Сенешаль Ла-Рошели (СИ)

Я приказал убавить ход и позвал капитанов кораблей. Ламбер де Грэ и Мишель де Велькур прибыли на шлюпках. У обоих радостный азарт на лицах. В случае удами купеческие суда будут принадлежать нам. У обоих капитанов в этих судах была небольшая доля. Теперь доли увеличатся. В том, что так и будет, рыцари не сомневались.
— Сейчас примерно половина прилива, — начал я инструктаж. — Заходим в реку, следуем мимо галер, обстреливая их. На шлюпках отправляем десант на корабли, что стоят на рейде, а потом палим по берегу, если кто-то вздумает помешать нам дождаться отлива и выйти в море. На всякий случай будьте готовы в конце прилива буксировать шлюпками купеческие суда в море, чтобы побыстрее выбрались.
— Можно и галеры захватить, — предложил Мишель де Велькур.
— Можно, только где взять гребцов на них?! — произнес я. — Обстреляем их и, если не утонут, подожжем.
На берегу нас давно уже заметили, но сперва не приняли всерьез. Командиры галер, может, и рискнули бы напасть на нас, но не захотели грести против сильного приливного течения, а потому и не собирали команды, которые, как понимаю, были отпущены на берег отмечать удачный поход. Добыча им подвалила немалая. Правда, ненадолго.
Бригантина под моим командованием шла первой, Мишеля де Велькура — второй, Ламбера де Грэ — замыкающей. В начале отлива последний станет первым. От его маневров будет многое зависеть, поэтому назначил на эту позицию более опытного капитана. Впрочем, я посоветовал обоим капитанам не выпендриваться и слушать своих шкиперов, которые лучше освоили управление бригантинами.
На галерах, видимо, не верили, что мы сунемся в пасть тигру. Только когда моя бригантина вошла в устье реки, на них началась суета. Командиры стоявших крайними галер сзывали на них гребцов и бойцов с соседних, чтобы напасть на нас. Из города через ворота, одна створка которых была прикрыта, бежали к пристаням люди. Наверное, члены экипажей галер. Пока что их было маловато, чтобы отойти от пристани и напасть на нас.
Поравнявшись со стоявшими выше по течению тремя галерами, мы произвели залп из шести орудий. Били в упор, с расстояния метров двадцать. Четыре пушки были заряжены ядрами и целили в корпуса, а две — картечью, по людям. Ядра легко прошивали относительно тонкие борта галер. Их пока делают однослойными. Куски бортов и щепки полетели в разные стороны. Когда дым рассеялся, оказалось, что гребцов и лучников, которые собирались помешать нам взять галеры на абордаж, смело картечью. Убитые, раненые и живые оказались в трюме. В крайней галере ядра вышибли такие большие дыры, что начала набирать воду и тонуть. Наверное, и остальные две пострадали не намного меньше, но это пока не видно.
Бригантина под командованием Мишеля де Велькура сделал залп по стоявшим ниже двум галерам. Результат был не хуже. Дым не мешал мне видеть, как разлетались разорванные тела вместе с обломками обшивки. Зрелище впечатляющее. Начинаешь чувствовать себя богом. Недаром артиллерию в будущем будут называть богом войны. Бригантина под командованием Ламбера де Грэ из двух пушек выстрелила ядрами по двум галерам, а из четырех — по трем. Эти ядра были явно лишними. Галеры медленно, но верно, тонули прямо у пристани. Моряки, которые бежали к ним от ворот, теперь еще быстрее неслись в обратном направлении. Когда они забежали в город, закрылась и вторая створка ворот, а потом подняли мост. Дартмутцы готовились к обороне, а не нападению.
Мы отдали якоря. Приливное течение развернуло бригантины и купеческие суда носами на выход в море. Мои комендоры перетащили пушки на правый борт и приготовились к стрельбе. Впрочем, стрелять было не в кого. Все уцелевшие враги попрятались. Экипажи каждой бригантины подтащили к борту по две шлюпки, которые буксировали за кормой, погрузили на них абордажные группы. На купеческих судах защищаться было некому. На них несло вахту по несколько человек. Остальные были на берегу. Многолетняя мирная жизнь отучила англичан от элементарных мер предосторожности. За что и поплатились. Мы захватили все семь стоявших на рейде судов. Призовые партии сменили на них абордажные, которые подошли к пристани, собрали на тонущих галерах трофеи, после чего подожгли те части, которые еще не утонули. Жители города наблюдали за ними из-за острых верхушек частокола, но не обстреливали из луков. Наверное, понимали, что подобные действия им дорого обойдутся.
 
Часа полтора-два мы ждали, когда начнется отлив. После чего снялись с якорей и вышли в море. На прощанье я приказал разрядить пушки в частокол. Хотел посмотреть, как он держит ядра. Плохо держит. Пара бревен завалилась, а остальные наклонились внутрь города так, что стали видны крайние дома. Будь у меня людей побольше, можно было бы захватить город. Придется отложить до лучших времен, потому что сейчас в нем экипажи галер, несколько сот человек, которые, наверное, горят желанием отомстить за сгоревшие суда и погибших товарищей.
В Ла-Рошели нас ждал приказ быть готовыми выйти в поход на Бретань. Позже выяснилось, что приготовления к войне были задуманы, чтобы склонить англичан к уступкам во время переговоров. В начале зимы пришло сообщение, что перемирие продлено до первого мая тысяча триста семьдесят седьмого года. Вроде бы собирались прекратить войну, женив наследника английского трона одиннадцатилетнего Эдуарда, сына Черного принца, на дочери Карла Пятого, но без права на французскую корону и с признанием всех захваченных земель собственностью французского короля. Мне показалось, что слишком большой калым запросили за невесту.
 26 
 
Я оказался прав. В начале июня, когда ждал завершение работ на новой, четвертой бригантине, в ЛаРошель прибыл королевский гонец с приказом выставить от города пять торговых кораблей с командой для переброски воинов в Британию. Командовать кораблями предлагалось мне. Поскольку мой флот состоял из четырех бригантин, ларошельским купцам пришлось снаряжать всего один когг. Я удлинил его бушприт, чтобы мог нести не только стаксель, но и кливер, и нарастил грот-мачту, чтобы могла нести марсель, и добавил позади нее вторую мачту. Поскольку она была ниже передней, называлась бизанью и несла косой парус, трисель. Корабли с таким расположением мачт и парусным вооружением будут называть бомбардами. Наверное, потому, что появятся в эпоху бомбард, которыми будут вооружены. Этот класс кораблей являлись естественным усовершенствованием коггов с их расположенной посередине мачтой. Надо было увеличивать количество парусов, а для этого добавлять мачту. Ставить ее впереди грот-мачты — уменьшить роль стакселя и кливера. Поэтому ставили позади и делали ниже. Парус на бизань-мачте не только добавлял скорости, но и улучшал управляемость корабля.
Когда мы в середине июня прибыли на рейд порта Онфлер, расположенного в устье Сены, там уже собралось сотни полторы кораблей — галер и парусников, то есть, по старой терминологии, длинных и круглых или военных и торговых. Мачт было столько, что казалось, будто попал в лес, в котором с деревьев облетели не только листья и хвоя, но и большая часть веток.
Резиденция Жана де Вьена располагалась в городской ратуше. Я попал на совещание. Присутствовали командиры флотов, в том числе кастильские адмиралы. Главный из них — Фернандо Сосса — оказался высоким и плотным мужчиной в котте из золотой парчи, на которой висели золотые бубенчики, позвякивающие при каждом его движении, и с золотыми перстнями на каждом пальце, кроме больших. В каждом перстне камень величиной с небольшую сливу. С такими украшениями и кастеты не нужны. Мой старый знакомый Эрнандо де Леон, на шее которого по-прежнему висел на толстой золотой цепи эмалевый образ Христа, выглядел скромнягой в сравнение со своим командиром.
 
— Тебе морской бог еще не выщипал бороду, старый бродяга?! — вместо приветствия спросил я.
— Ему некогда: за тобой гоняется! — отбился Эрнандо де Леон и объяснил остальным кастильцам: — Это тот самый Венецианец, с которым мы захватили англичан возле Бреста.