Королева для нищего (СИ)

Вера присела на диванчик, пробегаясь глазами по исписанным бумажным листам с текстами песен. Закинула ногу на ногу, поджигая сигарету, попутно вспоминая мелодию и места вступлений.
Сложно было совладать со своими чувствами, особенно, когда они так отчаянно рвались наружу.
Она хотела, чтобы он знал, о том, что все зашло так далеко, и выхода было только два (спасибо Корфу): либо вперед ногами, либо бесценным даром, в виде собственной любви. Вера не знала, откуда вдруг взялась эта смелость, но твердо решила для себя, что сегодня признается ему, на этом празднике жизни. На глазах у всех.
— Пора, — шепнула Люська, одной головой заглядывая в гримерку.
— Не поминайте лихом, господа. Еще повоюем, — Вера последний раз посмотрела на себя в зеркало и решительным шагом покинула, ставшую в миг маленькой душной комнаткой, гримерку.
Евгению Анатольевну Исаеву — виновницу торжества Вера увидела сразу. Она громко смеялась, пока принимала цветы и поздравления в центре ресторана. Норковая накидка спала с плеча, открывая взгляду голую шею, а выше — пиздецки дорогие жемчужные серьги в ушах. Держала одной рукой очередной букет, второй — придерживала длинный подол платье, постоянно оборачиваясь на какого-то паренька за спиной. Подружки были под стать имениннице — десятка два холеных сук, которые при встрече целовали друг друга в щеки, расплываясь в надменной улыбке. Мужики этих сук с важным видом медленно передвигались по залу от одного столика к другому, где пили все, что было предложено, не забывая при этом вести «деловую» беседу. За одним таким столиком сидел Артем, уже без пиджака, держал на коленях смеющуюся дочь и глотал водку стопку за стопкой.
То, что это абсолютно другая публика, отличавшаяся от гостей, которые когда-либо праздновали в этом ресторане дни рождения, Вера поняла сразу. Даже после того, как Денис объявил ее у микрофона, и началась музыка, лишь единицы обратили на Клинкову внимание.
— Бэби ту найт, я бэби ту найт, Девочка-ночь меня называй. И в город любви ты приглашай, Нежно, прошу, меня обнимай.
Вера откровенно чувствовала себя мебелью, но все равно пыталась вести себя непринужденно, улыбалась гостям, игриво опуская глаза, пока двигала бедрами под музыку.
— Бэби ту найт, я бэби ту найт, Больше с другими ты не гуляй. Не говори никогда мне прощай. Я бэби ту найт.
Артем нахмуренно выпил еще одну стопку, переговариваясь с Сахновым за столом, изредка следя за танцующей рядом Ритой. Женя впихнула пару букетов тому самому пареньку и, похоже, отправила его восвояси, а потом подошла к Артему, обнимая его за шею. Вера от неожиданности прервалась и поймав недоуменный взгляд Дениса, продолжила петь.
— Кожаная куртка тёмные очки, И на мотоцикле мы летим в ночи. А вокруг сияет полуночный мир. Уйдут сомненья мой ночной кумир.
Неповторимый неповторимый кумир…
Неповторимый неповторимый кумир…
В зале громко раздавались тосты, над столами мелькали полные бокалы, пока Женя абсолютно счастливо улыбалась, вцепившись Исаеву пальцами в бедро. Шептала ему что-то на ухо, а он кивал головой и внимательно следил, как Мишка наполняет очередную стопку.
— Бэби ту найт, я бэби ту найт, Больше с другими ты не гуляй. Не говори никогда мне прощай. Я бэби ту найт.
Вера сделала заигрывающее движение бедрами, перед финальным аккордом. На удивление, раздались аплодисменты, с «галерки» даже одобрительно засвистели. Женя, приподняв бровь, обернулась на сцену, видимо, первый раз за вечер, встречаясь с Верой глазами.
— Хотелось бы поздравить Евгению Анатольевну с днем рождения, — начала Клинкова, принимая из рук учтивого официанта бокал с шампанским. Никольский с ухмылкой наблюдал, как девушка подняла его вверх. Вера поняла этот взгляд — пить во время выступления, тем более с гостями было запрещено и она наверняка получит за эту выходку выговор, даже может быть штраф. Но, «отступать некуда — позади Москва», — От всей души желаю вам женского счастья и взаимной любви, — и Клинкова залпом выпила свое шампанское, под шквал аплодисментов. Исаева клацнула зубами в высокомерном оскале и снова отвернулась к столу, общаясь с гостями. Зато Артем сверлил Клинкову взглядом, и казалось, был недоволен.
— Ну а мы продолжаем, — заверещал Денис и ударил по клавишам.
Вера вернула бокал официанту, прокашлялась и опустила голову, рассматривая туфли.
— Ночь прошла, Блеск её огней погас, Но теперь, Не отнять её у нас. Всё вокруг, Вспыхнуло на миг огнём. Всё это было почти как в сказке, Всё это было.
Сумасшедших дерганий не было, но с каждым бокалом женщины были все раскрепощенней, ненавязчиво двигаясь в такт песне.
— Я больше не прошу, И мне не надо много. Не надо ярких звезд с небес, И сотни слов, не надо, не лги.
Вера с какой-то тоской смотрела, как Артем обнимал жену, смеялся с друзьями, шутил сам. Он находился в привычной для себя обстановке, в то время когда Вера была как за стеклом, молчаливо наблюдая за тем, как он закусывает фильтр сигареты, иногда хмурит брови, что появляется глубокая морщинка на лбу, облизывает губы, когда жена кладет ладонь на бедро выше положенного.
— Я больше не прошу, Чтоб только у порога, Звучали бы в ночи твои Усталые шаги.
Вера отчаянно ждала, когда он обратит на нее внимание, но ловила взгляд только Вани. Даже Мишка что-то увлеченно рассказывал сидящей рядом с ним Рите. Никольский вообще ушел за другой столик, расслабленно тиская уже порозовевшую Софу.
— Слабый свет, И в объятьях тишины, Унесут нас с тобою к звездам сны. Солнца луч, утром украдет тебя. Верю, сегодня мы будем вместе, Снова сегодня.
Если бы кто-то спросил, для кого она тут выеживается, трясет сиськами на сцене, изображает эту напускную заинтересованность в празднике, в людях, конечно, она бы не задумываясь, ответила, что для Артема. А для кого еще? Угол зрения сузился до минимума, и Вера видела перед собой только широченную спину, обтянутую рубашкой. Ну, еще конечно женскую руку на его плече, с таким же пиздецки дорогим жемчужным браслетом на руке. Но все, же именно мужская спина занимала все ее мысли.
И Артем обернулся. Снова зажатая в зубах сигарета, он в пол оборота сидел на стуле, не стесняясь, рассматривая Веру с ног до головы. Она попыталась выдавить из себя улыбку, но ничего не получила взамен. Он даже бровью не повел, продолжая сверлить ее взглядом с каменным лицом.
— Я больше не прошу, И мне не надо много. Не надо ярких звезд с небес, И сотни слов, не надо, не лги.
Вера обхватила себя руками, продолжая петь, но пытаясь унять дрожь в голосе.
— Я больше не прошу, Чтоб только у порога, Звучали бы в ночи твои Усталые шаги.
Исаев, еле заметно, все же кивнул головой, закидывая руку на спинку стула, на котором сидела Женя, но продолжал смотреть на Клинкову, за что получил локтем в ребро от Вани. Артем дернулся, но только от того, что пепел с сигареты осыпался на брюки. Именинница заинтересованно снова обернулась на сцену, насмешливо пробегаясь взглядом по Клинковой и силой заставила мужа «вернуться» к столу.
— Следующая песня — медленный танец. Кавалеры приглашают своих очаровательных дам, а они в свою очередь не имеют права им отказать, — радостно захрюкал в микрофон Денис, — Артем Александрович приглашайте свою красавицу — жену, прекрасную Евгению Анатольевну на танец, сегодняшнюю нашу виновницу торжества на наш импровизированный танцпол. Остальные не стесняемся, выходим, дамы и господа. Не стесняемся, — не унимался парень, истерично подергивая левой ногой.
У Веры перехватило дыхание в очередной раз, когда чета Исаевых остановилась прямо перед сценой.
— Скажи, откуда ты взялась, Моя нечаянная радость, Несвоевременная страсть, Горькая, а сладость? Нарушив мой земной покой, Ты от какой отбилась стаи, И, что мне делать с тобой такой, Я не знаю.
Они стояли, медленно покачиваясь в танце, среди других пар, так тесно прижимаясь друг другу. Как муж и жена, любящие самой настоящей, искренней любовью. Как будто не было никого вокруг, только они вдвоем. Она положила голову ему на грудь, изредка поднимая ее и что-то шепча ему на ухо, а он в свою очередь, крепко обнимал ее за талию.