Сенешаль Ла-Рошели (СИ)

Я напал на второе судно. Действовал по наработанной схеме. Сначала ядрами разрушаем носовую настройку, картечью зачищаем ее от людей, потом то же самое проделываем с кормовой, а в заключение обстреливаем главную палубу и берем судно на абордаж. Перебив экипаж, абордажная партия гребла к другому судну, которое мы брали в оборот. Остальные три бригантины действовали так же. Опыт у всех уже был, поэтому получалось неплохо. До темноты мы успели захватить по пять коггов. Остальные четыре купеческих судна рванули с попутным ветром в сторону Британии. Уже в темноте мы закончили постановку на якорь призов.
Утром приплыл на лодке Джон Мерсер. Он и раньше не любил похвастаться, а теперь его и вовсе распирало от самодовольства.
— Один когг твой! Выбирай любой! — сделал шотландец широкий жест.
— Мне без разницы, — сказал я. — Пусть будет ближний.
— Как мы их, а?! Никто из шотландцев не захватывал такую богатую добычу! — провозгласил он и весело загоготал. Затем начал делиться планами на будущее: — Куплю себе неприступный замок в горах и буду хранить там самую ценную добычу, а сам буду жить в Эдинбурге, в центре города.
— Не получится, — уверенно заявил я.
— Почему?! — удивленно спросил он. — Денег у меня хватит на всё!
— Не сомневаюсь, — произнес я. — Только я еще не встречал человека, который мог жить вдали от своих сокровищ. Они, знаешь ли, требуют глаз да глаз. Не ровен час, окажутся в руках более внимательного хозяина.
— Пожалуй, ты прав, — согласился Джон Мерсер. — Ладно, буду хранить их в своем доме в Эдинбурге, но замок все равно куплю. Там будет жить старший из моих сыновей. Он сейчас присматривает за моим манором.
— Сколько у тебя сыновей? — поинтересовался я.
— Пятеро, — ответил он. — И три девки. Теперь будет из чего дать им приданое и породниться со знатными семьями.
— Надо бы и остальным сыновьям купить по замку, — шутливо подсказал я.
— Пусть сами покупают, — серьезно произнес Джон Мерсер. — Трое здесь, со мной. Получат свою долю — и пусть покупают замки в горах или дома в городе. А младшие подрастут, тоже возьму в поход.
Экипажей на все призовые суда не хватало, поэтому каждая бригантина тащила на буксире по коггу. Ночью встали на якоря. К вечеру следующего дня, добрались до Брюгге. Там на рейде рассортировали трофеи. Когги везли меха, янтарь, серебро, оружие, доспехи, льняные ткани, пеньку, воск, мед, шкуры. Самый ценный груз и лучшие суда мы забрали с собой, а остальное продали, обрушив цены на многие товары.
 34 
 
Самое главное — не захватить добычу, а дотащить ее до своего убежища. Сразу появляется множество негодяев, которые хотят отнять ее у тебя. Конвой из тридцати трех торговых судов растянулся по проливу Ла-Манш мили на три-четыре. Шли курсом галфвинд правого галса. Северо-восточный ветер был силой балла четыре. Мы были примерно на траверзе острова Уайт. Бригантины, нагруженные самой ценной добычей, шли с наветренной стороны, прикрывая от нападения из Саутгемптона. Впрочем, нападать с той стороны на нас никто не собирался. Опасность приближалась с противоположной. Впередсмотрящие в «вороньих гнездах» по очереди, от флагмана конвоя к замыкающему судну, замахали красными флагами, показывая на юго-запад. Оттуда приближалась эскадра из полусотни галер и круглых кораблей.
Во время стоянки в Ла-Рошели, а потом в Брюгге, я узнавал последние новости. Их трудно было не услышать. Каждая рыночная площадь — место встречи журналистов-международников, работающих на общественных началах. Новостей в эту эпоху мало, поэтому каждая обсуждается долго и со смаком. Во время наших стоянок обсуждалась высадка англичан под командованием Джона, герцога Ланкастерского, возле Сен-Мало и осада ими данного города. Туда же прибыл и коннетабль Франции Бернар дю Геклен. Всех интересовало, будет ли сражение и совершит ли потом герцог еще одно шевоше? В том, что англичане победят, не сомневались не только в Брюгге, но и в Ла-Рошели, хотя последние предпочли бы, чтобы выиграли французы. Поскольку данные вопросы обсуждались и в Брюгге, я понял, что Бертран дю Геклен от сражения уклоняется. Видимо, герцог Ланкастерский понял, что битвы не будет, и решил вернуться в Англию. Как-никак он сейчас первое лицо в королевстве, управляет вместо несовершеннолетнего племянника и не имеет возможности подолгу находиться вдали от Лондона.
 
Когда мои бригантины прошли между купеческими судами и оказались с подветренной стороны, десятка полтора вражеских галер уже устремились в атаку, намереваясь захватить богатую добычу. Наверное, думают, что им здорово повезло. Не удалось захватить Сен-Мало, зато на обратном пути подвернулась добыча получше. Четыре бригантины, идущие навстречу, англичан не насторожили.
Чем я и воспользовался. Ближняя галера оказалась широкой, двухмачтовой и сорокавосьмивесельной. Оба паруса были опущены, а реи лежали на рострах. С грот-мачты свисал всего лишь до палубы лазурно-серебряный вымпел. Весла покрашены в лазоревый цвет, а лопасти темно-красные. Когда между нами оставалось около кабельтова, а повернул бригантину вправо, чтобы оказаться к врагу бортом, и произвел залп из шести орудий. Все шесть ядер попали в цель, но всего два ниже того места, которое в будущем будут называть ватерлинией. Досталось и гребцам. По крайней мере, три весла правого борта остались опущенными в воду, за них зацепились соседние, пошла цепная реакция. Весла левого борта сделали еще два гребка, в результате чего галера резко развернулась вправо. Мы прошли у нее по носу, не успев всадить второй залп. Мне кажется, он и не нужен. Экипаж на галере засуетился, забегал по куршее. Лучники перестали обстреливать нас. То ли поняли, что особого вреда не причиняют, потому что все мои люди попрятались, то ли забеспокоились о собственной шкуре. В левом борту немного выше ватерлинии ядра вышибли доску обшивки. Это место казалось более светлой полосой на фоне черного борта. Наверняка при крене на этот борт вода затекает внутрь галеры мощным потоком.
Следующей галере, однотипной предыдущей, наш бортовой залп достался с дистанции две трети кабельтова. На этот раз и наводчики прицелились лучше, и галера на волне наклонилась от нас, поставив корпус ниже ватерлинии. Сквозь клубы дыма я заметил, как, подобно камешкам-блинам, ядра подпрыгнули на волнах метрах в двадцати от галеры и, пролетев под поднятыми темно-синими веслами с черными лопастями, прошили борт, выбросив в разные стороны обломки досок. Ниже ватерлинии образовался пролом шириной местами в одну, а местами и в две доски, и длиной метров пятнадцать. Галера накренилась на этот борт и словно бы замерла, раздумывая, крениться на противоположный борт или нет? Все-таки накренилась, но не сильно и резче, после чего опять завалилась на продырявленный борт и надолго замерла в таком положении. Я решил, что с нее хватит, после чего направил бригантину на третью галеру, чуть поменьше, одномачтовую и тридцатишестивесельную.
Следовавший за мной Ламбер де Грэ добил первую атакованную нами галеру. Она теперь лежала на борту, медленно уходя под воду. На баке и корме толпились лучники, размахивали руками и что-то кричали. Наверное, плавать не умеют. То ли зовут на помощь, то ли проклинают своих командиров, которые на большой и маленькой шлюпках гребли к другим галерам. За этими шлюпками и погнался Ламбер де Грэ, позабыв об остальных вражеских судах. С потопленных галер что возьмешь?! А на шлюпках удирают рыцари и оруженосцы, то есть, выкуп. Зато Мишель де Велькур и Анри де Халле успешно расколошматили по большой галере и направились к следующим.
 
Третий залп оказался менее удачным. Одно ядро вообще пролетело выше цели. Еще одно угодило ниже ватерлинии. Остальные попали в борт ниже того места, где по моим прикидкам сидят гребцы. Я приказал повернуть на ветер, чтобы сбавить ход и дать время комендорам на перезарядку и второй залп в эту галеру. На ней почему-то перестали грести, продолжая идти по инерции. С нее летели тучи стрел, которые метали лучники, выстроившиеся на носовой и кормовой платформах и на куршее.