Эгейская компания

Ларсен показал на свои часы и потом на таверну, сделал жест, как бы поднося к губам бокал, и в ответ толпа проревела одобрение.
– Девять часов, – крикнул он, и они что-то радостно прокричали в ответ, уяснив, что он дал слово. Но на этом церемония встречи не закончилась. Каждый мужчина посчитал своим долгом обнять всех членов команды шхуны и обменяться рукопожатием, перед тем как отправиться домой. Впрочем, это не заняло много времени, и через двадцать минут набережная опустела, если не считать итальянских солдат, опершихся на винтовки, и пары усталых офицеров, давно сомлевших от жары. – Ну а вы, пара комедиантов, что из себя представляете? – спросил Ларсен, ткнув пальцем в их сторону.
 
5
– Что значит комедианты? – недоуменно переспросил офицер, разодетый менее пышно, чем его товарищ, нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу.
Не прошло часа с того момента, когда группа СБС нашла весьма негостеприимный прием со стороны итальянского гарнизона, а теперь стало ясно, что их бывших врагов подстерегало на острове гораздо больше опасностей. Если до итальянцев не доберутся находящиеся поблизости немцы, греки могут их опередить. А если двух стоявших перед ними офицеров можно было считать типичным примером защитников Додеканесских островов, не было никаких оснований предполагать, что кто-то остановит немцев, если они решат сюда прийти.
– Пожалуйста! – настаивал офицер.
– Кто вы такие? Кого представляете? – повторил свой вопрос Ларсен.
Офицер расправил плечи и выпятил грудь под великолепно пошитым мундиром. Это был молодой человек с длиннющими усами, кончики которых он норовил покусывать губами, когда нервничал.
– Я Джузеппе Антонио Джулиано Перквеста, лейтенант армии его королевского величества короля Виктора Эммануила, и до недавнего времени командовал взводом в бронетанковой дивизии. Сейчас я исполняю обязанности переводчика при штабе его превосходительства полковника Ардетти, коменданта данного острова. К вашим услугам, синьор.
– А ваш товарищ?
– Это адъютант полковника капитан Сальвини.
При упоминании его имени капитан сухо поклонился, взмахнув пышным букетом страусовых перьев на шляпе. Это был темноволосый смуглый человек с глазами-щелками и трясущимися руками. Ларсену он активно не нравился.
– Послушайте, Джузеппе, – твердо заявил Ларсен. – Во-первых, чтобы больше этого не было.
Он повторил фашистское приветствие.
– Договорились?
Лейтенант согласно кивнул с улыбкой, но Сальвини помрачнел.
– Во-вторых, мы пришли сюда как друзья и освободители, а не как захватчики. Это касается и вас, и местных жителей. Мы пришли как советники. Я понятно говорю?
– Да, конечно, я все понял.
– Мой первый совет – не раздражайте местных жителей. Вашим солдатам нужно держаться от них подальше.
– Понимаю, синьор. Но такие вопросы, естественно, решает комендант. Он передает вам свой дружеский привет.
– Странная, однако, у него манера принимать дорогих гостей, – вмешался Мейген. – Хорошо еще нам повезло, что ваши артиллеристы не умеют стрелять.
Перквеста смущенно расправил усы и рассыпался в извинениях:
– Прошу прощения, была допущена ошибка. Все – как бы это сказать? – очень переживают. Ведь в любой момент здесь могут появиться немцы. Они настаивают, чтобы мы по-прежнему сражались на их стороне. Комендант уже получил послание по радио от генерала Клеманна с Родоса. А генерал – человек жесткий.
Внимательно наблюдая за выражением лица Сальвини, Ларсен пришел к выводу, что никакой ошибки не было. Если итальянский гарнизон оказывал сопротивление любым поползновениям со стороны англичан, немцы никак не могли обвинить их в предательстве. С другой стороны, итальянцам очень бы не хотелось нанести повреждения или тем более потопить корабль британского флота, если за ним последуют главные силы. Именно поэтому на артиллерийской батарее приняли все меры к тому, чтобы снаряды и близко не упали от шхуны. Кроме того, наверняка среди итальянцев были люди, придерживающиеся диаметрально противоположных взглядов, которые, скорее всего, были представлены двумя стоявшими на набережной офицерами.
Перквеста понял, что Ларсен ему не поверил, и нервно потеребил яркий галстук на шее.
– Комендант хотел бы с вами встретиться, – сообщил он. – Он хотел бы ознакомиться с вашими предложениями. Если не возражаете, я готов вас проводить.
Ларсен попросил его подождать и отвел Тиллера и Барнсуорта в дальний конец палубы.
– Нам нужно провести переговоры, чтобы быстро добиться результатов, – сказал он. – Мы пойдем с оружием, чтобы было ясно, что мы пришли не с пустыми руками, и нам надо привести себя в порядок.
Он провел рукой по колючему подбородку и добавил:
– А мне надо бы побриться.
– Если хотите, шкипер, я снова могу прикрепить свой значок к берету, – предложил с улыбкой Тиллер. Он обнаружил, что может без особого труда называть своего командира по прозвищу.
– Отличная идея, – похвалил его Ларсен вполне серьезнее – Одно дело – тайные операции и совсем другое – дипломатия. Пора привыкать к тому, что нам придется выступать под разными шляпами.
– Я вызвался добровольцем в СБС, сэр, отнюдь не для того, чтобы кокетничать с героями из плохой оперетты, – недовольно пробурчал Барнсуорт.
– Ничего, Билли, еще навоюешься, – успокоил его Ларсен. – Не волнуйся, я об этом позабочусь. А теперь давайте вернемся к маскараду. Наша посудина должна выглядеть как настоящая рыбацкая шхуна. Кто знает, может, тот немецкий самолет по-прежнему рыщет поблизости.
Штаб коменданта находился в замке крестоносцев, возвышавшемся над портом. Им понадобилось немало времени, чтобы одолеть крутой подъем к вершине холма, а по дороге Перквеста не переставал извиняться за отсутствие в гарнизоне всякого транспорта. Кабинет коменданта напоминал духовку. Седовласый небрежно одетый полковник Ардетти поднялся из-за стола при виде посетителей и долго жал им руки, а за ним молча стоял с похоронным выражением лица Сальвини с непокрытой головой. Полковник говорил очень быстро, помогая себе руками.
С помощью Перквесты он пояснил, что его долг – отстоять землю Италии. Если англичане готовы ему помочь, он с радостью примет их помощь. В этот момент к нему склонился адъютант и что-то прошептал на ухо. Лицо полковника омрачилось, но он согласно кивнул и, снова обращаясь к гостям, пояснил, что все не так просто, как могло бы показаться на первый взгляд. Условия перемирия пока, к сожалению, неясны. В вооруженных силах произошел раскол. Да и существовало немало иных путей, кроме чисто военного, для того, чтобы сохранить целостность итальянской территории.
Он пожал плечами, как бы извиняясь перед англичанами, развел руками и вновь выразительно пожал плечами. «Что я могу поделать? – как бы говорил весь его вид. – У меня связаны руки».
– Однако комендант абсолютно согласен с вами в том, что не должно быть никаких стычек между гарнизоном и местным населением, – втолковывал Перквеста. – Его превосходительство признает, что сложилась весьма деликатная ситуация, но он тотчас же отдаст приказ об отмене патрулирования территории и распорядится, чтобы солдаты не покидали казармы. Отныне поддержание законности и порядка на острове входит в компетенцию англичан. Если у вас нет никаких возражений против предложенного нами, предлагается продолжить переговоры завтра утром.
– В первом раунде выиграл Сальвини, – подвел итоги встречи Ларсен в разговоре с Тиллером, когда они покидали замок. – У меня нет и тени сомнения, что этот капитан – фашист, а наша задача – заставить полковника перейти на нашу сторону, если он до сих пор колеблется.
– А как мы этого добьемся, шкипер? – спросил Барнсуорт.
– Мы посетим нашего друга, представляющего военно-морской флот Италии, и посмотрим, на чьей он стороне.
Они вернулись на каик, где к тому времени развесили сушить рыболовную сеть, протянувшуюся от середины мачты по всей палубе, пригласили Мейгена и прошли к каменному пирсу, возле которого был пришвартован корабль. Возле трапа им отдал честь часовой, и у поручней появился капитан.