Чудеса на седьмом этаже (СИ)
— Понимаешь, я так устала… Все время одна. А Круглов… Как танк пер. Ну я и сдалась. Потому что… А что с меня взять? Все время провожу на работе, хозяйка из меня хреновая, характер — паршивый… Вроде на внешность ведутся мужики, да такие козлы — один другого краше, — в путанном монологе делилась наболевшим Аля. — Ну терпеть я не могу, когда мной руководят и жизни учат. Нет у меня женской мудрости! Казалось бы, ну смолчи ты: он мужик, пусть главного из себя строит, а меня аж наизнанку выворачивает! Пыталась с мальчиками попроще, помоложе встречаться… Еще хуже. Им, таким, по жизни ничего не нужно: ни работать, ни учиться не хотят. Нашли, типа, богатую тетю и рады… Тупик какой-то. И ведь сама в этом виновата, сама! — она вздохнула. — Создала себе идеал целеустремленной сильной бабы, следовала ему. Что в итоге? И рядом никого, и на работе терпеть меня никто не может. Как, блин, Ленину на день рождения букет из красных гвоздик вручили! А мне полевые ромашки нравятся! Кто-нибудь об этом знает? А подарок??? Мраморная подставка под ручки!.. Я, знаешь, стояла недавно на балконе, конфеты ела — стресс, типа, заедала… И вдруг подавилась. Не вздохнуть, не выдохнуть… Стою, руками машу, на глаза слезы навернулись, задыхаюсь, а сделать ничего не могу. Думала, так и сдохну, подавившись конфеткой, — девушка поморщилась.
Алексей заварил крепкого чаю и поставил кружку перед Алей. Та благодарно взглянула на него и слабо улыбнулась.
— Круглов, можно сказать, подловил меня в самый неподходящий момент… Я совсем расклеилась. Ухаживал красиво. Я, в общем, знаю, что он бабник и сволочь редкая, но так приятно было, что в тебе хоть кто-то женщину увидел. А он… Господи, ну как можно быть такой дурой?! — воскликнула Аля. — Точно от недотраха одним местом думала.
— Долю-то хоть с откатов отстегнул? — спросил Алексей. Соображал он быстро и прекрасно понимал, как Круглов мог подставить Угольникову, вполне себе законно вытянув деньги из бюджета компании себе на карман. И бумажками все прикрыто будет со всех сторон — не подкопаешься, если в деле еще и коммерческий директор.
— Да, — кивнула Алла, даже не стараясь изобразить из себя оскорбленную невинность.
— А чего вдруг распереживалась? — поинтересовался Лешка.
— Потому что хватанул он лишнего! Утроба ненасытная! Четыре лимона оприходовал. А кому отвечать? Мне. Круглов решил, что трахнет меня качественно, очередную лапшу на уши навешает, и Аллочка выкрутится! Только совесть иметь надо, хоть немного, и не зажимать при мне секретаршу в этот же день! — взорвалась Угольникова. — Но покаяться — не судьба. Хоть бы соврал что-нибудь для приличия. Знаешь, что он мне сказал? Что сексом со мной заниматься — все равно, что бревно долбить. Типа, отмороженная я. И у него-то все в ажуре. А как я выпутываться буду — не его проблемы. А если слить его пожелаю, то он выкрутится, потому что я же сама все и сделала чисто — не прикопаться к нему. Короче, влипла по самое «не хочу». И уволиться не могу, пока не объясню, куда из бюджета деньги ушли за моей подписью, на какие такие нужды!
Лешка подпер щеку рукой, разглядывая Аллу. В другой бы раз позлорадствовал — честно, но сейчас… Ему реально было ее очень-очень жалко, потому что сидела перед ним обманутая, несчастная баба, которая от безысходности повелась на беспринципного, жадного урода.
— Аль, есть варианты решить проблему? — спросил он деловито.
— Да. Есть, — кивнула Алла. — Но, понимаешь, что обидно: он-то тоже сухим из воды выйдет. Как обычно. И ему по фигу: будет и дальше работать, а я там уже остаться не смогу. На рожу его самодовольную смотреть… Восемь лет — коту под хвост. Ты, может, не поверишь, но мне нравится здесь работать… Я сразу после универа в «Сатурн» пришла. Меня владелец, как родную, принял. Карьеру сделала. И, даже несмотря на отношение подчиненных, не хотела бы куда-то уходить. Мне же с ними не дружить. Я так, как Круглов, не умею: и вашим, и нашим за рубль спляшем. Или делай свое дело, или иди на все четыре стороны. Поэтому меня не любят, а его обожают.
— Кроме меня, — пожал плечами Алексей, который всегда чувствовал фальшь в поведении начальника рекламного отдела. И если честно, равнодушно-требовательное отношение Угольниковой ему больше импонировало, чем запанибратское «Лешенька» Круглова. Фамильярности он не любил. Не друзья и не родственники.
— Я заметила, — кивнула Аля. — Я же говорю, ты вообще другой. Не из этой песочницы. Девушка-то у тебя есть?
— Нет, — качнул головой Лешка.
— Почему? — искренне удивилась Аля.
— Не знаю. Не сложилось пока, — сухо бросил Алексей.
— А я думала, что ты вот-вот придешь и объявишь, что женишься, — улыбнулась Аля. Лешка, впервые увидев такую улыбку на ее губах, завис. Никогда бы не подумал, что эта молодая и высокомерная женщина может быть такой… Даже сердце ускорило бег.
— Я собирался прийти и вот-вот объявить, что увольняюсь, — заметил Алексей. — Достали вы меня оба, если честно. Хочу сам на себя работать.
— Резонно, — кивнула Аля. — Что ты мне посоветуешь? — внезапно спросила она, вперившись в него знакомым пронзительным взглядом.
— Воевать, — ответил Алексей. — Подставить Круглова, чтоб катился колбаской по Малой Спасской, и остаться работать там, где нравится. И не крысятничать больше у людей, которые помогли тебе стать профессионалом, — жестко добавил он.
— Это будет нелегко, — задумчиво протянула Угольникова.
— Но возможно? — уточнил Леша.
— Если откинуть в сторону сантименты, угрызения совести и запоздалое раскаянье, то да. Возможно, — хищно оскалилась Аля, мгновенно превращаясь в Аллу Леонидовну.
— Так действуй, — произнес спокойно Алексей, вставая и убирая со стола пустые тарелки и кружки.
— Леш… А тебя можно попросить не увольняться до тех пор, пока я не разберусь со всем этим дерьмом? — тихо проговорила Алла.
— Да, — не оборачиваясь, ответил Леша. — Можешь рассчитывать на меня.
— Спасибо, — с чувством произнесла Аля. — И вообще… Просто спасибо. Извини, что вывалила на тебя все это. Я, наверное, домой поеду. Завтра на работу, — и выжидательная пауза.
— Я тебе такси вызову, — отозвался Алексей.
— Такси… — с нотками разочарования пробормотала Аля. — Да, конечно, такси, — она решительно встала из-за стола. — Пойду, переоденусь.
Когда она уехала, Леша долго сидел на диване и задумчиво смотрел прямо перед собой.
Конечно, он сразу понял, что Аля, видимо, была не против остаться. Но он так не хотел. Потому что она не в себе, потому что изрядно под градусом, хоть и протрезвела немного после ужина, потому что ей отчаянно хотелось поддержки и в данном случае все равно, у кого ее искать. А потом все устаканится, нормализуется (он не сомневался в том, что Угольникова прижмет Круглова — бабой она на редкость умной была), и такой, как Леша Григорьев, ей снова будет не нужен.
Ибо, может, Аля и изливалась тут потоком, что страдает от одиночества, но ничего особенного он ей предложить не мог: внешностью не блистал, на свое жилье и даже на машину не заработал, собственный бизнес пока еще в планах, да и не того масштаба, чтобы в миллионеры одним махом заделаться — не было у него таких запросов, мужской харизмой и умением плести словеса не отличался. Если ему и влюбляться, то в кого-то поскромнее и с меньшими амбициями.
Только вот разумом можно многое по полочкам разложить, к правильным выводам прийти и для себя все решить, а сердцем…
Образ милой Али намертво застрял в голове — хоть об стенку бейся, чтобы его оттуда выкинуть.
Военно-подпольные действия, в ходе которых Угольникова готовила компромат на Круглова, длились около месяца, в течение которых они бодались не театрально, а по-настоящему.
— Задавлю, сука! — цедил сквозь зубы внезапно представший в истинном облике Сергей Дмитриевич.
— Попробуй! Кишка тонка, — с усмешкой отбивала Алла Леонидовна.
Она на работе вела с Алексеем себя по-прежнему, ничем не выдав того, что между ними был тот разговор. И только изредка Лешка ловил на себе ее быстрые взгляды, как будто Аля подпитывалась от его вида решительностью довести до конца задуманное. Он никак на них не реагировал: один раз пообещав, что поддержит, от своих слов не отказался. И если требовалось, помогал ей — до утра сидел в ее шикарной квартире, разбираясь в документации, пока Алла выстраивала новую стратегию.