Видения судьбы (ЛП)

Он все еще видел ее такой. В те мгновения, когда позволял себе думать о ней. Когда Герард произносил ее имя, и воспоминания возвращались.
Ее голова медленно поднялась и склонилась на другую сторону, она разглядывала его. Она все еще была в обрывках свадебного платья. Золото мерцало под грязью и кровью, но почти весь белый шелк стал черным. Когда-то пышные юбки свисали лохмотьями, открывая голые ноги и ступни. Ее волосы потеряли блеск, свисали до бедер колтунами. Все еще рыжие. Даже под грязью.
Она моргнула. Одним глазом. Большие ростки, похожие на грибы, скрывали другой глаз, ее щеку и шею, белые, пухлые.
— Я тебя знаю, — сказала она. Ее голос хрипел. Ей будто было больно говорить, и она скривилась и сглотнула, ростки на шее дернулись. — Я помню твое имя.
Террин онемел. Но не от присутствия сильной тени его тело и душа застыли.
— Террин, — сказала она. — Ты — Террин, да? Герард всегда тебя любил. Всегда держал тебя в своей тени. Даже когда мы были детьми. Террин… шрамоликий Террин. Венатор ду Балафр.
— Фейлин, — выдохнул он.
Ее рот — половина, которую было видно — изогнулся в улыбке.
— Ты помнишь меня. Я думала, ты забыл. Иначе почему бросил меня во тьме на все это время?
Это не могла быть она. Нет. Ее тело, но не она. Существо в ней смотрело через ее глаз, пыталось управлять им, пытаясь заставить его слушаться.
Террин потянулся к колчанам. Проклятье! Он не взял паралич для Невидимок.
Ее глаз дернулся, она смотрела на него. Половина ее улыбки стала шире.
— Я бы на твоем месте была осторожнее. Она знает, о чем ты думаешь. Она хочет, чтобы я убила тебя.
Холод сжал сердце Террина.
— Инрен…
Девушка закричала. Она откинула голову, раскинула руки, пальцы были напряжены. Ее горло сжималось, крик вырывался из нее обрывками.
Что-то поднималось в ней. Незаметное смертным глазам, но Террин с ужасом смотрел теневым зрением. Тьма выползала из глубин ее души, извивалась, как питон темного света. Она собралась в ее голове, полилась изо рта и глаз. Но в брешах тьмы сияла душа, пыталась бороться с этой хваткой, сопротивлялась сильнее, чем Террин считал возможным.
Он должен был что-то сделать. Жар силы его тени был у кончиков пальцев, но, если он выстрелил бы этой силой, мог бы разбить ее смертное тело на пылинки. Такая жестокая смерть даст ее тени столько сил, что она сможет убить его, вылетев из испорченного носителя.
Нет, он должен был выстрелить в нее. Без нужного яда он мог стрелять только Нежной смертью. Он не хотел… но разве был выбор?
Он вытащил дротик с черным оперением, вставил в скорпиону, прицелился, придерживая левой рукой правую.
Она взглянула на него. Тьма лилась изо рта, из ноздрей, обвивала голову.
— НЕТ! — она вскинула обе руки.
В тот же миг Террин услышал эхо голоса Герарда в голове:
«Нет, Террин! Не навреди ей!».
Он замер.
Тьма вылетела изнутри Фейлин, окутала ее облаком кишащих теней. Террин выстрелил на миг позже. Дротик пронесся сквозь облако, открыл в нем след, утащил за собой дым, отлетел от камня и упал на землю.
Фейлин — или тот, кто захватил ее тело — пропала. Перенеслась куда-то.
Террин тяжело дышал, словно пробежал милю на полной скорости. Он смотрел, как облако тьмы уменьшалось, стало комком, таким плотным, что он не мог парить в воздухе. Он погрузился в землю, растекся, как вода, впитался. Террин знал, что это будет впитываться, пока не доберется до горящего ядра мира.
Это был обливис. Не такой, как он вдыхал в Ведьмином лесу. Это был чистый обливис, прямиком из Прибежища. Из дыры в реальности, в которую Фейлин вышла из этого мира в то царство хаоса. Где-то далеко она уже разорвала брешь и появилась в мире смертных, пересекая реальности за миг. Пока у нее был якорь, она могла выходить из этого мира и возвращаться.
Якорь…
Террин подошел к извивающемуся участку грязи. Небольшой квадрат, и обливиса не было, но почва выглядела как гнилая земля Ведьминого леса. Она дрожала, кипела, мертвая, но ощущающая боль своего гниения. Это остановится со временем. Террин уже такое видел. Но почва не восстановится.
 
Он присел над участком почвы, прикрыв нос. Пузырь черной жижи лопнул, что-то открылось. Темное, размером с глаз, оно лежало в центре сгнившего участка земли.
Террин скривился, его мутило. Он вытащил нож и осторожно кончиком откатил маленькую сферу от участка обливиса на обычную землю двора. Грани бриллианта ловили свет, пока Фейлин теребила его пальцами, но теперь потускнели. Что-то темное в центре камня взорвалось.
— Проклятие, — прошипел Террин. Он набрался смелости и поднял предмет двумя пальцами и поднес ближе. Предмет был разбит. Но он был якорем. Несколько слабых нитей проклятия тянулись из центра, и он видел это теневым зрением.
Террин встал, убрал сферу в мешочек на поясе. Он не боялся атаки. Если Фейлин хотела вернуться, она уже сделала бы это. Ее якорь был разбит, и она не могла вернуться на это место. Ей нужен был активный якорь, чтобы перенестись. Корее всего, она вышла и порвала связь, чтобы не оставить следа, по которому он мог ее отследить.
Жаль, тут не было венатрикс ди Феросы. Она могла отследить оборванные нити.
Террин отогнал эту мысль. У него были проблемы важнее. Не один, а два Алых дьявола сбежали из Ведьминого леса. Искажающая ведьма — если он не ошибся с личностью женщины в лесу — и ее сестра, Фантомная ведьма.
Инрен ди Карел.
— Не Фейлин, — прошептал Террин. — Уже нет.
Две ведьмы работали вместе? Если Инрен была в том теле, то она воссоединилась с Илейр, могла с ней сбежать из Ведьминого леса. Но если Инрен управляла телом… почему она не напала на него?
Террин нахмурился, вставил еще Нежную смерть в скорпиону, медленно развернулся, озираясь. Может… был ли шанс…?
Террин боялся сильнее, чем хотел признавать, пошел среди обломков. Он пошел на юг за Кефаном. Ему нужно было убедиться, что венатор не столкнулся с ведьмой. Держа скорпиону наготове, он смотрел на все тени от камней. Он ожидал вот-вот увидеть участок обливиса в воздухе, увидеть тело Фейлин, выходящее к нему, полное силы тени.
Он забрался на большой камень и огляделся. Его сердце тут же успокоилось. Кефан стоял внизу, живой и целый. Террин выдохнул, открыл рот, чтобы позвать венатора. Но дыхание застряло в горле.
Что-то было не так.
В те пару мгновений Кефан не пошевелился. Ни одной мышцей. Он словно стоял на посту, глядел на камни в основании башни. Ветер трепал его волосы, сдул капюшон с его головы на плечи.
На щеке венатора пылал злым светом, словно кочерга, вытащенная из огня, круг. Жаркая метка, полная магии Анафемы.
Сердце Террина остановилось. Он знал ту метку. Проклятие Илейр ди Йокосы. Она ставила эту метку на всех своих слуг.
Он с криком спрыгнул с камня, рухнул на твердую землю, но тут же вскочил. Держа скорпиону наготове, он позвал:
— Венатор!
Кефан не обернулся, не двигался. Он остался на месте. Только щека дергалась от боли под пылающей меткой.
Террин поспешил, постоянно озираясь, искал теневым взглядом блеск тени среди камней стен. Он посмотрел на Кефана. Выстрелить? Попасть в него Нежной смертью, пока проклятие не захватило его, и она не стала его менять?
Террин прижал палец к спусковому крючку. Он сделал еще шаг, готовясь к выстрелу. Он моргнул.
Потом моргнул снова. Когда вдруг так потемнело?
Террин застонал, кривясь, размял челюсть и шею. Мир вдруг погрузился в ночь. Он так сосредоточился на том, что делал, что не заметил, как солнце скрылось за горизонтом. Он вытянул шею, посмотрел на звезды и полумесяц, похожий на серебряный серп.
 
— О, как все затекло.
Террин обернулся на голос Кефана, старший венатор стоял в паре футов от него, потирал шею и стонал. Террин понял, как были напряжены его мышцы, словно он пытался несколько часов поднимать тяжелый груз.
Он повел плечами и огляделся.
— Где мы? — шепнул он. Они стояли посреди поля, где недавно скосили колосья. Тюки ароматного сена окружали их как небольшие горы. Неподалеку огонь мерцал в окнах дома фермера.