Первое правило волшебника

– Разумеется, – улыбнулся Ричард, – а чего бы ты хотела?
– Немного твоего любимого лакомства.
Они вернулись к столу и принялись за еду в ожидании Майкла. Ричарду стало чуть полегче. Несмотря на все кошмары, о которых поведала Кэлен, он теперь хоть что-то знал. Кроме того, ему удалось немного успокоить девушку. Он найдет решение, он выяснит, что творится с границей. Пусть ответ окажется страшным, пугающим, он должен его знать.
По толпе пронесся ропот, и все взоры обратились в дальний конец зала на долгожданного виновника торжества. Ричард взял Кэлен за руку и стал протискиваться сквозь толпу, пробираясь поближе к брату.
Майкл вступил на трибуну, и Ричард понял причину его задержки. Брат дожидался момента, когда солнечные лучи озарят помост. Майкл предстал восхищенным взорам весь окутанный сиянием.
Его густая шевелюра вспыхнула в лучах солнца, словно нимб. Майкл был невысокого роста, грузный и обрюзгший не по годам. Над верхней губой красовались усики. По случаю торжества он облачился в белый свободного кроя костюм, перехваченный золотым поясом. Застывший неподвижно на возвышении в потоке солнечного света Майкл, подобно изваянию из дорогого мрамора, излучал призрачное ледяное сияние. В эту минуту он походил на барельеф, высеченный в темной глыбе.
Ричард поднял руку, пытаясь привлечь его внимание. Майкл заметил брата, улыбнулся и перевел взгляд на публику.
– Дамы и господа! Сегодня я вступаю в должность первого советника Вестландии. – Зал наполнился приветственными воплями. Майкл какое-то время стоял неподвижно, а затем резко поднял руку, призывая к тишине. Он выждал, пока замер последний возглас. – Советники всей Вестландии удостоили меня высокой чести, избрав своим главой в наши тяжелые дни. Они сделали это, ибо знают, что я обладаю мужеством и дальновидностью, необходимыми, чтобы ввести нас всех, нашу родную Вестландию в новую эпоху. Мы слишком долго жили с оглядкой на темное прошлое. Мы озирались назад, вместо того чтобы отважно смотреть в будущее. Мы слишком долго гонялись за призраками ушедших времен и оставались глухи к велениям времени. Мы слишком долго прислушивались к речам тех, кто охотно втянул бы нас в кровопролитие, и не обращали внимания на слова людей, мечтавших повести нас дорогой мира!
Толпа пришла в неистовство. Ричард недоумевал. О чем это он? Какая война? Кто из вестландцев хочет втянуть их в кровопролитие?
Майкл снова поднял руку. На сей раз он не стал дожидаться тишины.
– Я не могу спокойно смотреть на то, как предатели ввергают родную Вестландию в мрачную пучину бед!
Лицо Майкла побагровело. Толпа взревела, потрясая кулаками, и принялась скандировать его имя. Ричард с Кэлен удивленно переглянулись.
– Обеспокоенные граждане предложили отечеству свои услуги. Они сделали все, чтобы выявить жалких трусов, предающих родину. В эти минуты, когда мы объединяем сердца во имя общей цели, стражи границы охраняют наш покой, а армия героически вылавливает заговорщиков, плетущих грязные интриги против законно избранного правительства. Не думайте, что это жалкая кучка мелких преступников. Нет, это уважаемые люди, облеченные высокими полномочиями!
Среди гостей пронесся ропот. Ричард был оглушен. Неужели правда? Тайный заговор? Брат никогда не добился бы столь высокого положения, не знай он всего, что творится в стране. «Люди, облеченные высокими полномочиями». Теперь понятно, почему Чейз ничего не знает.
Майкл застыл в колонне солнечного света. Ропот начал стихать. Когда он снова заговорил, в голосе появились теплые нотки.
– Но все страшное позади. Сегодня мы смело смотрим в будущее. Я родился и прожил жизнь здесь, в Хартленде, в тени границы. И это тоже стало одной из причин, почему именно меня избрали на столь ответственный пост. Тень границы омрачала наше существование. Но времена меняются. Новая заря восходит над миром, утренний свет гонит прочь тени мрака, и мы начинаем понимать, что все страхи – лишь плод нашего воображения.
Голос Майкла окреп:
– Мы должны предвидеть, что настанет день, когда граница исчезнет, ибо ничто не вечно. И когда это свершится, мы должны протянуть соседям руку дружбы. Мир, а не меч, как кое-кому очень хотелось бы. Меч ведет лишь к ужасам войны, к ненужным жертвам. Вправе ли мы растрачивать богатства страны на подготовку к сражению с братским народом? С народом, с которым нас насильственно разлучили на долгие годы? С людьми, многие из которых имеют с нами общих предков? Неужели мы должны готовиться к битве с братьями и сестрами? Почему? Только из-за того, что не знаем их? Какое расточительство! Посмотрите по сторонам! Вокруг нас хватает бедствий, истинных бедствий, и на их преодоление требуются немалые средства.
Помолчав, он продолжил:
– Когда настанет день – не знаю, доживем ли мы, но он настанет, – мы с радостью примем в объятия братьев и сестер. Перед нами встанет великая задача – воссоединить не две страны, а все три! Ибо в должное время исчезнет не только граница, разделяющая Вестландию и Срединные Земли, но и другая – между Срединными Землями и Д’Харой. И тогда все три страны сольются воедино. Пока бьется сердце, мы не вправе терять надежду в ожидании того дня, когда сможем разделить радость воссоединения с братскими народами! Радость эта начинается здесь и сейчас. Сегодня. Вот почему я сделал все, дабы остановить предателей. Они мечтали ввергнуть отчизну в пучину раздора лишь потому, что в один великий день все границы исчезнут. Мои слова не означают полного отказа от армии. Кто знает, с какими реальными угрозами мы можем столкнуться на пути к миру? Но мы твердо знаем, что нет никакой необходимости выдумывать мифические опасности.
Майкл махнул вытянутой рукой поверх голов.
– Будущее – это мы. Мы, собравшиеся сейчас в этом зале. Советники Вестландии! На вас возложена обязанность нести по всей стране слово правды. Донести до всех людей доброй воли наше послание мира. Они увидят правду в ваших сердцах. Я прошу вас помочь мне. Я хочу, чтобы наши дети и внуки смогли вкусить от плодов того, что мы сеем. Я призываю вас смело идти дорогой мира вперед, к светлому будущему. Настанет время, когда грядущие поколения будут вспоминать нас с благодарностью.
Майкл склонил голову и прижал руки к груди. Солнечный свет по-прежнему потоками заливал его фигуру. Слушатели растроганно молчали. У мужчин на глазах появились слезы, женщины тихонько всхлипывали. Взоры собравшихся были прикованы к первому советнику, застывшему как изваяние.
Речь брата поразила Ричарда. Майкл никогда еще не говорил так убежденно и красноречиво. Должно быть, в его словах содержится глубокий смысл. В конце концов, он, Ричард, стоит рядом с гостьей из Срединных Земель, которая уже стала его другом.
Но как же те четверо, что пытались убить его? «Нет, – подумал он, – все было совсем не так». Убить хотели ее, он просто оказался у них на пути. Ему ведь предложили уйти по-хорошему, но он сам решил остаться и драться с ними. Он всегда боялся тех, из-за границы, а теперь вот подружился с одной из них. Именно об этом и говорил Майкл. Он увидел брата в новом свете. Слова Майкла необычайно растрогали всех собравшихся. Он призывал к миру и дружбе с другими народами. Что в этом плохого?
Только вот почему ему так не по себе?
– А теперь я хочу поговорить о другом, – продолжил Майкл. – Об истинных страданиях, которые окружают нас. Пока наши мысли занимали мнимые опасности, связанные с границей, вокруг нас страдали и гибли родные, друзья и соседи. Гибли бессмысленно, трагически, в пламени пожара. Да-да, вы не ослышались, я говорю о несчастных случаях, происшедших от неосторожного обращения с огнем.
Гости начали недоуменно переглядываться и перешептываться. Майкл потерял контакт с публикой, но, судя по всему, он того и ждал. Он переводил взгляд с одного слушателя на другого, только усиливая замешательство. Затем драматически выбросил руку с указующим перстом.
Перст указывал на Ричарда.
– Вот! – воскликнул он. Все как один воззрились на Ричарда. На него смотрели сотни глаз. – Вот он, мой возлюбленный брат! – Ричарду очень захотелось испариться или провалиться сквозь землю. – Мой возлюбленный брат, который долгие годы несет со мной, – он ударил себя кулаком в грудь, – горечь утраты ! Пожар отнял у нас мать в те годы, когда мы были еще детьми. Мы росли без материнской любви и заботы. У нас отнял мать не мифический недруг из-за границы, а реальный враг – огонь! Нас некому было утешить, когда мы болели, когда плакали долгими ночами.