Презумпция достоверности (СИ)

Задернул по плотнее шторы, чтобы уличные фонари не мешали спать. Пару минут раздумывал, но прикроватный светильник включил. Никто не знает, как отреагирует психика на перенесенный стресс. Ее телефон оставил там же.
Тишину в комнате нарушила спокойная мелодия, лившаяся из динамиков телефона.
Мать Алены названивала с завидным постоянством два дня. Наверное, чувствовала, что с дочерью не ладное. Отвечать не собирался, чтобы не пугать. Хотя бы первые три дня. Потом все же сказать пришлось бы, но волей случая, Алена нашлась и, думаю, завтра сама все объяснит матери. Но смс-сообщение было отправлено мной. Еще вчера. В нем у Алены все было хорошо, и она работала в другой области нашей необъятной страны. Матвеевой старшей, как и моей матери, такого объяснения явно было недостаточно. Она звонила и звонила. Явно желая услышать голос своего ребенка. Моя мать была такой же. И хоть с Киром мы были взрослые мальчики, но слышать наш голос раз в сутки мама должна была.
Покрутил телефон в руках, сомневаясь: отвечать или нет. Провел пальцем, приняв вызов. Совесть взяла свое. Вышел из спальни, прикрыв за собой дверь, чтобы была возможность разговаривать в полный голос.
— Алена, ты совсем с ума сошла? Что за игры? Отговорки в смс, — полилось из телефона. — На три дня пропала. Я, конечно, понимаю, у нас есть некоторые недопонимания, но не да такой же степени. Ты ведешь себя бессовестно.
— Доброй ночи! Это не Алена. К сожалению, ваша дочь сейчас спит.
— Спит? — удивилась она, кажется, не собираясь интересоваться на мой счет. Что было бы в полнее логично.
— Да. У нее высокая температура. Врач сделал укол, — бессовестно врал я. Не вываливать же в час ночи всю правду на женщину. Она и так вон какая сердитая. Но винить ее вряд ли можно за это. Переживает. Наша мама может и матерные слова начать употреблять.
— Так разбудите ее, — приказали мне на том конце.
Признаться, в первую секунду, даже растерялся. Она меня, что плохо слышала?
— Возможно, Вы меня плохо расслышали… — попробовал я пояснить еще раз.
— Я расслышала Вас прекрасно, — не дав закончить мысль, меня перебили. — Немедленно. У меня к ней важный разговор. Разбудите и скажите, что это по поводу ее сестры и ее жениха.
Вот тут меня передернуло. Ах, сестра и ее жених…Что-то припоминаю об этой истории. Это тот, который…Ну тогда это многое объясняет. Кажется, с материнскими переживаниями и предчувствиями, я явно поторопился.
— Я думаю, этот вопрос подождет до утра. Будить я ее не стану, — твердо ответил, не видя острой необходимости.
— Нет, не подождет, — мне прокричали в трубку. — Вы кто такой вообще? Вы, почему за всех решаете, не имея никаких прав на это.
— Загорский Александр Владимирович.
— А, Вы ее новый ухажер? — после небольшой паузы произнесла она. Вроде обычный вопрос, а столько в нем язвительности и злобы.
— Новый?
— Без разницы: новый или старый. Будите! — приказали мне еще раз.
— Нет.
— Вы знаете, кто я такая?
Закатил глаза. Сколько раз я такое в жизни слышал — не счесть.
— Знаю, Вы мама Алены и только этот факт в данный момент останавливает меня откровенно не послать Вас куда подальше. Я, все сказал. Всего доброго. Утром звоните.
Вот это маман! Теперь понятно, от чего Алена сбежала. Маман не успокоилась. Звук на трубке пришлось отключить. Следом же за матерью Алены, активизировался Константин Морозов.
Твою ж мать! Что им всем не спится?
Ладно, это не самое важное сейчас. Семейные разборки можно оставить на потом, а вот с Морозовым решать нужно, но и это может потерпеть часок-другой.
Вернулся в спальню. Бесшумно опустился на кровать, лег рядом с ней, оставляя, наверное, поцелуй на ее губах. Как бы мне хотелось, чтобы она проснулась и не вспомнила о произошедшем. На такое рассчитывать не приходилось. Как только сон ее покинет, окунуться в пережитое придется. От этого защитить я ее не в силах.
Закрыл глаза, хотелось уснуть, рядом с ней, чтобы отключить хоть на полчаса свой мозг, но, несмотря на усталость и измотанность, спать было некогда. Нужно было подумать и правильно расставлять акценты. Ситуация патовая. Куда не кинься, везде придется чем-то пожертвовать, залезть людям в глаза, остаться должным. Я давно уже так не делал. Привык полагаться только на себя, но не в этот раз.
 
И как только я не замечал странностей Инге. Ее истерики, маниакальное желание заполучить фирму, сделка с любовницей, фотки и видео…Ведь все лежало на поверхности. Вся грязь и достаточно было провести генеральную уборку и все стало бы ясно. Да, по первой это бы выглядело абсурдным, но, во всяком случае, не привело к таким бы последствиям.
Открыл глаза, еще раз взглянул на Алену. Спала она беспокойно. Ворочалась, морщилась, пару раз даже вскрикивала. С одной стороны, то, что ее оставили умирать на этом заброшенном заводе, было хорошо. Это дало время для наших поисков и ее побега. Последний был настоящей удачей или подарком высших сил. Надо признать, что если бы нее ее побег — мы бы никогда не нашли и не узнали, кто за этим стоит. Это было понятно, как наступивший белый день. Пуля в голову, удавка на шею, утопление, отравление — все эти способы таких преимуществ бы не дали таких. Только вряд ли дело было в благородстве Инги и ее подельника — просто кишка у обоих тонка, чтобы применить радикальные методы. Но больше бесил тот факт, что они обрекли ее на долгую и мучительную смерть, если не от голода, то от холода. Как только с катушек не слетела у нее головка за три дня? Как только решилась? Где взяла силы? Ведь живого места на ней не было. Мое мужское сердце сжималось, глядя на ее тело, лицо в синяках, поломанные ногти, разбитые в кровь ноги. Так хотелось хоть немного забрать себе ее боли. Нет, всю.
— Я люблю тебя, — прошептал я, пробуя на вкус, давно забытые слова. Сложно было вспомнить, когда я последний раз их говорил женщине. А сейчас возникла бешеная потребность сказать. Выпустить на волю, как когда-то чувства. С Аленой все было на грани. Сейчас наши жизни были на краю, не говоря уже о карьерах.
Взглянул на часы. Макс должен был подъехать с минуты на минуту. Ему еще только предстоит узнать всю правду и справиться с шоком. Разговор оттягивать не было смысла. Время опять было не на нашей стороне. Инга могла в любой момент сорваться и поехать и навестить свою пленницу и любовника. А там не было ни такого, ни другого. Церьбера Алены, охрана Кирилла успела перехватить. Нашли быстро. Алена, хоть и была в шоковом состоянии, но описание места дала подробное. Он так и лежал без сознания на том месте, где она его саданула. Очухался только тогда, когда ребята волокли его в машину. Естественно, он не успел позвонить Инге. Это было нам на руку. Он был нашим козырем и, если получиться мы будем манипулировать Ингой именно им. Она сейчас, небось, спит себе спокойненько, не подозревая, что владеет ситуацией, только лишь на половину.
Звонок в дверь отвлек меня. Поднялся с кровати, укрыв Алену, поплелся открывать. На пороге стоял Максим, а из-за его плеча выглядывал парнишка из доставки еды. Надо же было чем-то кормить ночных гостей. Сегодня их ожидалось много.
  
Глава 40
 
Проснулась глубокой ночью, от сильной жажды. Казалось, что просто умираю, как хочу пить. Во рту было сухо, и язык казался шершавым. Открыла глаза, оглядевшись. Вокруг кромешная темнота. Лишь тусклый свет от лампы на прикроватной тумбочке, разбавлял ее. Забывшись, резко села в кровати, тут же почувствовала боль. Казалось, каждый сантиметр моего тела был изранен. Сглотнула, облокотившись на мягкую спинку огромной кровати Загорского. Первую минуту пыталась не двигаться, чтобы совладать, с возникшими болевыми ощущениями. И только после того, как боль прекратилась, протянула руку к стакану воды. Еще раз, мысленно поблагодарив Загорского, за заботу. Да, и вообще за все. За то время, пока ждала его в придорожном кафе, признаться честно, уже и надежду потеряла. Уже не так верилось, что в действительности с ним говорила по телефону, слыша его тревожный голос. Он не бросил. Приехал. Забрал. Привез к себе.