Презумпция достоверности (СИ)

— Вы оставили на столике.
Я в удивлении сначала взглянула на свое средство связи, потом на мужчину. Все это было до банального просто и одновременно очень странно.
— Спасибо, — поблагодарила, забирая телефон, стараясь не коснуться своими пальцами его. — Торопилась. Обед почти закончился. Не люблю опаздывать.
— Вас куда? К Морозову в контору? — заводя двигатель машины, спросил он.
Кивнула, называя адрес и, сбрасывая звонок от мамы. Обида притупилась у родительницы или новые претензии появились? В любом случае, сейчас это выяснять было не самым подходящим местом и временем.
По большей части в салоне автомобиля я молчала, мысленно подгоняя время. В его машине было тепло и комфортно. Железный конь тихо урчал. Внутри салона витал запах его хозяина. Загорский уверенно вел автомобиль и разговаривал по телефону о работе. На меня внимания не обращал, что облегчало моё нахождение с ним наедине. Лишь только однажды бросил взгляд, когда я чуть не подпрыгнула на месте от его очень красноречивого рыка, на кого-то Даню, в телефонную трубку.
От кафе до офиса не больше пятнадцати минут езды. Я прошу Загорского остановиться в соседнем дворе, чтобы не привлекать внимание. Наверное, это выглядело по-детски, но мне было так спокойнее. Не хотелось, чтобы на работе видели меня выходящую из его машины. Загорский мою просьбу выполнил. Правда, снова посмеивался. Создавалось такое впечатление, что моя скоромная персона его веселила, чем продлевала ему жизнь и укорачивала мою, потому как я начинала злиться.
— Спасибо, что подвезли, — поблагодарила я, смотря в окно. Погода оставалась прежней, разве что дождь теперь моросил, а не хлестал крупными каплями. Черт! Приду, как мокрая курица, а у меня еще сегодня встреча с новым клиентом, потом совещание у Константина Олеговича.
— Возьмите зонт, Алена Дмитриевна, — неожиданно предложил Загорский, чем заставил снова взглянуть на него.
— Нет, что вы, Вам самому он еще пригодиться. Погода — дрянь. Вы правы!
— Я часто бываю прав. Возьмите, — он ловко извернулся и протянул мне зонт. — У меня подземная парковка есть.
Мне остается только принять. Глупо было отказываться.
— Я верну, — заверила. — Спасибо!
— Конечно, вернете. Он мне дорог — подарок мамы. Алена Дмитриевна, сегодня мой секретарь сбросит Вам на электронку мировое соглашение для нашей сладкой парочки Дорониных. Не дурите! Это отличный вариант. Все быстро распилим. Затягивать процесс, обращением в судебную инстанцию, бессмысленно. Факт измены вряд ли, что изменить. Давать на это бессмысленно. Так и передайте Инге.
Его голос звучал холодно и официально. Кто бы сомневался, что так и будет.
— Александр Владимирович, мы же договорились, еще там в кафе, — я взялась за ручку двери, готовая в любой момент выскочить. — Ни слова о работе. Я выполняю свою часть договора, а вы?
Загорский наградил меня странным взглядом. Мой ответ не пришелся ему по душе. Еще бы! Рок-стар юриспруденции не привык, чтобы к его наставлениям не прислушивались. Гениальный адвокат уже все рассудил и решил.
— Помочь? — вместо ответа на мой вопрос спросил он, намекая, на то нелепое недоразумение, которое случилась возле кафе.
Я кинула на него укоряющий взгляд.
— До свидания, Александр Владимирович! — выскочила я из машины, захлопывая так громко дверь, насколько хватило силенок.
С небольшим опозданием, возвращаюсь на рабочее место. Как только его зонт высыхает, я прошу курьера отвезти вещь ее владельцу. В конверт, вкладываю записку со словами благодарности, написанную на обычном стикере и собственной рукой.
  
Глава 13
 
К концу рабочего дня мне на электронку, действительно, пришло мировое соглашение от Загорского. Его секретарь, позвонила буквально через две минуты, после того, как электронный документ "упал" на мою почту.
Какая забота!
В течение, оставшихся рабочих часов, я изучала документ. Делала это намеренно, чтобы избавиться мыслей, плутавших в голове. Мыслей касательно угроз, и… Как бы не хотелось это признавать — Загорского.
 
Чертыхнувшись под нос, разозлившись на себя, распечатала «прилетевший» документ. К счастью, я настолько погрузилась в рабочий процесс, что приставучие и не нужные мыслишки, заменились на правильные рабочие. Загорский и его доверитель предлагали отступные. Они не идут ни на один, из предложенных нами вариантов.
Кто бы сомневался! Даже не удивил.
Не хочет господин Доронин делить фирму со своей супругой. Но справедливости ради, нужно признать, что отступные, в виде недвижимости и денежных средств, очень хорошие, как и ежемесячное содержание жены. И в этом есть здравый смысл, но, прежде чем, идти с благими вестями к доверительнице, я отправилась к начальству. Константин Олегович просил докладывать обо всех изменениях в деле сначала ему.
Я зашла в кабинет Морозова, когда до окончания рабочего дня остается минут пятнадцать. Босс разговаривал по телефону и кивком, указывая мне на стул. Как только Костя заканчивает свои дела, я во всех деталях рассказываю о мировом соглашении, не забыв сделать и для него копию. Умалчиваю лишь только о письменной угрозе и встрече с Загорским. О последнем начальству вообще лучше не знать.
Морозов внимательно меня слушает, одновременно листая бумаги. Временами брови мужчины играют, а лицо кривится. Его реакция меня не удивляет, как только я заканчиваю. Она обескураживает. Проблема грянула оттуда, откуда ее совсем не ждали.
— Нет, — он отбросил бумаги от себя, смотря на меня упор — Ты убедишь Доронину, что это унижение. Никаких отступных не будет, Алена. Ах, Загорский! Решил схитрить. Не выйдет. Не в этот раз. Пусть засунет свое соглашение в задницу, а ты, что делаешь? О себе не думаешь, тогда о репутации всей фирмы задумайся.
Константин Олегович был недоволен, если не зол. Именно мной и тем, что я сделала акцент на мировом разрешении конфликта. Он сдерживал раздражение, пытаясь, внешне оставаться спокойным, хотя у него это плохо получалось. Если честно, его таким я редко видела. Можно такие случаи по пальцам пересчитать. Во всяком случае, в общении со мной такое эмоциональное состояние, никак не появлялось. Хотя Марина говорила: мой день ещё придёт. Видимо, настал. С почином, Алёна!
— Константин Олегович, конечно, владение фирмой это другое, но, если Дорониной непринципиально, то зачем воевать. Процесс может затянуться на год, — поторопилась я объяснить свою позицию. — Там такие отступные, что хватит на ее жизнь и детям останется. Ей сейчас двигают эмоции, но от реальности тоже отрываться не стоит. Мы с Вами для этого и нужны, чтобы направить в правильное русло.
— Мы их размажем. У нас все для этого есть, — начальство отказывалось прислушиваться ко мне, ударяя кулаком по крышке стола.
Я сделала, глубокий вздох, не собираясь уступать. Может он забыл простую математику? Если в голове просто прикинуть, сложив при этом нули, прописанные в документе, то получается весомая сумма. К тому же, мне нужно выиграть время, чтобы провести свое маленькое расследование. От этой идеи я не отказалась, взвесив все «за» и «против». Нутром, интуицией, шестым чувством чувствовала, что что-то не так в этом деле.
— Константин Олегович, но …
— Алена, пока я здесь начальник и ты будешь выполнять то, что я скажу, — он оборвал меня на полуслове, решительно поднимаясь из-за стола, быстрым шагом направляясь ко мне. Тон его голоса резок. — Сейчас я хочу, чтобы они играли по нашим правилам. Ты поняла?
— Зачем тебе это? — выдержала я зловещую паузу и поинтересовалась, неожиданно для себя перейдя на «ты». Упрямо смотрела перед собой, пытаясь не обращать внимания на нависшего надо мной Костю, словно коршуна. — Ты хочешь «стрясти» больше денег с Дорониной, так она и так прекрасно платить. Ты ничего не теряешь, даже если она согласиться на «мировую».
 
Слова подбирались с трудом. Деликатность в сторонке нервно курила. Дура ли? Дура. Он попросту может уволить. Прямо сейчас. Любая другая на моем месте, уже бы давно согласилась. Я просто не могла поступить иначе, когда меня терзали такие сомнения, и на кону стояла судьба людей. Нельзя было скидывать со счетов и ту ложечку моей фантазии, где измены возможно и не было. Это он еще про угрозы в мой адрес не знает, а когда узнает, надеюсь, это поменяет его мнение. К, сожалению, сейчас не время для таких откровений. В данной ситуации это вряд ли поменяет решение Константина.