Тайна двух лун (СИ)

– Спасибо, – кивнула Аламеда и надела нож на себя. Заботится… В груди тоскливо заскреблось при мысли, что ей придётся рано или поздно расстаться с Лони. Она поскорее отвернулась и поспешила вслед за Нитой.
– Постараемся возвратиться как можно быстрее, – обернувшись, крикнула та Ясу. – Если солнце зайдёт за верхушки деревьев, а нас нет, уплывайте.
Аламеда в последний раз посмотрела назад, наблюдая, как люди заякорили остров. Под их встревоженными взглядами три девушки вброд дошли до деревьев. Замшелые стволы вырастали из воды, как неподвижные великаны, но Аламеда помнила, что это впечатление обманчиво. Стоит сделать ещё шаг – и хищные ветки потянутся к своим жертвам. Интересно, что Нита задумала? Как собирается пройти через опасный коридор? На всякий случай Аламеда сняла с шеи нож и приготовилась к тому, что скоро придётся обороняться.
– Что ты делаешь, сестра? – спросила Муна, переводя острие своего гарпуна с одного подводного корня на другой. Видно, и для неё замысел Ниты был загадкой. – Ещё шаг – и все эти мангры нас задушат. Смотри, какие здоровые корни – будто подводные змеи.
– Не задушат, – с холодной уверенностью ответила Нита, – это обычные деревья, – выбрав проход пошире, она решительно ступила под арку из сплетённых ветвей. Издали по прежнему доносился едва различимый стук.
– С чего ты взяла? – спросила Муна, медля.
Аламеда тоже застыла, прислушиваясь к своим ощущениям. Она не чувствовала враждебности от этих деревьев, напротив, что-то вдыхало в них жизнь. Нита права, мангры не опасны, но как она догадалась?
– Ты когда-нибудь видела птичьи гнёзда на плотоядных деревьях? – меж тем ответила та сестре.
– Гнёзда? Где? – удивилась Муна.
– Вглядись хорошенько в просветы между ветвей, вслушайся, ну, – Нита повела рукой. – Это птенцы копошатся.
Муна задрала голову, всматриваясь в лохматые кроны.
– И правда гнездо, – проговорила она, указывая на тёмное пятно среди листвы.
– А там птица на ветке, – добавила Нита.
Аламеда проследила взглядом за рукой подруги. Птицы… Аламеда так редко встречала их в Лакосе, что и забыла, какие они. И уж тем более, она не ожидала увидеть гнёзда на манграх. Та чирикающая мелкота, которую ей довелось встречать в этом мире, гнездилась на земле, среди камышей. Пичужки знали, что от плотоядных деревьев нужно держаться подальше. На таких и охотиться-то было жаль, в них мяса на зубок.
– Значит, птицы… – задумчиво сказала Муна, но гарпун не опустила. – Птицы – и не поют…
– Да, не поют, – согласилась Нита, – это странно, но деревья безобидны. Мангр-хищник замирает, как каменный, когда чует добычу. Даже ветер не колышет его ветвей, только листья едва трепещут. А здесь…
– Здесь деревья подпевают ветру, – подхватила Аламеда. – Слышите?
Нита и Муна посмотрели на неё удивлённо, но она не обратила на них внимания и вдруг запела. Тихо, вполголоса и с улыбкой на лице. Как же давно она не подпевала лесу: шелесту листвы, скрипу ветвей, плеску воды в реке. Сколько времени не танцевала с ветром… Эти звуки ласкали слух и умиротворяли. Без всякого сомнения какой-то дух ещё оберегал это место. Аламеде на миг стало так тепло и хорошо на душе, будто она вернулась домой. Она вспомнила свой родной лес: его звуки и прикосновения, влажное дыхание деревьев и песни ручейков. Аламеда отдала бы что угодно, лишь бы снова вернуться туда. Щемящая тоска сжала грудь. Домой, как хочется домой…
– Наверное, это останки какого-то древнего леса… очень древнего, – проговорила Муна, осторожно ступая вперёд. Она продолжала водить по воде гарпуном, ни на секунду не сводя с неё глаз, – я никогда раньше не видела столько деревьев. Настоящих деревьев, а не ходячих монстров. Скорее всего, они родились, когда Лакос был ещё зелёным и цветущим миром. Вот всё, что от него осталось, – с горечью хмыкнула она, окинув взглядом болотный морок. – Рано или поздно вода доберётся до самых макушек и погребёт под собой это место. Лакос превратится в сплошной океан, и мы тоже исчезнем… Если не найдём Водные Врата, конечно.
 
– Я бы не слишком надеялась, – проронила Нита. Она шла впереди, раздвигая остриём гарпуна плавучие водоросли и слипшиеся кучки гнилой листвы.
Из мутной глубины проглядывали корни деревьев, а некоторые стелились поверх воды и, переплетаясь между собой, словно сотни белых рук, образовывали крепкий настил. Девушки решили, что передвигаться по нему будет куда надёжнее, чем по воде. Они вскарабкались по узловатым изгибам, придерживаясь за свисающие ветки.
Босые ступни девушек перепрыгивали с корня на корень, взбирались и спускались, следуя их причудливому плетению. Аламеда дотрагивалась до замшелых стволов и вспоминала сельву. Точно так же она кралась по берегу с соплеменниками, когда охотилась за гигантской рыбиной арапаймой. Так же беззвучно проскальзывала в тени крон, заметив в воде голову аллигатора. Со своими чудовищами она знала, как совладать, а здесь даже местные не были уверены, какого монстра могут скрывать опасные воды.
Вдруг Аламеда опять что-то почувствовала: они не одни. Странное существо, обитающее в этом лесу, находилось совсем рядом. Прежде она никогда так отчётливо не ощущала присутствие духов. Ей удавалось это только во время шаманских обрядов, при вхождении в транс. Теперь же она и сама была наполовину потусторонней сущностью и потому точно знала: это существо здесь и наблюдает за ними.
Внезапно что-то молниеносное скользнуло под водой. Спокойная до того гладь подёрнулась рябью. Говорившие о чём-то сёстры тут же замолчали и нацелили своё оружие. Поверхность заводи вновь стала неподвижной, и только мелкие серые рыбёшки беззвучно проплывали мимо.
Вдруг Муна вскрикнула и пошатнулась, едва не упав в воду. Аламеда насторожилась: ловкая Муна была не из тех, кто легко теряет равновесие.
– Что случилось? – обернулась Нита и поспешила к сестре.
– Кто-то схватил меня за ногу и хотел сбросить! – крикнула та, настороженно оглядывая извилистые выросты и тыча в них остриём гарпуна. – А ты говоришь, деревья безобидные. Как бы не так!
– Ты уверена? Думаешь это корни?
– Не знаю… Оно схватило меня, как… как человеческая ладонь.
Аламеда дотронулась до воды и на секунду прикрыла глаза. Она по-прежнему не ощущала враждебности этого места.
– Это не деревья, – сказала она, – это дух, который стережёт лес, и он кажется безобидным.
– Дух говоришь? Безобидный? Он меня утопить хотел, но тебе ли не знать, – хмыкнула Муна. – Люди утверждают – ты ведьма.
Аламеда лишь устало взглянула на неё. Ей не хотелось разъяснять, в чём разница между ведьмой и колдуньей.
– А ты их слушай, – сказала Нита сестре.
– Я и не слушаю, – ответила Муна, – я сама вижу. С кем, по-твоему, она всё время разговаривает. С духами, с умершими?..
Вдруг совсем рядом раздался громкий всплеск – всех троих окатило брызгами, и кто-то засмеялся, а смех – какой-то жирный, клокочущий.
– Дух, да? – крикнула Муна, целясь гарпуном в воду. – Что-то не похоже. Пусть только попадётся мне.
– Это воплощённый дух, – ответила Аламеда, останавливая её руку. Она наконец догадалась, кто жил в этом болоте. – Ты ничего ему не сделаешь своим оружием. А он ничего не сделает тебе, если ты только не осквернишь его владения.
– Вот как? – сказала Муна, смерив её взглядом, но гарпун не опустила. – Надеюсь ты права, Килайя.
– Моё имя Аламеда, – холодно ответила та.
– Все тебя так зовут, белянка. Что ж ты обижаешься?
– Поторопимся, – прервала их Нита, кольнув взглядом сестру, – иначе до заката не успеем, и уплывут без нас.
 
– Тем хуже для них, – фыркнула Муна.
– Почему мы не позовём других? – спросила Аламеда. – Это место не несёт опасности, я чувствую.
– Так они тебе и поверили, – ответила Муна. – Расскажи им о своём ощущении воплощённого духа – увидишь, сколько смельчаков найдётся. Среди нас не осталось бесстрашных людей.
– Они не пойдут, пока не будут уверены, что здесь безопасно, есть суша и питьевая вода, – сказала Нита. Она шла впереди и острием длинного ножа чертила линию на ровной глади. – Нам нужно новое место, хотя бы ненадолго. Плавучий остров протянет ещё несколько дней. Если же твёрдой земли и питьевой воды здесь нет, мы сможем жить на нашем плоту, укрепить его как следует свежим тростником, запастись им впрок и надеяться на дожди, чтобы наполнить бочки. Древесины хватит с головой на постройку нескольких крепких лодок. Тогда мы сможем продолжить путешествие.