Тайна двух лун (СИ)
– А где же ваши часы на длинной цепочке? – спросила она, видя, что кроме блокнота, у меня в руках ничего нет. – Разве вы не будете раскачивать их передо мной, чтобы я заснула?
– Я могу раскачивать перед тобой хоть эту ветку, – сказал я, улыбнувшись, и Лиз улыбнулась мне в ответ. – В гипнозе важно фокусирование взгляда, а объект не имеет никакого значения. Часов я с собой не взял, но ты можешь сама выбрать то, на что тебе нравится смотреть.
– Ветка вполне подойдёт, она мягкая и лучисто-зелёная, – сказала Лиз коснувшись подрагивающей от лёгкого ветерка ветви лиственницы.
– Тогда начнём, – кивнул я, мысленно подготавливая и себя самого.
Шум реки и леса настраивали на нужный лад, тени деревьев смягчали дневной свет и сглаживали контрасты. Лиз выглядела спокойной и уверенной.
– Внимательно смотри на ветку и слушай мой голос… – медленно и с расстановкой заговорил я. – Следи, как она упруго качается на ветру… как солнечный свет проникает в каждую хвоинку… а молодые шишки крепнут, питаемые соками дерева… В этой зелёной хвое и побегах заключена многовековая сила леса… Представь, что вместе с запахом смолы хвоинки источают искрящийся, зелёный, напитанный солнечным теплом свет… Ветви клонятся к тебе всё ближе… Их свет окутывает тебя… и защищает… Твои веки тяжелеют и смыкаются… тяжелеют и смыкаются… – Лиз закрыла глаза, и вскоре её дыхание стало ровным, как во сне, а я продолжал: – Теперь ты под защитой дерева… Ты в полной безопасности… Тебе ничто не грозит, лес защитит тебя…
Первый этап был пройден, Лиз вошла в лёгкий транс.
– Теперь, представь, что ты идёшь по лесной тропинке. Она забирает вглубь чащи… Ты чувствуешь себя под защитой деревьев, они охраняют тебя… Ты ступаешь всё дальше и дальше и с каждым шагом всё глубже погружаешься в гипноз… Ты слышишь только мой голос, все посторонние мысли уходят из головы… Ты доверяешь мне и ответишь на любой мой вопрос… Тропинка петляет, и с каждым поворотом ты всё дальше уходишь в своё прошлое… Ты продолжаешь идти по лесу, деревья сгущаются… Постепенно почва становится всё мягче и разъезжается под ногами, следы на земле заполняются водой… Что ты чувствуешь?
– Мне жарко, – ответила Лиз. – Блузка липнет к телу, я выпила уже целую флягу воды.
Ответ Лиз показался мне неожиданным. Ей жарко? Интересно, где же она находится. Тем не менее, голос мой не дрогнул.
– Кто идёт с тобой рядом?
– Отец… – проронила она, – и другие проповедники.
Вот оно, мелькнуло у меня в голове, но опять же ни малейшей интонацией я не выдал поднимающееся во мне волнение.
– Сколько их? – спросил я следом.
– Четверо. И ещё двое – в военной форме, – с этими словами Лиз тронула себя за плечо, видимо, обозначая, что узнала их по погонам.
– А зачем военные? – ровным голосом поинтересовался я.
– Для нашей безопасности.
– Разве вам что-то грозит? – снова спросил я, но уже более осторожно.
– Нет, вернее, я не знаю… – ответила она, но черты её лица стали чуть жёстче.
Решаю пока обойти опасную тему. Теперь нужно действовать крайне предусмотрительно и взвешивать каждое слово.
– Куда вы идёте?
– Мы несём Слово Божье. Отец будет читать проповедь. Он хорошо говорит, и его всегда слушают, – медленно произнесла моя пациентка, продолжая размеренно дышать.
– Лиз, кому твой отец будет читать проповедь?
– Я… я не помню… – ответила она, хмуря лоб.
– Он идёт рядом с тобой и что-то говорит об этом, вслушайся в его слова, – сказал я, не переставая наблюдать за малейшим изменением выражения её лица или интонации.
– Да, слышу, – кивнула Лиз. – Он говорит, что миссия наставит безбожников и дикарей на путь истинный.
Занятно… Миссионеры значит… Куда же они ездили?
– Лиз, знаешь ли ты, где находишься? – спросил я.
– Н-нет… – замотала головой она.
– Посмотри кругом, какие деревья ты видишь?
– Я не знаю, как они называются.
– Не страшно, опиши мне их, – сказал я мягко.
– Они высокие и загораживают свет, – ответила Лиз, водя в воздухе руками, – и все оплетены какими-то ползучими растениями, будто кто-то размотал большой клубок грубых ниток.
Ползучие растения… Лианы? Так… интересно… Значит, речь вовсе не о североамериканских лесах… Но Родрики утверждали, что никогда не выезжали за пределы штатов… Любопытно… Что же это значит? Занятные выясняются вещи, но чтобы получить ответы на вопросы, нужно ещё большее погружение в транс. Всё идёт по задуманному. Решаю рискнуть.
– Лиз, ты продолжаешь ступать по тропинке. За следующим поворотом находятся твои самые потаённые воспоминания… Ты заходишь за поворот… Здесь почва становится всё мягче, обувь вязнет в грязи… ты перешагиваешь через лужи… пахнет приближающимся болотом… Идёшь дальше… К ногам подступает вода. Теперь тебе приходится быть осторожнее, но лес по-прежнему оберегает тебя… Ты перепрыгиваешь с кочки на кочку, внимательно смотря под ноги, чтобы не провалиться в болото… Что ты теперь чувствуешь?
– Безразличие… – вдруг произнёс кто-то, и я вздрогнул, уставившись на Лиз.
– Опустошенность, – опять донеслись из её гортани посторонние звуки – говорила не она.
На секунду я потерял дар речи. Этот голос… Кажется, я улавливал его во время приступов Лиз, но никогда не слышал так чётко.
– Опустошенность? – переспросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно ровнее.
– А что ещё чувствовать человеку, который знает, что скоро умрёт… что он уже мёртв… – опять сказала не Лиз.
Я молчал, лихорадочно пытаясь понять, что происходит. На приступ это не походило, но я точно знал, что говорю с кем угодно, но только не с Лиз.
– Как твоё имя? – спросил я.
– Аламеда, – ответил голос.
– Аламеда?
Кто такая Аламеда? Лиз никогда не упоминала о ней… Неужели у моей пациентки какая-то скрытая диссоциация личности? Я судорожно подбирал подходящие диагнозы. Второе Я?
– Да, меня зовут Аламеда, – повторила та, что пряталась в обличии Лиз.
– Ты знакома с Лиз?
– Лиз… Да, я помню Лиз… – сказал мне чужой голос, но прозвучало это с жесточайшей ненавистью. – По её вине я умерла…
Я быстро соображал. Дальше идти было слишком опасно, нужно выводить Лиз из гипноза, связываться с её отцом и трясти из него правду. Чёрт бы его побрал!
Внезапно её тело вздрогнуло. Судорогой свело до того спокойное лицо. Грудь резко изогнулась дугой, как от толчка в спину. Моя пациентка вскрикнула, но я облегчённо выдохнул: это снова была Лиз.
– Лиз, слушай меня внимательно. Я доктор Ланнэ. Ты всё ещё под защитой леса, ты в полной безопасности. Сейчас я сосчитаю до пяти, и ты проснёшься.
– Я не Лиз, я не Лиз! – снова зашептал с остервенением чужой голос. – Будьте вы все прокляты!
Очередной толчок – и опять крик Лиз.
– Лиз, я доктор Ланнэ, ты в клинике «Голубой Лес», я сосчитаю до пяти, и ты проснёшься. Один, два, три, четыре, пять – проснуться.
Лиз распахнула веки. Её прекрасные глаза остановились на мне.
– Доктор Ланнэ… Что с вами? – проговорила она с тревогой всматриваясь в моё лицо.
Наверное, в эту минуту у меня был взгляд безумца. Во всяком случае, Лиз смотрела с большим беспокойством.
– Как всё прошло? – опять спросила она. – Я совсем ничего не помню.
– Х-хорошо, – сказал я, возвращая себе самообладание. – Как ты себя чувствуешь?
– Не знаю… немного странно, – еле шевеля губами, ответила она, и тут глаза её вдруг закатились, грудь снова вздрогнула, и у Лиз начался настоящий приступ, а я, проклиная себя на чём свет стоит, подхватил её скованное судорогой тело и помчался в клинику.
** гитарную композицию Мауро Джулиани можно послушать в приложении Дополнительные материалы
5. Отправление
Все были в сборе, ждали только Аламеду. Нита сказала ждать и отправила Лони найти её. Нехитрый скарб уже свалили в кучу посередине плавучего острова. Строить его начали, когда к болотам стала подступать Большая Вода. Как давно – никто не считал. Здешний народ не имел понятия о времени, не именовал дни, не вёл календаря и не думал о будущем. Жили одним мгновением.