Искушение на двоих (СИ)

Вернувшись в свою комнату, Лауфер быстро сбросил с себя на пол шелковую ткань, полностью обнажаясь, и с хищной улыбкой скользнул ладонью по ровной груди, в которой все еще в ускоренном ритме билось сердце, впечатленное привлекательным газонщиком. Задевая пальцами ореол чувствительного соска и нетерпеливо проводя ими ниже и еще ближе к эпицентру сладких ощущений и жаркого вожделения, уже вскоре с гортанным стоном Билл прикрыл глаза, вспоминая недавнее, хоть и не совсем удавшееся знакомство.
  
Шумно дыша, юноша медленно побрел к своей разобранной кровати и упал на нее спиной, не прекращая ласкать себя с воспоминаниями об упругих бицепсах сильного молодого мужчины. В нескромных мыслях брюнета тот уже жарко ласкал его, покрывая влажными, страстными поцелуями, а потом брал его, насильно, жестко и властно, вырывая из груди сдавленные хрипы и просьбы продолжать.
От этих горячих фантазий волны сумасшедшего возбуждения раз за разом проходились под кожей Лауфера, концентрируясь в напряженном от этих мыслей и касаний паху. Раскрытые влажные губы не таили громких стонов, полусогнутые колени были призывно и бессовестно широко разведены в стороны, но никто так и не увидит его сейчас и не воспользуется такой беззащитностью и откровенной вседозволенностью. Вторая рука нежно касалась гладкой щеки, медленно переходя на тонкую шею и часто вздымающуюся грудь; черно-белые волосы разметались по простыни, и Билл запрокидывал голову в сладостном экстазе, выдыхая протяжно и жарко, когда ловкие пальцы, сомкнувшиеся на твердом, сочащемся смазкой члене, проводили все быстрее и более жадно, приближая юного красавца к пику наслаждения.
Настал тот миг, когда он весь напрягся, подгибая пальцы на босых ступнях, и его лицо исказила гримаса нетерпения, постепенно превращающегося в яркое удовольствие, а рука, размазывающая белесое семя по пульсирующему стволу, все замедлялась и ослабевала. Вскоре парень и вовсе обмяк, проводя испачканной в сперме ладонью по выбритому лобку и плоскому подрагивающему животу, а когда расслабленный, мурлыкающий от легкости брюнет пришел в себя, его юное лицо озарила коварная и усмехающаяся улыбка.
— Ты будешь моим, газонщик, — с нескрываемыми оттенками угрозы проговорил Лауфер и ехидно засмеялся. — Я тебе обещаю.
========== Глава вторая ==========
Когда Том снова остался наедине со своей работой, его мысли словно сами собой все равно продолжали кружиться вокруг его новой «знакомой» незнакомки. На ум ему приходило не так уж и много имен на указанную букву, но парень все равно ничего конкретного выбрать так и не мог.
Резко тряхнув головой, Каулитц с трудом прогнал очередное наваждение с участием прелестной нимфы, про которую вообще ему желательно было поскорее позабыть, чтобы это сомнительное, но крайне притягивающее удовольствие впоследствии не обратилось страшной трагедией, однако получалось у него это крайне плохо.
Все в ее обворожительном образе казалось ему идеальным, кроме одного: маленькая грудь. Да и, на самом деле, было бы странным считать это недостатком именно с учетом того, как она умеет преподносить себя в общении и очаровывать своим внутренним пламенем. И тогда этот единственный минус, несомненно, безоговорочно меркнул на фоне всех остальных преимуществ.
Когда на улице заметно потеплело, и солнечные горячие лучи стали ощутимо припекать, Том решил заканчивать с бритьем травы и, вооружившись граблями, принялся убирать опавшую листву, которая умудрялась покидать родные ветви даже до наступления осени. С одной стороны, это, конечно, было неэстетично, но с другой – могло нанести ущерб привередливым травинкам газона, превращая эти лиственные участки в безобразные желтоватые плешины на прелестной зелени всего травяного полотна.
Убрав в специально отведенное место весь инвентарь, через какое-то время Каулитц уже стоял около большого крыльца, ведущего в красивый коттедж богатой семьи.
– Фрау Лауфер, – обратился к статной рыжеволосой женщине садовник, которая как раз подходила к дому с большим букетом прекрасных лилий в руках. – Я на сегодня закончил. Кому мне ключи сдавать? Я..
– Все убрали за собой? – недоверчиво прищурив красивые карие глаза, спросила она, остановившись напротив парня, который по незнанию пока не достаточно разбирался в некоторых деталях и просто кивал в ответ. – А вообще с этими вопросами обращайтесь к Агнет, она обычно на кухне, вон там, – фрау указала на дальние окна первого этажа, и садовник автоматически проследил за этим жестом, попутно делая мысленные пометки, чтобы впредь угодить начальству. – Но Вы здесь человек новый, так что я понимаю.
Каулитц хоть и говорил сейчас с хозяйкой о работе, но очень уж ему хотелось спросить у нее и про красавицу-дочь, да язык не поворачивался, ведь женщина сразу могла понять, в чем здесь дело, и это ей понравилось бы вряд ли. Все еще сомневаясь и мучаясь от своего нетерпения, смешанного с ярыми возмущениями здравого смысла, Том решил, что попытаться все же стоило, и для того, чтобы что-либо выяснить, необходимо, как минимум, идти самыми дальними путями.
– А если ее нет? – спросил он, надеясь, что речь все-таки зайдет в нужное русло, да и имя бы угадать все равно было нужно, а спросить у родительницы было самым легким способом, не считая, конечно же, возможных последствий, не отличающихся особо радужными оттенками.
– Если что, сын обычно дома, – ответила фрау, и вмиг задумавшийся парень в размышлениях свел брови на переносице.
«То есть, дочь обычно отсутствует? Но она же сегодня подходила и продемонстрировала себя во всей красе..». Раздумья садовника прервал неожиданный телефонный звонок хозяйки, которая, из вежливости извинившись, тут же приняла вызов.
– Бэл, ты где? – заговорила она, и парень невольно прислушался, нервно крутя в руках свой телефон и связку ключей.
Однако женщина уже направилась в дом, на прощание махнув рукой садовнику и тем самым сообщая, что продолжать с ним беседы она больше не будет. Пожав плечами, Том уже было собрался уйти, как до его чуткого слуха донеслись и другие короткие фразы, которые сами собой дали ему все необходимые ответы, которые сперва он так и не смог получить.
– А отцу ты сказала? .. Нет еще? Боже, Белинда! Ты..
Вскоре массивная дверь закрылась, скрывая фигуру стройной женщины где-то в глубинах особняка, унося за собой и ее голос. Садовник же, победно улыбнувшись и совершенно забыв про ключ от сторожки, направился уверенным шагом к большим воротам, насвистывая себе под нос веселую мелодию.
Отгадывать ему больше ничего не было нужно, ведь все за него сделал счастливый случай, от чего настроение Каулитца поднялось сразу на несколько отметок. Даже такая незначительная победа все равно грела парню душу, поскольку с нее как будто в этот миг упал изрядно мешающий дышать камень. Все оказалось так просто и совершенно безболезненно, пусть он и не будет продолжать идти на контакт с этой милой брюнеткой, но его взбудораженное любопытство все равно сейчас было удовлетворено.
Остаток дня он провел на первоначальной работе в лицее, обучая учеников плаванию, в чем, скорее, нуждались группы помладше, а старшие, как правило, готовились к каким-либо соревнованиям, оттачивали навыки, тренировали скорость и стили, но в основном дурачились. В целом, Том справлялся со своими обязанностями без каких-либо проблем, поскольку занимался данным видом спорта с самого детства. Да и строгости по отношению к ученикам у него вполне хватало, чтобы поддерживать дисциплину на подобающем уровне.
С этими ребятами он работал здесь уже около недели, и поток жаждущих записаться в группы к привлекательному тренеру с каждым днем все возрастал. Особенно крупными партиями прибывали девушки, иногда просто желающие посмотреть на тренировки, но таких бездействующих зрителей не пропускали без медицинского разрешения и в одежде, от чего те расстраивались и даже принимались открыто возмущаться.
Казалось бы, Том мог выбрать любую из этого внушительного числа, но практически все они были, словно назло, несовершеннолетними, да еще и его ученицами, что никак не позволяло ему пойти на такой откровенный риск. Да и теперь в голове молодого мужчины легкими и все более навязчивыми воспоминаниями возникал один единственный и самый привлекательный из всех образ, который был таким же недоступным и запретным, но, так или иначе, поделать с собой Том ничего пока не мог.