Пари, милорд!

Вот с этим я даже спорить не собиралась. Судя по характеру, Стейну и усилий прикладывать не придется. Хотя все же странно, что я не заметила повреждений магического круга, о которых сказано в анамнезе. Обычно такие вещи видно сразу, а мне показалось, что как раз с магией у лорда все в порядке, иначе откуда такой яркий фон?
– И вообще, чего расселась? Убирайся отсюда, нечего тут истукан изображать. Так и передай подлецу Эндрю, что тебя раскрыли, как и эту дурищу Малин, – не унимался Олли.
Вот это новость! Выходит, это место раньше принадлежало Бернст? Надо же. А тера Бэском целое представление разыграла! «Не уверена, что смогу найти для вас работу», – вспомнился строгий голос хозяйки бюро, и я хмыкнула. Как бы там ни было, впору поблагодарить Стейна за его неуживчивый характер.
– Так, кажется, мы с вами не с того начали.
Я посмотрела на Олли и представилась:
– Меня зовут София Экман, и я медсестра, которую наняли в бюро теры Бэском для ухода за лордом Стейном. Самого нанимателя я ни разу не видела. Назначение получила сегодня днем и вообще не представляю, почему вы решили, что я собираюсь убить своего пациента.
– Так я тебе и поверил! – Упрямо заявил Олли. – Ты, может, еще похуже остальных будешь. У тех магия слабая была, а ты меня видишь, значит, дар у тебя сильный. Но ты даже не рассчитывай. Я тебя к хозяину и близко не подпущу. Только попробуй его тронуть, будешь иметь дело со мной!
Малыш воинственно выпятил грудь и выставил перед собой руки, словно собирался боксировать.
– А вы не представитесь? Должна же я знать, с кем имею дело, – повторив слова Олли, едва сдержала улыбку.
Все же «галлюцинация» выглядела ужасно забавной.
– Оллилен Ноллилен, – буркнул малыш после долгой паузы, в течение которой пристально меня разглядывал. – Младший дух рода Стейн. Или иначе – духовик.
– Очень приятно познакомиться. Простите, вы сказали, младший. Получается, есть еще и старший? И кто такой дух рода? Я про вас никогда не слышала.
– Значит, умом не вышла, – сердито пробубнил Олли. Видимо, уже жалел, что разоткровенничался. – У каждого благородного старинного рода есть свой дух.
Он намеренно не стал пояснять насчет старшинства, и я решила не настаивать. Все равно узнаю, просто чуть позже, когда Олли ко мне привыкнет.
– А что умеют духи рода?
– Ага, нашла дурачка! Думаешь, я так тебе все секреты и выдам? Нетушки!
Олли сердито насупился, щелкнул пальцами и растаял в воздухе. А я задумалась. Выходит, Стейн считает, что его собираются убить? Видимо, поэтому и пытался меня выгнать. Да и от слуг, скорее всего, по той же причине избавился. Но насколько он прав в своих опасениях? И не значит ли эта его убежденность, что болезнь повлияла и на психику? Или опасность действительно существует? Как бы узнать, что за несчастный случай произошел со Стейном? И ведь напрямую у него не спросишь, не ответит, тут и к гадалке не ходи.
Я отложила конспекты и снова достала историю болезни. Характер травм, повреждения магического круга, множественные переломы… Такое ощущение, что рядом со Стейном разорвался снаряд. Хотя, странно. Такие ранения характерны, скорее, для военного времени, а не для мирной жизни. Я помнила лекции тера Гердина и слайды с изображениями раненых, которые он нам показывал. Я тогда еще порадовалась, что война с соседями давно закончилась, и что в империи царит мир.
«Запомните, теры, – обращаясь к нам, сказал преподаватель. – Война – это худшее, что может случиться в вашей жизни. Но вы должны быть готовы в любой момент выполнить свой долг, как выполнили его сотни врачей и медицинских сестер до вас!»
Я перевернула страницу и углубилась в изучение назначений докторов. Судя по всему, те просто старались уменьшить болевые ощущения пациента, даже не пытаясь поставить его на ноги. Интересно, почему? Вот, например, данные самого первого осмотра. Врач пишет, что у Стейна присутствует слабая реакция на раздражители. И в то же время среди назначаемых средств нет ни одного магического стимулятора двигательной активности. Да и в остальных моментах странностей хоть отбавляй. Взять тот же тест Браера-Воткинса, применяемый для определения степени поражения позвоночника. Его почему-то никто не провел. Как и тесты Госинга. Что это – халатность? Или умышленная диверсия? А, может, Олли не так уж и не прав в своих предположениях, и выздоровление Стейна действительно никому не выгодно? Кстати, судя по всему, мой пациент тоже уверен в том, что его собирались убить.
 
Внутри все похолодело. Тишина комнаты больше не казалась мне уютной. Да и в темноте за окном виделось что-то пугающее.
Я сжала на груди родовой амулет и поднялась с кресла.
– Кристо горвино, – прошептала семейное заклинание, которому научила меня матушка, и обошла комнату по периметру, проверяя магический фон.
К счастью, ни посторонних заклинаний, ни каких-либо неизвестных артефактов в моих покоях не было. Я немного успокоилась и решила, что завтра обязательно проверю спальню Стейна, а пока лучше отложить все подозрения и лечь спать.
Так я и сделала. И спустя полчаса уже погрузилась в сон. Вот только продолжался он недолго.
– Эй! – Громко крикнул кто-то мне на ухо, и я подскочила, не понимая, где нахожусь и что происходит. – Как там тебя? Софи! Хватит башкой вертеть! Хозяину плохо, слышишь? Да приди же ты в себя, глупая тетеря!
Я опустила взгляд и увидела рядом с подушкой Олли. Малыш выглядел напуганным, а его выпуклые глаза стали еще больше, напоминая недозрелый крыжовник.
– Хозяину плохо, – снова повторил духовик, и с меня весь сон слетел.
Я быстро накинула халат, затянула его потуже, схватила медицинскую сумку и бросилась в соседнюю комнату. И не думала при этом ни об условиях пари, ни о том, что Стейн запретил мне входить в его комнату без разрешения, ни о возможных последствиях.
***
Из открытого окна тянуло сыростью. Огонек магической свечи отбрасывал на потолок длинные, похожие на чьи-то бестелесные фигуры тени. Стейн метался на постели, хрипел и махал руками, словно отбивался от нападающих, и с его губ слетали непонятные слова.
– Шадеш уганди… – Звучало в темноте спальни. – Ардвани мрео…
– Лорд Стейн!
Я попыталась зафиксировать руки пациента и удержать его на месте.
Рывок – и меня откинуло на пол.
– Шадеш! Уганди шадеш… – Повторил Стейн, а потом еще раз дернулся, со стоном ударил рукой по постели и на пару минут затих.
– Что ж вы такой буйный? – Сжимая родовой кулон, прошептала вслух и поднялась. Ребра прострелило болью, но я не обратила на нее внимания, и склонилась над неподвижно лежащим лордом.
Стейн снова дернулся, глухо застонал, его лицо побледнело и исказилось, как от сильнейшей боли, а губы стали совершенно белыми.
– Ох ты ж трубы-дымоходы! – Испуганно пролепетал Олли. – Совсем хозяину худо! А ты чего стоишь истуканом? Сделай что-нибудь, ты же сестра! – Крикнул он мне. – Не видишь, он умирает!
– Не кричи, мне нужно сосредоточиться, – не отрывая взгляда от пациента, сказала духовику и попыталась разглядеть арку силы.
Тонкая, бледно-желтая ниточка мерцала едва заметно, почти растворяясь в наливающемся темнотой магическом поле Стейна. Но ведь этого не может быть! Такое бывает только в одном случае – когда человек умирает.
– Лорд Стейн, вы меня слышите?
Я быстро достала из сумки экстракт арьяна, развела его в стакане с водой и, придерживая голову больного, попыталась влить раствор в приоткрытый рот.
Стейн снова дернулся.
– Тише, – шептала, удерживая пациента и вглядываясь в бледное лицо.
Настойка должна была подействовать через пару минут, но время шло, а Стейну не становилось лучше. Его сердце билось все медленнее, дыхание стало еле слышным, а кожа – еще более бледной и холодной.
– Ладно, попробуем по-другому.
Я быстро вскрыла ампулу с вирником, набрала стимулятор в шприц и ввела пациенту.
Никакой реакции. Давление понизилось до критического, пульс почти заглох, дыхание едва прослушивалось.