тебе надо поесть! Вроде бы отбивные весьма сочными получились! Попробуй!
– Нет, спасибо. У меня сейчас такое состояние, что кусок в горло не лезет, – облокотившись на столешницу, с грустью смотрю в свою тарелку.
Мне очень приятно, что Тимур заботится обо мне и даже приготовил что-то поесть, но я сейчас не могу думать о еде – все мои мысли о том, как всё рассказать отцу. Как преподнести ему правду о похождениях и лживости молодой жены с его-то проблемами с сердцем? Я боюсь за него и уже успела поделиться всем-всем со Штормовым. Мы даже обсудили порядок моих действий, но особо легче мне от этого не стало.
– Так – всё! Быстренько кушай и пойдем с тобой развлекаться! Тебе сейчас просто жизненно необходимо отвлечься от проблем! Где тут у вас можно как следует повеселиться?
– Ты шутишь? – поднимаю усталый взгляд на парня. – В этом городишке нет мест, подобных клубу «Анжелика». Здесь вообще ничего нет, кроме безнадеги и безысходности… Да и я сейчас явно не настроена развлекаться.