Вернуться в осень
Сергей резко замер – в неудобной позе, с приподнятой ногой. Из-за выступающего высокого корня прямо на него смотрело восемь немигающих глаз. Совсем рядом – буквально в нескольких метрах. Каракурт, елки-палки, каракурт, вот же холера. Как же я тебя не заметил... Это была небольшая разновидность членистой твари – величиной не больше собаки. Но они никогда не нападали поодиночке. И были ядовиты...
Спокойно, маленький мой, тихо... Сергей очень медленно поставил ногу на место и выпрямился, потом осторожно поднял глаза вверх. Стволы нескольких ближайших деревьев были просто усыпаны неподвижно замершими глазами и пересекающимися ногами. Вот же чума...
Он согнул в колене одну ногу, сделал очень медленный шаг назад. Никто не пошевелился. Потом так же осторожно – другой. Паук под деревом распрямился на своих раскинутых ногах – тонкие усы поднялись с земли. Заметил, холера, он его видит. Значит – капут. Выход один...
Сергей резко рванул с места назад и немного вбок, в сторону мрак-шахты, успев заметить краем глаза, как все деревья сзади пришли в движение. Воздух засвистел в ушах, туман по бокам слился в неразделимые полосы, но сзади нарастало шелестящее перестукивание сотен быстрых и прытких ног. Вот так спринт, елки-палки, только бы успеть... Спереди разинула пасть какая-то канава – он с ходу перескочил через нее и, выдавливая все силы, чтобы не снизить темп, стал взбираться на покатый склон небольшого взгорка – мелкая канава не остановит прытких тварей. Вот же пакость рохерская, разве на земле пауки бегают когда-нибудь вдогонку?
Шелест сотен ног нарастал – он прыжком перескочил через вершину, споткнулся о валявшееся трухлявое бревно, прокатился кубарем по склону, дико подскочил и огромными прыжками полетел вниз, бросая загнанный взгляд по сторонам, чтобы не потерять направление. Сейчас сюда соберется весь Рох...
Он бы не успел. Если бы не этот самый Рох. Потому что скорость маленьких семенящих ножек оказалась на порядок выше его собственной, потому что прямое направление к шахте преградил еще ряд очень «вовремя» высунувшихся из тумана холмов – он не рискнул терять скорость; и потому что начал задыхаться... Но белесая мгла впереди вдруг открыла большой вычурный силуэт тенетника, замершего в ожидании приближающегося шума. Низко опушенная голова, полусогнутые передние ноги и распластавшиеся усы говорили о крайней степени напряжения...
Он успел с налету кубарем прокатиться под этой головой и напряженными ногами, и даже отскочить в сторону, и даже выхватить меч...
Но сзади уже нарастала яростная схватка – на большого монстра со всех сторон кидались монстры поменьше, и некоторые уже прорвались к ногам, и некоторые уже пытались взобраться наверх... Сергей не стал досматривать финал и ждать, чтобы на него обратили внимание, осторожно развернулся и побежал дальше, постепенно переходя на скользящий шаг и делая вдохи поглубже, чтобы выровнять дыхание. И вытирая рукой со лба пот, и... меняя направление, потому что вокруг со всех сторон мельтешила целая галактика близких огоньков, взбудораженных непривычной суетой.
Это не пауки, а какие-то собаки. Прямо как стая гончих псов. И быстрые же, холера их дери, и откуда только столько прыти? Вот же, елки, чуть не влип...
Через час, сделав большой крюк в сторону и утроив осторожность, он наконец-то вышел к шахте. Высокий косогор, один из склонов которого был отвесно срезан и завален сгнившими бревнами какого-то развалившегося строения, скрывал в себе ступени и глубокий колодец. Как всегда, пустой. И как всегда, ожидающий...
...Сергей засунул меч за спину, перекинул ноги через круглый парапет и уставился в непроницаемую живую черноту внизу. «Ну вот, и что теперь? Куда? Я ведь знал это с самого начала. Я знал это... Я знал, что не найду Харона, и я знал, что вряд ли мне кто-то сможет что-то сказать в Ушваре. Где они еще имеются в Рохе, эти нетронутые земли? Где их еще искать? Рох большой, и просто так его не исходишь...»
Ответ был. Он был где-то на краю сознания и заключался в самом вопросе. Он горел тревожным огоньком в голове и заставлял заново вспоминать и переосмысливать все некогда узнанное и сказанное...
Сергей вспоминал. Он вспоминал все, что когда-то говорил ему Харон, все, что он сам видел и узнал в Рохе, все, что рассказывала ему принцесса и другие люди. Но дело было совсем не в этом. Он чувствовал, что ответ был прост и лежал на поверхности, что он уже знал его, что он уже сталкивался с ним и просто однажды не обратил внимания. Просто пропустил мимо и не закрепил в сознании...
Это – как первое впечатление. Всегда остается самое яркое и то, что бросается в глаза, поэтому можно случайно пропустить основное и главное... Стоп. Что-то в этом есть. Одну минуту. Первое впечатление...
Сергей наморщился, пытаясь собрать вместе бегающие мысли. Так. Его первое посещение мрак-шахты. Или тот далекий сон в беспамятстве – черные глаза и черные волосы? «...Не высовывайся в Ушет-Гурде. И мрак-шахта – здесь. И – очнись...» Нет, не это. Спуск вниз, в темную бездну, хватаясь пальцами за неровную каменную кладку. Так... Воды не оказалось – безнадежным огоньком горит внизу факел. Потом наверх. Потом...
В голове всплыла картинка – он стоит на краю такого же, как здесь, ограждения и смотрит вниз. «Кажется, я понимаю, в чем тут дело... Понимаю? Не слишком ли много я понимаю? Может, и слишком...» Потом делает шаг вниз. Свой самый первый шаг... «К Даличу...» Стоп!!!
К Даличу. Далич – это не название местности. Это имя... Имя, возможно, – не одного человека в Шеоле. Но он попал именно к нужному. Так. Вот так дела... «Что же ты за порождение все-таки такое?» – Он сощурился, разглядывая темноту внизу. Ты подчиняешься разуму. Но кого? Того, кто через тебя летит, или кого-то еще? Загадка не из простых... Ладно.
Он оперся руками о парапет и соскочил вниз, успев поймать себя на пижонстве. «Рада, Рада Ассанская, дочка Астора, внучка Ангурда...» – Он говорил все, что только знал, чтобы не ошибиться, чтобы попасть туда – куда надо, чтобы все-все-все получилось...
В голове опять замелькали картинки: все те же летящие навстречу полосы тумана, мелькнувшими росчерками уносятся назад какие-то развалины, холмы и болота, солнце впереди темнеет и становится багровым, и вдруг – вокруг наступает полная темнота, как будто кто-то взял и выключил свет...
«Мозговая терапия, елки-палки, – подумал он, тряся головой на дне колодца. – Привыкну я к этому когда-нибудь?» Через пять минут он поднялся в просторную пещеру и остановился на пороге, задумчиво окидывая взглядом туман вокруг. Все было как-то странно. Странно и... беспокойно. Солнце какое-то багровое, туман слишком плотный, травы – хоть какой-то – почти не было, и воздух... и воздух странный – с запахом.
Он привычно сосредоточился и... удивленно вскинул голову. Совсем не из-за тварей, хоть и тварей, в общем-то, хватало. Далеко впереди, на пределе видимого им Эфира, начиналась полная темнота. Полная, непроницаемая темнота, конец света и цвета, конец обозримого, конец реальности – потому что как может быть реальна темнота днем, да еще когда светит солнце? Черный плотный туман? «А позади всего этого потихоньку наступает ночь», – всплыли в голове слова старого Харона.
Сергей вздохнул и двинулся вперед, с каждым шагом набирая скорость – его не оставляло предчувствие надвигающейся опасности, и казалось, что он может куда-то опоздать... Местность быстро понижалась, в мутных клубах совсем исчезли силуэты деревьев, под ногами все чаще начали попадаться камни. Потом исчезли и камни, и он осторожно ступил на ровную, как стол, и растрескавшуюся поверхность пересохшей глины. Земля слегка подрагивала под ногами, из густой сетки мелких трещин поднимались струйки пара... «Это что, гейзер под ногами? – мелькнула испуганная мысль. – А если провалиться?» Но ощущение беды нарастало, и он почему-то верил этому... Может быть, потому, что очень боялся опоздать. Ноги быстро понесли через трещины...