Усатый-полосатый, бедный и богатый (СИ)

Чёртов стол скрипел от каждого движения, но я и не думал останавливаться. Удерживая красотку за талию, я только наращивал темп, подстёгиваемый её хриплым "ещё". Ненасытная. Страстная. Невероятная.
Малышка со стальным стержнем внутри (и это я не про свой болт, конечно, а про характер, хотя…) не успела толком понежиться в моих руках, как начала меня прогонять. Сначала работать, потом за сменной одеждой. И как джентльмен я не смог оставить свою даму в беде. Её оставлять вообще не хотелось. Но Надя выставила меня из подсобки, велев без вещей не возвращаться. В общем отправился я на такси сквозь утренний туман в город за “черевичками как у самой императрицы”.
Одежду для Нади я нашёл сразу по её чётким и подробным инструкциям. Увлекательная это штука — копаться в девичьих трусишках. Нашёл одни розовые с зайчиком — ржал как конь.
Пользуясь случаем, заскочил быстро в душ, точнее его ледяное подобие. Вдруг даже сквозь шум воды, я услышал щелчок дверного замка. Ага, малышка, не смогла без меня и часу прожить?
Предвкушая горячую встречу, не менее пылкую, чем прощание, я вышел в коридор. Вышел и тут же пожалел, что не смылся нахер по канализации.
В прихожей стояла средних лет женщина, очень похожая на саму Надю. Язык не поворачивался назвать её старой, но выглядела она очень усталой и грустной. Мама Нади, сомнений не было в том, что это именно она, выронила из рук сумку и в немом изумлении уставилась на меня. Хорошо, я хоть додумался полотенцем обернуться, а не выбежал её встречать в чем мать родила.
— Чуяло моё материнское сердце, что эти всё и кончится, — женщина отмерла первой и даже всплеснула руками, а вот я замер на месте, будучи в шоке от услышанного. Тем временем маман продолжала: — Сначала она кошаков и собак в дом таскала, теперь и мужика притащила. Тебя, надеюсь, не на соседней помойке нашла?
Сказать, что я охренел, это ничего не сказать. Да многие мамочки в очередь бы выстроились за таким женихом, а тут… Ясно всё с вами, яблочко от яблоньки.
— Надежда где? — спросила она резко.
— На работе.
— А ты?
— Я с ней работаю вместе. Приехал взять ей одежду сменную. Вот, — кивнул на пакет у двери с заблаговременно собранным тряпьём.
— И зачем ей сменная одежда понадобилась? — не унималась родительница, которую понять было не так уж трудно.
— Испачкалась. Животные. Грязь повсюду, — развёл руками, но тут же спохватился и подхватил полотенце, не давая ему упасть.
Лепил откровенную чушь и не краснел. Не говорить же ей, что сменная одежда нужна её дочери, потому что юбку я обкончал. Ну и футболку. Чуть-чуть. Застирать не проблема, но не высыхает, зараза. Как по мне всё очень даже ничего, Надюха в мокрой футболке вообще огонь! Но это оказалось только моим мнением. Взять не у кого, потому что таких мелких ещё поискать надо, или банально не хочет и меня спровадила. Хмм…
— Ты, стало быть, тоже испачкался? — Надина мама вырвала меня из раздумий.
— Ну да. Животные, что взять, — я улыбнулся собственным фантазиям. Это мы с вашей дочерью были как самые настоящие животные. — Извините, я не представился. Меня зовут Дмитрий. Я оденусь, если вы не против.
На этих словах я поспешил свалить с места преступления прочь, закрыл за собой дверь и чуть не сполз по ней вниз, когда услышал:
— А давно ты, Дмитрий, раздеваешься и одеваешься в комнате моей дочери?
Разговаривать через дверь я не стал. Не в детском саду. И это невежливо что ли.
— Не так давно, как хотелось бы… — я замялся на долю секунды, но женщина ни на миг не растерялась.
— Валентина Ивановна.
— А вы кремень, Валентина Ивановна, — не удержался я всё-таки от восхищённого комплимента.
— Двадцать лет педагогического стажа. Голым мужиком меня точно не удивить. Хотя с ухажёрами дочери хотелось бы знакомиться иначе, — Валентина Ивановна устало вздохнула и прошла со своей сумкой на кухню, проводить маминспекцию.
— Я поеду к Наде, если вы не возражаете. Она меня ждёт, — не зная даже, как правильно поступить, я поплёлся за ней следом на кухню.
— Не возражаю. Жду вас двоих на обед. И продукты купите.
— Да, мэм.
Как только за мной захлопнулась входная и подъездная дверь (для надёжности), я достал телефон.
“Хьюстон, у нас проблемы!”
Надя мне, конечно же, не поверила. Хотя я пытался убедить её, что мне и в страшном сне не привиделось бы веселится на такую тему. Неожиданным подспорьем стало смс-сообщение от Валентины Ивановны. Вот и как понять эту девушку, если её список продуктов впечатлил больше, чем мои слова. Губы, ещё совсем недавно розовевшие от жарких поцелуев, побелели и сжались в тонкую нить.
За что я был благодарен Кнопке, так это за то, что она не бросалась в панику или истерику от случившегося. Постаралась принять как данность. Видимо, не очень утешительную для нас обоих данность.
— Ладно, — наконец сказала она. — В шкаф прятаться поздно.
Я не удержал смешок, живо представив себе эту картину, как хрупкая девушка пытается засунуть меня в шкаф. Наде после ночного дежурства был положен выходной, а с меня, как со стажёра, взятки были гладки, поэтому в парке нас больше ничего не держало.
Телефон Нади периодически пищал от входящих сообщений, она смотрела на экран, то улыбаясь, то хмурясь. Я старался же дальновидно не влезать в переписку и в материнско-дочерние отношения, тем самым не лезть на рожон. Мыслями моя малышка была сейчас далеко, наверняка прокручивая в деталях предстоящий нелегкий разговор. Так глубоко задумалась, что даже ни капли не обращала внимание на мою руку, поглаживающую её бедро. Пытался её успокоить, но пока что получалось плохо.
По сути, не произошло ничего из ряда вон выходящего. Надя взрослая девочка, так что что для мамы не должно быть в диковинку моё появление. Да, конечно, хотелось бы появиться в другом образе. А уж если признаться честно, положа руку на сердце, то хотелось бы вообще не появляться перед глазами Валентины Ивановны. Но разве ж меня кто спрашивал?
— Поможешь? — Надя повернула ко мне голову.
— Конечно. Что за вопрос? — пожал плечами, пытаясь догадаться что задумала малышка. Надеюсь, это не пробег в Мексику.
— Она должна была приехать позже, я никак не ждала, что мама вернётся сегодня.
Эти слова точно не вызывали у меня сомнений, в противном случае мы бы лучше подготовились к приезду кровной родственницы.
— Может что-то случилось на работе, — тем временем продолжала Надя. — В любом случае, мне хотелось бы с ней сначала поговорить наедине. Займёшься продуктами сам?
— Плёвое дело, — сказал я, потянувшись за телефоном. — Мигом доставят!
— Нет, — Надя мягко отвела мою руку и сжала ладонь. — Никакой доставки, только рынок, только хардкор.
— Да ну?
— Ну да, — передразнила меня бесстрашная девочка. — Недалеко от нашего двора палатки, там можно купить всё необходимое.
— О, блин, рынок… А я думал туристы или протестанты. Ну то есть протестующие.
— Разговоры там, конечно, такие же как и на митингах, но всё-таки это рынок, — улыбнулась Надя и уже будучи более уверенной в себе облокотилась на моё плечо.
Автобус медленно повёз нас в город навстречу к неминуемому будущему.
— Список перекинула, там немного, главное, не заходи в зелёную палатку, — на прощание она мазнула меня губами и умчалась в сторону дома, а я пошёл искать палаточный лагерь.
Как только я прошёл под воротами с вывеской “Ярмарка”, которую нещадно потрепало время и ветер, всё сразу пошло куда-то не туда. Сначала мне было жалко одну бабушку, продававшую свежую зелень. Потом вторую, с помидорами, а потом незаметно подсуетились и следующие, видя аттракцион небывалой щедрости от залётного шопоголика. О предостережении Нади я тут же забыл, перестав обращать внимание на расцветки палаток, сконцентрировавшись на их содержимом и списке. Так что к дому, где ждали меня сразу две Степановы, я еле пёр.