Злая война

— Тут не только мертвяки бродят.
— Кабаны дорожку протоптали, — тихо ответил ветеран. — Зверь серьезный, прожорливый, мутанты помельче и зомби его сторонятся. Рыло кабанье аномалии получше любого детектора чует, по его следу идти — милое дело.
Сержант еще раз глянул на отпечатки копыт, оценил размер серьезного рыла и невольно поежился.
— Кабан всегда по прямой атакует, на клыки взять рассчитывает, — поучал Бакс. — Не суетись, целься в грудь или в загривок. Лобовую кость картечью не пробить, а в глаз на бегу хрен попадешь. Бей наверняка — подряд два выстрела, резко уходи в сторону и еще два — в бок. Если сразу не свалишь, он мимо пролетит. Пока затормозит, пока развернется, успеешь и дозарядить и прицелиться по новой. Вот так и работай. Усвоил?
Дайс кивнул, чего ж непонятного-то — чистая коррида. Про себя же подумал: «Хорошо хоть быки в Зоне не водятся, только рогатых слонов тут и не хватает». И тут же устыдился, сам же в команду набивался, а теперь поджилки трясутся. Подумаешь кабан, эка невидаль. Дробовик есть, патронов — до жопы, гранатки на привале заначил. Не ссы, солдат, прорвемся.
Пока Дайс боролся с очередным приступом малодушия, впереди разгорелась дискуссия. Проходя мимо кустов, облепленных, словно хлопчатник, белесой махрой, Капрал деланно подивился:
— Так вот ты какой, знаменитый «ржавый пух».
— Читать надо лучше, коллега. В справочнике ясно сказано: «жгучие волосы», — подхватил игру Ангел.
— Пан Чингачгук, рассудите, кто из нас прав, — апеллировал тот к сталкеру.
— Эх вы, грамотеи — смотрю в книгу, вижу фигу, — вздохнул проводник. — Все переврали. Правильно так — «ржавые волосы» и «жгучий пух». А там, на кустах, «стекловата» висела. Дешевка безобидная, в баре мешок на стакан прозрачного меняют.
Затейники дружно сделали вид, что не поверили. Пан, должно быть, шутит или, того хуже, принимает их за слабонервных, потому и пугать не хочет. Напрасно. Они взрослые люди, знали, куда едут, готовились мужественно вынести все тяготы. Скажите же честно: пух или волосы? Допекли проводника так, что тот с матюками вернулся назад, набрал полные пригоршни и принялся совать всем под нос — вот, натуральная «стекловата», хоть жри ее.
Мартин не вмешивался в проделки ветеранов, пусть их развлекаются. И новичкам полезная информация перепадет, и сталкера убедят — эти наемники в Зоне раньше не бывали.
Заслышав хлопки далеких одиночных выстрелов на территории института, «мужественные взрослые люди» пристали к сталкеру с расспросами, правда ли, что зомби вооружены до зубов, и часто ли они нападают на прохожих. Потом переключились на аномалии. Вроде бы за совершенную чушь зацепились, а раскрутили Чингачгука на целую лекцию. Тот уже и не рад был, что сразу не заткнул трепачей, достали до печенок. Под ноги бы лучше смотрели, не в парке на прогулке.
Меж тем кабанья тропа все тянулась и тянулась через перешеек. Бесконечный переход порядком сказался на людях, чай, не со штурмовой выкладкой идут. Даже Ангел с Капралом притомились и умолкли. Наемники все чаще неприязненно поглядывали на укутанные темной тканью клетки с пражскими воронами — свезло же пернатым, первым классом путешествуют. Бросить бы дурацкую ношу, да нельзя, еще не доиграли партию с Чингачгуком, а за более крупную только-только взялись.
Насколько Мартин знал, сейчас отряд брел по Дикой территории, а потому обеспокоился, не слишком ли близко они подобрались к заводским корпусам. Мутанты естественного животного происхождения и тупые зомби — не самая большая проблема, твари, обитающие в заброшенных зданиях и подвалах, куда опасней. Как же звали того знаменитого кровососа, который наводил ужас на бродяг? Кажется, Триглав. Большой изобретательностью отличался. Очень любил непроходимые лабиринты для своих жертв строить. Нет, не Триглав. Стронглав! Точно. Поди, грохнули его с тех пор. Толку-то. Зона на монстров щедра, новые народятся и на хлебное место мигрируют. Возле завода, как нарочно, темновато, тепло и сыро, комфортно здесь тварюгам, своя-то кровь не греет.
Встреча с представителем племени упырей в планы лейтенанта не входила. Похоже, и сталкер не горел желанием выяснить, у кого яйца сталистей. Вон как по сторонам зыркает, прислушивается, не скрипнут ли камешки, не хрустнет ли ветка. Кровосос, гадина, одну крайне неприятную особенность имеет, может на какое-то время невидимкой стать и скрытно подобраться.
Да не тяни ж ты, дубина, не бывает, чтоб пруха так долго катила. На запад сворачивай.
Сталкер словно бы услышал дельный совет, сошел с тропы, еще раз оглянулся и чуть не налетел на широкую спину Капрала.
Прямо по ходу на пригорке обосновался мутант-оборванец. Тело красавчика облегал полуистлевший, покрытый гноищем тельник, павианий зад обтягивали уставные «семейные» трусы, голые жилистые ноги обуты в армейские «говнодавы» на шнуровке. Голову скрывал общевойсковой противогаз с оборванным шлангом, придавая ей карикатурное сходство с мордой тапира. Легкий ветерок доносил до людей аромат тухлой селедки.
Одни считают снорков конечным звеном цепи метаморфоза зомби, другие ведут их происхождение от пропавших без вести военнослужащих подразделений химзащиты, которых бросили в Зоне во время Второй Чернобыльской. Третьи подозревают в отцовстве ученых-вредителей, проводивших эксперименты по заказу спецслужб. Кто прав, уже не важно. Перекореженные мутациями, словно восставшие из ада, снорки ведут жизнь диких стайных животных и, вне сомнения, являются опаснейшими хищниками.
Честное слово, лучше было напороться на кровососа. Тот хоть и силен необычайно и кровожаден донельзя, а к себе, любимому, относится трепетно, за явным преимуществом противнику уступит. В полностью деградировавшем мозгу снорка нет ни проблеска сознания, ни тени страха. Голод, а жрать им хочется всегда, превращает это создание в неистового берсерка.
«Вот ведь урод, — подумал Дайс. — На картинке он как-то посимпатичней выглядел».
Чингачгук жестами приказал — ни звука. Авось пронесет.
Мартин счел распоряжение сталкера разумным, на его месте он поступил бы так же. Шанс действительно был. Монстр не подавал признаков агрессии, скорее всего не заметил присутствия людей. Снорки в основном ориентируются на слух — сквозь загаженные стекляшки видно хреновато, да и поле зрения ограничено, — след берут по запаху на земле. Собственно, этим сейчас и занимался мутант, громко хлюпая клапанами противогаза и отбивая поклоны. Урод не мог полноценно дышать в статичном положении, мутация сплющила человеческое тело с боков, вытянула вперед грудную клетку, изменила межреберные мышцы и диафрагму.
Давай же, давай, дружок, унюхай кабанчика, свининка — она вкусная.
Снорк в очередной раз разогнулся, наполнил легкие воздухом, задрал голову и уныло задудел в хобот.
Ему радостно ответили гнусавые фанфары где-то позади отряда.
А вот это уже самая настоящая труба.
— Бросай груз! — гаркнул Чингачгук, срывая с плеча автомат. — В круг! В круг становитесь. Кто побежит — пропал. Нас много, вместе отобьемся.
Снорк с пригорка взял низкий старт. Сталкер не дал ему разогнаться, долбанул из подствольника. Удачно гранатку положил, аккурат посередке разорвало — противогаз в одну сторону, боты в другую.
Конец сомнениям и неуверенности, включились годами наработанные рефлексы. Люди, мутанты, да хоть бы и черт лысый — дело привычное. К бою, мужики.
Дайс ногой выпихнул перед собой клетку с отчаянно каркающими птицами, привалил рюкзаком, какое-никакое укрытие, и обернулся к наемнику, пристроившему рядом свою ношу.
— Малой, подстрахуй на перезарядке. А я тебя.
Малой — фамилия такая, хотя дяденька конкретный: не вышел ростом, удался плечами — выплюнул комок жевательной резинки и деловито заявил:
— Мой номер первый.
Некогда рядиться, слева уже резко хлопали «калаши».
— Давай.
Из кустов поодаль взвился снорк, перелетел, приземлился на четвереньки и сразу — новый прыжок. Стрелок промахнулся два раза кряду — вот же шустрая обезьяна, скачет что твой мячик. Дайс повел стволом, приноравливаясь к дерганым прыжкам мутанта, чуть потянул за спусковой крючок и отпустил. Не потребовалось. Напарник сам достал урода.