Пустошь (ЛП)

Приблизившись, дым собрался в густое зеленовато-серое облако. Набухающая масса мутного дыма поднялась, настолько плотная, что заслоняла то, что позади.
Ричард с силой рубанул мечом дым. Клочки тумана закружились, когда клинок прошел насквозь и всколыхнул воздух, но лезвие не встретило никакого сопротивления.
Он снова услышал мягкий смешок и крепче сжал рукоять меча, отступая от высокой массы густого дыма.
На облако налетел порыв ветра, оно закружилось, будто что-то прошло совсем рядом, а потом растворилось в воздухе.
Когда дым исчез, пред Ричардом предстал Мораваска Мичек.
Он был крупным мужчиной средних лет с широкой грудью. Его грубое лицо было словно слеплено из кусков глины, которые затвердели до того, как им успели придать нужную форму. Тяжелый лоб нависал над черными суженными глазами. Темные отметины шрамов усеивали щеки и похожий на грушу нос. Он был одет в некогда белые одежды, похожие на те, которые всегда носил Даркен Рал. Но наряд Мичека был испачкан застарелой кровью и прочими телесными жидкостями, словно его не стирали годами. Ричард понимал, почему Нида сказала, что его называют Мясником. Создавалось впечатление, что он носит фартук мясника.
Еще одна причина прозвища висела по всей комнате.
На его шею был накинут палантин, концы которого лежали на груди. Палантин напоминал часть наряда священнослужителя и был расшит многослойными узорами из золотых и пурпурных нитей. Ричард посчитал, что это было знаком его положения при Даркене Рале. Но, как и его одежды, палантин был испачкан кровавыми и темными пятнами.
Короткие, тронутые сединой волосы мужчины торчали сальными клочками. Густая борода, росшая на его широкой нижней челюсти, была заплетена в дюжины длинных толстых кос, достававших до середины груди. Создавалось впечатление, что с его подбородка свисают змеи.
У него были толстые пальцы с неровно обломанными ногтями, под которыми скопилась черная грязь. Такая же грязь скопилась в складках и морщинах кожи за долгие годы его садистских пристрастий.
В его хитрой улыбке сквозила невероятная жестокость.
— Так скажи мне, — произнес он, обводя рукой помещение, — какой у тебя был план? Просто прийти сюда и убить меня? Правда? Ты считаешь себя настолько могущественным? Достаточно сильным, чтобы править и защищать преданных тебе людей? — Он радостно цокнул языком. — Ну и ну. Какая самонадеянность.
Ричард не ответил. В его голове крутились тысячи мыслей, но по какой-то причине он не мог связать их обрывки, не мог заставить свой разум работать.
Лукавая улыбка мужчины стала шире.
— Наверное, ты задаешься вопросом, почему твои жалкие способности не работают. Что ж, должен признаться: я зачаровал комнату. А ты пришел прямо сюда, привлеченный моей прелестной коллекцией людей. Как и Морд-Сит, вы трое не так сильны, как себе вообразили. Здесь все ваши силы заблокированы. — Он поднял густые брови. — Как и силы всех твоих миленьких крошек Морд-Сит. Даже узы не защитят их.
Ричард попытался призвать дар, который был где-то глубоко внутри, но тот не ответил. Судя по лицу Шейлы, колдунья столкнулась с той же проблемой.
Мичек указал на Вику:
— Ты знаешь, что она моя. Сам Даркен Рал поручил мне обучать ее, а после ее отдали мне. Я лишь одолжил ее Ханнису Арку, и он должен был ее вернуть. Когда он умер — из-за тебя, — она была обязана вернуться ко мне, но решила проигнорировать свой священный долг. — Его лицо потемнело. — Я слежу, чтобы она сполна пожалела о непослушании.
Он протянул руку и кончиком указательного пальца подтолкнул эйджил чуть глубже в открытую рану на животе Вики. Глаза Морд-Сит закатились, подбородок задрожал, когда через ее тело прокатилась боль.
— Подобным образом я обойдусь с ее такой же вероломной сестрой Морд-Сит. — Он взглянул через проем на коленопреклоненных женщин и перевел взгляд на Ричарда. На губах Мичека появилась угрожающая улыбка. — Как только разберусь с тобой и твоей любимой женушкой. — Он поднял руку и отошел на несколько шагов, а потом обернулся. — За это меня щедро вознаградят. Видишь ли, Золотая богиня была... скажем так, раздражена твоим упорным сопротивлением. — Он подошел к Ричарду. — Я заверил ее, что могу все уладить. Мы пришли... к соглашению.
 
Ричард испытал ужас от того, что Мичек сотрудничает с богиней. Его переполнял гнев, но он не мог заставить дар ответить на эту ярость. Он изо всех сил пытался призвать дар, но казалось, его просто нет. Какое бы заклинание не использовал ведьмак, оно не только блокировало дар Ричарда, но и путало мысли.
Мичек величественно обвел рукой комнату, словно гордился своей многолетней самоотверженной работой.
— Как видишь, мои труды продолжаются. Они были прерваны тобой, Ричард Сайфер, фальшивый лорд Рал. Уверяю, за это ты будешь страдать. Понимаешь, — он многозначительно улыбнулся и указал пальцем на Кэлен, — богиня больше всего на свете хочет заполучить кровавые останки детей, растущих в ее чреве. Я пообещал исполнить желание.
Ричард утратил контроль. С воплем ярости он оставил попытки использовать дар и бросился на Мичека с мечом в руке.
  
Глава 24
 
Ричарду казалось, что они блуждают уже несколько дней. Равнины Азрита казались бесконечными. Во рту у Ричарда так пересохло от жажды, что он едва мог глотать. Язык прилип к нёбу. Воздух был горячим, но солнца не было. Посмотрев на странный пурпурный свет, пронизанный зелеными прожилками, он решил, что уже наступили сумерки. Он был рад, что они ушли из Народного Дворца, но так хотел пить, что не мог думать ни о чем кроме жажды.
— У нас осталась вода? — спросил он у Кэлен.
— Нет.
Затем он вспомнил, что отдал ей последние несколько глотков. Но почему они не взяли больше воды?
Уже несколько часов они брели по пересохшей земле, но темнее так и не становилось. Над ними было черное небо с пурпурным пятном там, где оно встречалось с горизонтом.
— Почему мы не взяли лошадей? — спросил он. — Путешествовать верхом было бы легче.
— Ты сказал, что они нам не нужны, — безразличным тоном ответила Кэлен откуда-то сзади.
Ричард прищурился, пытаясь вспомнить, почему решил не брать лошадей. Это казалось странным. Им предстоял долгий путь, и лошади могли его облегчить. А еще они могли взять с собой больше воды. Казалось, они идут уже много дней через бесконечную ночь. Равнины Азрита, пустые и бесплодные, тоже казались бесконечными. Он жалел, что у них нет лошадей. И воды.
— Хочешь остановиться? — спросил он.
Кэлен не ответила. Возможно, ее так мучила жажда, что она не хотела говорить. Ричард слишком страдал от жажды, чтобы спрашивать второй раз, поэтому продолжил брести.
Идти было трудно, ноги болели. Спина тоже болела, но самая жестокая боль терзала его плечи.
После бесконечной ходьбы он, наконец, заметил деревья вдали. Он постарался ускорить шаг, а потом и вовсе побежал, потому что деревья означали воду. Но как бы сильно он ни старался, его ноги двигались так, словно увязали в патоке.
Когда он добрался до деревьев, то, как и ожидал, обнаружил ручей. Вода выглядела чистой и холодной. Опустившись на колени, он начал зачерпывать воду и пить, пить, пить.
Но сколько бы он ни пил, вода не утоляла его жажду.
Кэлен и Шейла стояли рядом и смотрели на него так, словно он сошел с ума.
— Вы не хотите пить? — спросил он, оглянувшись на них через плечо. — Разве вас не мучает жажда?
Кэлен пожала плечами и опустилась на колени. Сложив руки лодочкой, она поднесла воду ко рту. Попив, она зачерпнула еще. Вода текла между ее пальцев. Ричард смотрел, как она пьет, желая утолить свою жажду так же, как, казалось, могла Кэлен.
 
Он попробовал снова. Ничего. Ни вкуса, ни влаги. Ничего. Он погрузил свое лицо в воду и стал пить, но ужасная жажда никуда не делать. Это злило его, потому что вода выглядела хорошей, он чувствовал ее руками и губами. Но с тем же успехом он мог пытаться пить песок.