Пришествие Зверя. Том 3

Последний орудийный сервитор долго не продержится — и тогда Виенанд в полной мере узнает на личном опыте, какими неучтивыми бывают орки.
— Госпожа инквизитор! — крикнул старший офицер группы сканирования. — В зоне досягаемости ауспика появились еще корабли.
— Их просто не должно быть.
— Корабли орков. По крайней мере, сотня откликов. Должно быть, они ждали на другой стороне планеты, вне зоны покрытия.
Виенанд похолодела, в основании черепа заныло. Станция мониторинга внезапно полностью стихла, если не считать заметно менее громкого рева болтеров. Она сглотнула, не в силах озвучить ощущения загнанного в угол животного, которые охватили ее при появлении новых орочьих звездолетов.
— Что нам делать? — спросил Разник.
Инквизитор молча обвела взором притихшую комнату. Ее взгляд с неотвратимостью текущей под откос воды притягивали желтые глаза Кьярвика с вертикальными зрачками. Виенанд сделала глубокий вдох, чтобы хоть немного успокоиться, и постаралась не моргать. Ей ведь все равно надо было выполнять свое задание, несмотря на полное отсутствие вокс-связи на средних и дальних расстояниях.
— Бросайте все, — сказала она, показывая на двух магосов, а потом на Кьярвика и Разника. — Свяжитесь со всеми штурм катерам и в зоне приема и отправьте их забрать оставшиеся истребительные команды. Я буду лично командовать операцией.
Улланор — Горкогрод
Как и подозревал Курланд, положение перед телепортацией и то, в какую сторону смотрели члены его отряда, мало влияли на то, как они воплотились после переноса. Все двенадцать вернулись в реальность, стоя двумя полукругами, глядя вовне. Их разделял ряд бело-голубых горелок на плите и мясницких инструментов. Он, Асгер, Круль и огрин Олуг оказались на концах полукругов. Комиссара Госса обильно рвало. Курланд не знал, была тому причиной телепортация или вонь, но догадывался, что и то, и другое не слишком приятно для желудка смертного.
— Где мы? — спросил Асгер. — Почему мы не там, куда нас отправляли?
Моргнув, Курланд «нажал» на ретинальную руну, желтовато мигавшую на дисплее шлема, и дух его доспеха вызвал трехмерную проекцию дворцового комплекса. Та появилась секунду спустя, покачиваясь и занимая левую сторону экрана медленно поворачивающимся изображением. Через несколько минут локационный маячок его брони согласовался с проекцией и определил положение Имперского Кулака в лабиринте переходов.
— До тронного зала примерно четыреста метров, хотя коридоры в этой части крайне запутанные.
— А что стряслось?
— На моем ауспике видны психосиловые поля, — сказал Боэмунд. — Может, еще и рассеивающее поле? Вероятно, телепорт перенаправил нас, чтобы мы не попали прямо в него?
Курланд с облегчением выдохнул. Системы переноса включали в себя протоколы безопасности — во избежание попадания в твердую материю или прочих неприятностей при повторном воплощении, но даже ветераны Первой роты им не особенно доверяли. Он был рад, что сейчас эти протоколы все же сработали, пусть даже отряд попал не совсем туда, куда надо.
— А где группа Каваланеры?
Асгер пожал плечами - точнее, шевельнулась только его непокрытая голова.
— Если это ближайшее помещение к тронному залу, куда поместятся двенадцать человек, то Сестер наверняка перебросит сюда.
— Сколько еще до телепортации?
— Хроны не работают во время цикла переноса, — сказал Боэмунд. — И я не могу связаться с «Альказаром достопамятным», чтобы поправить время. Внешние каналы, похоже, забиты.
— Тогда мы должны освободить эту комнату! — резко сказал Курланд. — А то неизвестно, куда занесет остальных. Круль, сможешь найти отсюда путь к тронному залу?
Ассасин подсознательно анализировал окружение на предмет угроз и возможных целей, но в ответ на вопрос коротко кивнул и показал на одну из дверей. По меркам смертных он был крупным мужчиной, но передвигался с грацией танцора. Отблески огня разбегались по его комбинезону из синтекожи.
— Сержант Тирис, иди с ним и зачисти проход. Мы пойдем следом.
 
Караульные Смерти, огрины, комиссар, магистры орденов в терминаторской броне и ассасин покинули помещение. Курланд остановился под притолокой и громоздко развернулся.
У него покалывало основание шеи.
Воздух в орочьей мясницкой дрожал и рябил — это варп-пространство раскалывало затвердевшую поверхность теплой обыденной реальности, за которую наивно цеплялись люди, и смешивало ее с тьмой. Брешь возникла на долю секунды, породив ионный вихрь (от которого у Курланда, несмотря на защиту, закололо в глазах и в горле), потом закрылась, и на пустом пространстве возникли еще двенадцать фигур.
Каваланера и пять ее сестер стояли в кругу, обнажив включенные силовые клинки. Порванные страницы древних писаний на их броне еще не улеглись после ветерка, поднятого вентиляцией пустотного корабля, который только что покинули воительницы. Две были в таких же древних алых доспехах, как и Рыцарь Забвения, — следовательно, принадлежали к одному и тому же ордену Сестер Безмолвия. Еще три носили черную броню с золотой отделкой, их возглавляла Обсидиановый Рыцарь по имени Древина.
То, как буквально заледенел мозг Курланда в присутствии парий, подействовало на него ничуть не меньше, чем телепортационный цикл.
Женщины окружали орочьего псайкера. Он был намного крупнее, чем тот, которого задействовали в испытаниях на Инкусе Максимале, и мускулы его заметно напрягались под цепями, сковавшими руки и горло. Три огромных тягловых сервитора с грузовых палуб «Верисимилис» держали концы цепей руками-тисками. Еще один урок, усвоенный на Инкусе Максимале. Сервиторам хватало силы удерживать чужака, и они не пугались опасности для них самих, как штурмовики Инквизиции.
Лаврентий суетился вокруг них на трех металлических ногах, ныряя под цепи, проверяя пульс и дыхание и с какими-то известными лишь ему одному целями забирая у орка пробы сквозь толстую шкуру. Егерь-ветеран Альфа 13-Джэзал бесстрастно наблюдал за дергающимся ксеносом. Сам он хранил неподвижность, за исключением оптической пульсации сканера с широким диапазоном, которым он периодически проходился по всей комнате.
— Обследование закончено, — проскрежетал он. Слова синтезировал горловой имплант, они были окрашены искусственной интонацией и не сопровождались ни движениями челюсти, ни установлением зрительного контакта. — Инфракрасные и рентгеновские лучи не обнаружили ничего в ближайших окрестностях. — Затем он резко обернулся к Курланду, и многогранный металл его головы отразил пламя под десятком различных углов. — Прошлый опыт подсказывает, что весьма вероятна ловушка.
Курланду уже пришла в голову подобная мысль, но он столь же быстро решил, что это не имеет значения. Они были связаны своей целью. Альтернативы не имелось.
Улланор должен погибнуть. Иначе погибнет Терра.
Улланор — Горкогрод
Острая шрапнель из орочьих осколочных бомб ударила в броню Тейна — гнутые гвозди, ошметки металла. Прямые попадания вбивали в него поражающие элементы, окутанные огнем.
Снаряды воздушного подрыва без разбора осыпали бойцов внизу свистящими клинками и винтами. Частые хлопки тяжелых орудий гремели сквозь бурю осколков. Броня Тейна отмечала попадания, пока он ступал по завалам мусора. Там, где на некрашеном керамите появлялись сколы, царапины, пробоины, с шипением растекался ремонтный гель.
Его болтер модели «Умбра» бил в ответ куда более решительно. Авточувства шлема компенсировали трудности, создаваемые летящими осколками и пылью, производили фильтрацию, игнорируя мелькание картечи, и выводили на дисплей прозрачные прицельные метки. Разрывные снаряды выкашивали мельтешащих на экране призраков одного за другим. Орки разлетались, словно их кто-то разбрасывал, валились по инерции вперед, и их нашпиговывали болтами и лазерными лучами, пока обезображенная туша наконец не останавливалась.